На следующий день Мэтью поговорил с четырьмя каретными мастерами, но никто из них не делал кареты с подобным гербом. Потом он был принят королевой и настаивал, чтобы она объявила об их помолвке. Вместо этого Елизавета села и написала письмо графу Уитби, сообщая, что она выполнила свое обещание. От просьбы скорее объявить о помолвке она отмахнулась, сославшись на крайнюю занятость государственными делами.

Никто так не умеет затягивать решение вопросов, как королева, подумал про себя Мэтью. Сначала сама разожгла его интерес к Корделии, теперь заставляет ждать. Неужели она все-таки хочет оставить Корделию при себе? А ведь чем скорее они поженятся, тем легче Мэтью будет охранять ее. Его уже замучили бессонные ночи, проводимые под дверью спальни фрейлин.

Когда он вернулся в свою комнату, Кори писала письмо своей бабушке. Мэтью строго потребовал, чтобы она никогда не оставалась без охраны. А поскольку Кори нужно было без помех написать письмо, он предложил ей прийти сюда, в единственное место, где ей не грозила опасность.

Не желая ей мешать, Мэтью молча смотрел на нее, склонившуюся над письмом. На губах ее играла улыбка, полная нежности. Почему-то сейчас эта ее любовь к детям и старушке задела Мэтью. Чувство боли и вины нахлынуло на него.

– Ты ведь отдашь за них жизнь, правда? – спросил он, так и не подойдя ближе.

Кори слегка вздрогнула от неожиданности, только сейчас заметив его присутствие. В лучах солнца ее черные волосы сверкали, словно шелк, и Мэтью представил себе, как эти шелковистые пряди будут скользить в его пальцах. Искушение было велико, но воля победила. Сейчас Мэтью не мог позволить себе дать волю чувствам.

– Ну конечно, отдам, – ответила Кори с подчеркнутой кротостью. – Они – моя семья. Когда мы поженимся, я и ради тебя сделаю то же, если понадобится. Так велит супружеский долг.

– Что ты имеешь в виду?

– А что я могу иметь в виду? – спросила она странно безжизненным голосом. – Я пообещала выполнять супружеский долг. Разве не этого ты хочешь?

Это было совсем не похоже на Кори – говорить так отстраненно, тем более что речь шла об их браке. Наверное, она за что-то на него сердится.

– Ты все утрируешь, – осторожно сказал он. – Долг вовсе не требует от жены умирать за мужа.

Кори резко подняла голову, яростно глядя на него.

– Я считаю, что тебе не стоит критиковать других за максимализм.

Так, значит, она считает, что он впадает в крайности?

– Ты сама склонна к преувеличениям, – с горячностью сказал Мэтью, уязвленный ее осуждением. – Твое представление о долге просто абсурдно.

– А твое разве нет? – воскликнула она. – Ты даже сейчас что-то от меня скрываешь, считая это своим долгом. «Это долг мужа – оберегать свою жену и ничего ей не говорить, потому что она слишком глупа, чтобы понять».

Мэтью не мог с ней согласиться:

– Ты совсем не глупа. Но это действительно мой долг – защищать тебя.

– Так расскажи мне, как движется расследование убийства. И насчет сапог тоже. – Она в отчаянии стукнула кулаком по столу. – Я знаю, что ты нашел их, Кэрью мне их показывал.

– Кэрью? – Мэтью задохнулся от гнева. – Он что, должен погибнуть, прежде чем научится слушаться отца и не вмешиваться в подобные дела?

– Но они стоят совсем открыто в комнате, где он спит, – возразила Кори. Она указала рукой на кожаный мешок в углу. Мэтью выругался про себя. Какая наивность надеяться, что сын не заинтересуется новым предметом! Подхватив мешок, он забросил его в сундук и захлопнул крышку.

– Вот! Теперь ты довольна?

– Нет, – заявила Кори, скрещивая руки на груди и все так же кротко глядя на него. – Дальше-то что? Как мы докажем, что это сапоги Эссекса?

Она была так уверена, что именно Эссекс убийца! Ну что же, рано или поздно они это выяснят.

– Я поговорю с ним пожестче, – ответил Мэтью. – Посмотрим, может быть, он себя выдаст.

– И как ты это сделаешь?

Мэтью задумался, что ему делать. Пожалуй, будет лучше рассказать ей некоторые детали, чтобы уберечь от опрометчивых поступков.

– Мы покажем ему сапоги. Пусть он сам их не надевал, но они были на том, кого он нанял. Эссекс их узнает.

Кори явно в этом сомневалась.

– Но если ты покажешь ему сапоги, а он скажет, что никогда их не видел? Это ничего нам не даст.

– А мы застанем его врасплох. – Мэтью открыл сундук и опять вынул сапоги. – Я скажу Тоби, чтобы он надел их.

Кори встала и осмотрела сапоги.

– Объясни мне, почему ты думаешь, что это та самая пара? – попросила она, переворачивая их и рассматривая подметку. – Что, эта метка отпечаталась на земле?

– Да. Это указывает на сапожника, который их сделал, на Хоуи. И каблуки сношены так же. – Мэтью рассказал, как выглядели отпечатки на земле и один отпечаток на подоле платья Молл. – Я измерил их и зарисовал, все точно совпадает. Вчера я показывал сапоги Норрису, и он узнал их. Он подарил их Джеффри Холлу, когда тот служил у него. – В заключение Мэтью рассказал про то, как Тоби нашел сапоги, наверняка выброшенные убийцей, испугавшимся разоблачения. – У Холла нога была слишком велика, так что мы знаем точно, что сам он их не носил. Но он явно помогал негодяю и много знал, потому что от него тоже избавились, как и от Молл. Еще мне хотелось бы знать, почему человек в карете и кучер говорили по-французски.

Теперь в глазах Кори читалось глубокое уважение, и Мэтью убедился, что поступил правильно, поделившись с ней сведениями. Единственное, о чем он не рассказал, как пытался найти карету.

– Мы должны разузнать, нет ли среди людей Эссекса каких-нибудь французов, – сказала Кори. – Он не делает секрета из своего желания ехать сражаться во Францию. Возможно, у него есть французские союзники, которым будет выгодно, если он сядет на трон. Их может быть немало, живут ли они постоянно в Англии или только приезжают.

– Когда мы заходили к нему, я заметил, что у него слуга француз. Тот самый, который принес сапоги.

Кори села, теперь она довольно улыбалась.

– Я знаю, кого ты имеешь в виду. Спасибо, что все мне рассказал. Мне бы хотелось, чтобы так было все время. Я никогда не могла говорить открыто со свекром или Томасом.

Мэтью хотелось сказать ей, что он ни чуточки не похож на ее свекра или первого мужа. Надо быть безмозглым олухом, чтобы так с ней обращаться. Но в том-то и дело, что до сих пор она имела дело с одними олухами. Да и он в каком-то смысле не всегда был на высоте, позволяя страсти возобладать над разумом.

– Я надеюсь, что вести дела в моем имении покажется тебе легче, чем в Уитби-Плейс, – тихо сказал он.