Ева сидела в обнимку с Юко, пытаясь ее успокоить, хотя сама была на грани нервного срыва.

– Это невозможно! – Богдан со всей силы пнул диван. Слезы беспрестанно текли у него из глаз.

Юко подняла на него заплаканные глаза. Они встретились взглядом.

– Что за спектакль одного актера?! Это ты его убила, сволочь! – Богдан схватил ее за кофту. – Ненавижу тебя! – крикнул парень ей в лицо и грубо оттолкнул к стене.

– Богдан, ты совсем, что ли?! – Ева подбежала к Юко и попыталась помочь ей подняться, но она продолжала лежать на полу и рыдать взахлеб.

* * *

– He жизнь, а сплошная драма. – Ева усмехнулась и посмотрела на потрет Леши на могильной плите. – В больнице царила такая атмосфера, которую невозможно передать словами. Море слез и криков. Казалось, что голова вот-вот взорвется. Сердце Кима все-таки удалось запустить, но потом оказалось, что у него разошелся один из швов… Врачи предупредили, чтобы мы готовились к худшему. Мы с ребятами и его родителями все это время за него молились. Все обошлось. В это сложно поверить, но Ким жив.

Ева встала и сделала пару шагов назад.

– У меня ощущение, что ты сейчас здесь, Леш. Стоишь со мной рядом, а ответить не можешь… Может, это мое обманчивое ощущение, но я все же хочу в это верить. Я обещаю, что буду приезжать почаще. Сейчас мне нужно сходить к Киму в больницу, а уже ночью я вылетаю в Москву. Ваня за эту неделю так и не ответил мне ни на один звонок. Маргарита Андреевна говорит, что с ним все нормально, он просто не хочет разговаривать. Надеюсь, мы с ним помиримся. Я очень его полюбила. Все то, что ты говорил мне во сне, оказалось правдой. Я безумно его люблю, но совершенно другой любовью. С тобой мы жили дружно, а с ним…

Ева тяжело вздохнула и пошла прочь.

* * *

Ваня сидел за барной стойкой одного из клубов Москвы. Рядом с ним были парни из его банды. Все они молча пили алкоголь. Каждый в своих мыслях.

– Ребят… – нарушил молчание Тема.

Молодые люди повернулись и посмотрели на него.

– Я устал, – закончил он и опустил глаза. – Я не хочу больше работать на Дэйва. Мне правда надоело. Хочу пойти учиться, хочу жить как нормальный человек. Мне не нужны уже все эти грязные деньги.

Пума усмехнулся и сделал глоток виски.

– Надо было думать, прежде чем ввязываться в это болото. Никто из нас от этого уже не уйдет. Помните, что было со мной, когда я хотел завязать? Меня избили так, что я неделю ходить не мог. Дэйв тогда мне сказал, если я еще раз попытаюсь уйти, то могу прощаться с родственниками.

– То есть мы навсегда в этом дерьме? – спросил Демьян.

– Пока Дэйва и Вашнагера кто-нибудь не грохнет.

Ваня слегка улыбнулся.

– Так, может, мы и грохнем?

Тема испуганно посмотрел на Ваню.

– Ты совсем, что ли? Нет, нет, нет! На мокруху я не подписывался.

– Да я шучу, придурок! – Ваня достал из кармана таблетку и закинул в рот.

– Что это? – Пума нахмурился.

– Да так, успокоительное.

– Братан, в какое еще дерьмо ты ввязался? Я уже не первый раз вижу, что ты что-то принимаешь. К тому же ты и так не блещешь адекватностью, а после этой штуки и вовсе теряешь рассудок.

– Я сам разберусь, что мне делать.

– Вань, у тебя же девушка, завязывай с этой всей фигней… – с грустью сказал Тема.

– Как же вы меня достали! – Ваня вскочил с места и направился к выходу из клуба.

Демьян покачал головой.

– Кажется, тут все уже серьезно.

* * *

Глеб сидел в своей комнате и смотрел в окно. Всю неделю он практически не выходил из дома. Все его мысли были только о Еве. Он не понимал, что ему делать и как жить дальше. Его мучили кошмары, мучили мысли, мучила совесть. Глеб пытался убедить себя, что все это глупая ошибка, о которой стоит забыть, но тут же в его голове всплывали воспоминания той ночи и крики Евы. Он презирал себя.

Последние дни его отца практически не было дома, он как всегда где-то пил. С одной стороны, Глеба это радовало, так как его пьяное лицо не маячило, с другой – он переживал, не помер ли тот в какой-нибудь подворотне.

В коридоре раздался шум, а потом послышались шаги.

Глеб вздохнул и встал с кровати. В руках он сжимал телефон, на котором была фотография Евы. Периодически он пересматривал ее снимки, пытаясь найти сходство с собой и отцом. Он открыл дверь и направился в комнату отца.

Мужчина сидел в кресле в грязной одежде и дрожащими руками подкуривал сигарету.

– Привет, – сухо поздоровался Глеб.

– О, привет. Как дела?

– Супер! А твои? Хотя можешь не отвечать, судя по твоему внешнему виду, у тебя они еще лучше, чем у меня.

Отец нахмурился и осмотрел свою рубашку.

– Да я упал…

– Мне неинтересно, можешь не рассказывать. Пока ты бухаешь, как последняя сволочь, я тут душу рву уже который день. Я не хотел говорить, но черт… Ты полная скотина, ты знал это?!

– Глеб, ты чего?..

– Я знаю свою сестру, черт возьми!

Отец моментально изменился в лице и встал с кресла.

– Чего? Что ты несешь?

– Ева Левинская, выросла в детском доме. На вот, полюбуйся, – выпалил Глеб и кинул смартфон в отца.

Мужчина наклонился и неуверенно поднял телефон с пола. На экране он увидел фотографию Евы. В этот момент внутри него все перевернулось. Увидев ее, он сразу же понял, что это именно его дочь, потому что она была безумно похожа на свою мать. У него затряслись руки, а из глаз выступили слезы. Капли упали прямо на экран.

– Плачешь? – усмехнувшись, спросил Глеб. – Я тоже плакал, когда узнал, что изнасиловал свою родную сестру.

Отец в недоумении поднял на него глаза.

– Чего?!

– Чего?! Да ничего! Неожиданный поворотик, правда?!

– Глеб, да скажи ты нормально, я ничего не понимаю!

– Что сказать?! Что тебе, блин, сказать?! Я ее встретил несколько месяцев назад и с первого взгляда по уши в нее влюбился. Мы встречались с ней, черт возьми. Помнишь, я однажды купил цветы? Они были для нее! Но дело даже не в этом. Я напился, как последняя тварь, и изнасиловал ее. Изнасиловал свою сестру!

– Этого просто не может быть… – Отец пошатнулся и, схватившись за голову, сел на диван.

– Ты знаешь, где похоронена ее мама? – резко выпалил Глеб.

Он кивнул и закрыл лицо руками.

– Где?

– Донское кладбище. Ее зовут Вернадская Александра, 1978 год рождения.

– Точное местонахождение мне скажи.