Ларю любезно помог Мариан спуститься в катер. Ничто на свете не заставит прелестную миссис Бомонт проплыть даже несколько футов.

— Попусту тратишь свое обаяние, французик, — проворчал Бак, продолжая стучать молотком.

Ларю оглянулся.

— А мне не жалко. У меня море обаяния, mon ami. Что привезти с острова тебе?

«Бутылку „Блэк Джека“, — подумал Бак, с мучительной ясностью представляя, как первый глоток виски обжигает глотку.

— Мне ничего не надо.

— Как хочешь. — Ларю похлопал по карману, проверяя, не забыл ли кисет, затем прошел к поручням. — А вот и возвращается моя прелестная спутница. Пока, Бак.

Как истинный рыцарь, Ларю сменил даму за рулем и, прежде чем взять курс на Сент-Китс, обогнул «Приключение», чтобы Мариан помахала Рэю.

— Я очень вам благодарна, Ларю. Рэй так увлечен своими картами и документами, что мне не хватает духу отвлекать его. — Предвкушая прогулку по рынку и лавочкам, наслаждаясь восхитительной погодой, Мариан подставила лицо ветру. — И все остальные так заняты.

— Мариан, вы истязаете себя работой.

— О, нет. Настоящая работа — погружения, и, по-моему, вы получаете от них огромное удовольствие.

— Как жаль, что вы не видели «Изабеллу» своими глазами!

— Благодаря рисункам Тейт мне кажется, будто я ее видела. Что вы будете делать со своей долей, Ларю? Вернетесь в Канаду?

— Боже сохрани! Там такой холод. — Ларю перевел взгляд на далекую береговую линию, мерцающую белым песком, зеленеющую пальмами. — Мне нравится теплый климат. Может, я построю здесь дом и останусь созерцать океан. Или отправлюсь в кругосветное путешествие. — Он ухмыльнулся. — Но в любом случае я буду наслаждаться богатством.

«Похвальная цель, — мысленно добавил он, — и почти осуществившаяся».

Пришвартовав к пирсу катер, Ларю отвез Мариан в город на такси и с удовольствием прошелся с ней по рынку.

— Ларю, вы не будете возражать, если я пробегусь по магазинам? Стыдно сознаваться, но я соскучилась по цивилизации. Я умираю от желания полюбоваться на безделушки, и еще мне нужны кассеты для видеокамеры.

— С удовольствием составил бы вам компанию, но у меня есть несколько поручений. Вас устроит, если мы встретимся здесь через, скажем, сорок минут?

— Это было бы великолепно.

— Тогда до встречи.

Ларю галантно поднес ее руку к губам, поцеловал и неторопливо удалился.

Убедившись, что отошел достаточно далеко и Мариан его не видит, он проскользнул в вестибюль небольшого отеля и уединился в телефонной будке. Нужный номер он хранил в голове. Такие вещи опасно записывать, мало ли кто увидит.

Мурлыча под нос веселый мотивчик, Ларю терпеливо ждал, пока оператор соединит его с абонентом. За счет абонента, естественно. Вскоре в трубке раздался высокомерный голос, свойственный слугам богатых домов:

— Резиденция Ван Дайка.

— Мистер Ларю просит соединить его с Сайласом Ван Дайком. Вы оплатите разговор? — спросила телефонистка.

— Подождите, пожалуйста.

— Подождите, пожалуйста, — повторила для Ларю телефонистка, усладив его слух напевным местным акцентом.

— Я располагаю свободным временем, мадемуазель, — заверил Ларю и, чтобы заполнить паузу, свернул сигарету.

— Ван Дайк у телефона. Я оплачу разговор.

— Благодарю вас. Говорите, мистер Ларю.

— Bonjour, мистер Ван Дайк. Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете?

— Откуда вы звоните?

— Из вестибюля небольшого отеля на Сент-Китсе. Погода здесь изумительная.

— Где остальные?

— Прелестная миссис Бомонт обследует сувенирные лавочки. Остальные в море.

— Чем они там занимаются? «Маргарита» пуста. Я лично об этом позаботился.

— Действительно. Того, что вы оставили, не хватит даже на корм червям. Тейт безумно расстроилась.

— Неужели? — с явным злорадством переспросил Ван Дайк. — Не покинула бы свое место — не расстраивалась бы, но с этой проблемой я разберусь позже. Мне нужен полный отчет, Ларю. Я плачу вам за то, чтобы вы следили за Лэситерами.

— К чему я с удовольствием и перехожу. Бак не пьет. Страдает, бедняга, но пока еще держится.

Ларю выдохнул дым, проводил взглядом колечки, поднявшиеся к потолку будки.

— Он не ныряет, а когда ныряют остальные, грызет ногти и потеет. Может, вас заинтересует то, что Мэтью и Тейт — любовники. Они встречаются каждую ночь.

— Ее вкус меня разочаровывает. — В голосе Ван Дайка появилось напряжение. — Очень забавные сплетни, Ларю, но я не привык платить за такую чепуху. Сколько еще они собираются копаться в «Маргарите»?

— Мы покинули «Маргариту» несколько недель тому назад.

— И вы не потрудились проинформировать меня? — спросил Ван Дайк после короткой паузы.

— Именно это я сейчас делаю. И, как всегда, следуя интуиции, выбираю наиболее драматический момент, mon ami. Мы нашли «Изабеллу», и ее богатства неисчерпаемы. — Ларю с наслаждением вдохнул ароматный дым, не спеша выдохнул. — Мой напарник, Рэй Бомонт, не сомневается, что она хранит и нечто бесценное.

— Что именно?

— «Проклятие Анжелики». Полагаю, самое время перевести на мой швейцарский счет сто тысяч американских долларов. Через двадцать минут я проверю.

— Сто тысяч долларов за ваши фантазии? — переспросил Ван Дайк, но его голос прозвучал гораздо глуше.

— Удостоверившись, что деньги переведены, я воспользуюсь гостиничным факсом и перешлю вам копии документов, которые Рэй так долго и усердно собирал. Уверен, они стоят указанной суммы. Буду держать вас в курсе наших достижений.

Ларю повесил трубку, не дослушав сбивчивых возражений Ван Дайка.

Деньги придут, думал он. Ван Дайк — бизнесмен и понимает, что для получения прибыли необходимо делать вложения.

Ларю самодовольно улыбнулся и отправился в бар отеля, чтобы в приятной обстановке скоротать время.

Он был очень доволен собой: какое наслаждение расшевелить осиное гнездо и наблюдать за жужжащими осами!

Мэтью метался по мостику «Нового приключения», тщетно убеждая себя, что нелепо так реагировать. Тейт совершенно не обязана ждать его. Плывя сюда, он видел свет в рубке. Рано или поздно Тейт отвлечется, взглянет на часы и придет.

Он уставился на сверкающие в черном небе звезды. С их помощью он, как любой моряк, мог найти дорогу и в море, и на суше. Но кто поможет ему найти путь к тому, чего он жаждет больше всего? В этом путешествии он беспомощен, как новорожденный котенок.

Всю свою жизнь он стыдился беспомощности больше, чем проявления чувств, больше, чем поражений. Он не смог предотвратить бегство матери, убийство отца, увечье Бака, а сейчас он не в силах защитить себя от собственного сердца и от женщины, которой он не нужен.