– Нет конечно. И вообще меня теперь привлекают женщины размера сто плюс, – выдал этот… нехороший человек.

Я задохнулась.

– Сто плюс? Это ты про килограммы или размер одежды? Такого, наверное, даже не существует! – разволновалась я не на шутку.

– Блин, да откуда я знаю, сколько ты весишь? – испугался Василий. – Я имел в виду, что люблю только пузанчиков. Короче, Эля, не злись и не обижайся, только тебя люблю, на тебя смотрю. Всё. Разговор окончен.

– Какой ты неромантичный.

– Как и ты. Всё, пахать!

– Эти сто плюс я тебе ещё припомню, – пообещала многозначительно.

Оговорка его, что называется, сделала мой день. Я всё время осматривала себя в зеркале и приставала к моим старушечкам – как я выгляжу, сильно ли бегемотисто и неизящно?

И так продолжалось ровно до УЗИ, на котором свершилось чудо. По крайней мере, ошарашенный Петров выглядел так, словно Дед Мороз лично спустился на санях с оленями и протянул ему подарок.

– Мальчик, – радостно сказала врач. – Ох и заставил ты поволноваться своих родителей.

Она водила датчиком по моему животу, а я во все глаза смотрела на мужа. Никогда прежде не видела столь трогательное и нежное выражение его лица. Обычно грубое, суровое, сегодня оно… расплывчато.

Я неверяще коснулась пальцами уголков глаз. Да я же рыдаю! Какой позор! Ещё и при посторонних!

Только слёзы текут и текут. Не знаю, рада ли за Васю или просто рада, или просто… Ребёнок. Сын. Мой малыш.

Сердце защемило от нежности. Именно сейчас с кристальной ясностью осознала, что скоро стану матерью, подержу на руках своё сокровище. В голове закрутился калейдоскоп из несвязных мыслей, планов, фантазий.

Вася сжал мою руку и кивнул. Речь ему отказала напрочь. Или кое-кто изо всех сил сдерживает слёзы и боится, что голос дрогнет?

Язвительность взяла верх над сентиментальностью, и я осторожно, стараясь не размазать эффектный макияж, утёрла слёзы выданной врачом салфеткой.

– Ну что, Вася, надеюсь, теперь ты не будешь от меня требовать дочь?

Петров прочистил горло.

– Как это не буду? Я уже настроился!

Я лежала в шезлонге и балдела. В кои-то веки тишина, покой, море, солнце, фрукты. Как долго я об этом мечтала, не передать словами. О тишине в первую очередь. И о возможности спокойно поесть!

Лида продала бизнес в России, переехала жить в Таиланд, купила несколько вилл и сдаёт их для своих за вменяемые деньги. А ещё, и в нашем случае это самое главное, она наняла двух местных девушек, которые сидят с детьми постояльцев!

– Как хорошо слушать шелест пальм вместо детского ора, – произнёс Петров, не открывая глаз. – Надеюсь, они вернутся из аквапарка поздно и тут же заснут мёртвым сном до утра.

– Сам хотел двоих детей, – попеняла я, словно сама была против. – Наслаждайся отцовством.

– Я наслаждаюсь. Но и терплю тоже. Кто же знал, что дети такие шумные! – пожаловался этот папсик так, будто от него нарочно спрятали очень важную информацию. Ха-ха. Ню-ню.

– Ну хоть не как у Миланы. Наши ещё тихие.

– О да! – с чувством выдохнул Вася. – Я от её детей за неделю устал больше, чем от своих – за все годы. Они ведь как дельфины – сплошной ультразвук. Из соседнего дома слышно так, точно они рядом носятся.

– Не преувеличивай.

Тем не менее отдыхаем мы замечательно. Большое количество детей хорошо тем, что и твои постоянно заняты. Няньки – это няньки, а компания сверстников – это компания сверстников. Им интересно, родители нужны только выдать денег на очередное развлечение или накормить-отвезти. И должна сказать, что я эгоистично рада этому.

Мы с Васей в кои-то веки смогли побыть вдвоём и действительно отдохнуть в отпуске.

Таня наконец вышла из второго декретного отпуска и как мой заместитель взяла на себя управление всеми проектами. Неугомонные Милана с Лидой таскают всю детскую банду по океанариумам, зоопаркам, аквапаркам и прочим дорогим детскому сердцу местам; няньки-мамки сопровождают и помогают. Так что мы с мужем воспользовались возможностью на двести процентов и сделали вид, что впервые видим этих симпатюль, Оксану и Олега.

Ладно, шучу, конечно.

Восьмилетний сын и шестилетняя дочь уже вполне самостоятельны, так что можно и пофилонить. Четверо взрослых на четверых детишек – идеальная комбинация. Зачем там ещё мы с Васей? Явный ведь перебор.

Да и нам есть чем заняться. Послушать тишину, например. Бассейн, солнце, фрукты так не радуют, как возможность насладиться покоем.

Лида знает, что нужно молодому родителю. На территории дома есть бассейн и мирно журчащий фонтанчик, а на заднем дворе, в небольшом удалении, – детская площадка и батут.

Нас словно приклеили к лежакам у бассейна: мы вялились здесь даже ночами, когда дети засыпали и можно было любоваться звёздами, вдыхать наполненный ароматами орхидей воздух и пить вино.

– Может, тоже куда-нибудь съездим с детьми? – вдруг предложила не вовремя проснувшаяся совесть Петрова.

– С ума сошёл? Милана и Лида должны быть заняты круглосуточно! Их могут вымотать только дети. Мы зря, что ли, их рожали? – хохотнула я. – Пусть спасают планету от энтузиазма этих двух сумасбродок.

– Я думал, седина в бороду – бес в ребро – выражение про мужиков. Эти же две оторвы переплюнули всех.

– Эти две оторвы – отличные подруги. Своеобразные, конечно. Зато они не ноют мне про своих мужей, не жалуются, ржут как истерички, пьют вино, советуют всякие извращения, которые тебе так нравятся!

– Да я и не против. Хорошие подружки. Просто… тяжело привыкнуть к мысли, что женщины могут вести себя как мужики.

– Быть свободными, ты хотел сказать? – я приподняла солнцезащитные очки и ехидно посмотрела на развалившегося в белоснежном шезлонге муженька. – Они счастливые современные женщины.

– Ты так говоришь, будто сама несчастна.

Вася тут же насупился. Сел, посмотрел на меня хмуро – мол, давай, давай, оправдывайся. И скажи, что не завидуешь этим лахудрам, которые на старости лет (это цитата Петрова, за неё он уже получил по самое не хочу!) отрастили косы и регулярно выкрашивают их в невообразимые цвета. Всегда одинаковые. Сейчас дамы щеголяют белоснежными локонами, переходящими в неоновую зелень. Вася их прозвал седыми русалками, и я, признаюсь, ужасно смеялась про себя. Но отругала его, конечно. Мои ведь подруженьки, их могу хаять только я.

– Я счастлива. У меня ведь есть ты. И дети. И работа любимая. Чего мне ещё желать?

– Свободы?

– От кого, от тебя? Ты же не дашь! – хмыкнула я.

– Не дам. И не мечтай.

– А я и не стремлюсь, мне с тобой хорошо. Не знаю, как я тебя терплю столько лет!