Хасса слопал предложенную версию, не подавившись. Его не интересовали мелкие нестыковки. Главное: я обещал ему равную долю добычи и взял на себя разборки с Маххаим. Не знаю, замаячило ли на задворках его сознания пока еще невнятное желание Власти. Понимал ли он, что в отсутствие силы, которую олицетворяли оборотни, сила таких, как мой Боцман, становилась очень даже значимой.

Я достаточно хорошо знал историю, чтобы понимать: первыми к бесхозному пирогу поспевают сильные, жадные и бессовестные. То есть именно такие вот «Могучие-способные-разрывать-пополам-гигантские-подводные-десятиноги».

Ну и ладно. Позитивная морализация этой Земли не входила в мою задачу. Моя цель попроще: вызволить из беды несколько сотен уцелевших «переселенцев». Конечно, вытащить их обратно мне не удастся (до Пророка мне еще расти и расти), но собрать вместе и обеспечить кое-какую безопасность казалось возможным. А там, глядишь, поспеет еще одна партия. Вместе с настоящим Пророком. И я со спокойной совестью и чувством выполненного долга отправлюсь домой.

Вэтот день мы прошли порядка сорока километров. Перед ужином я решил немного потренировать «десятиногов»: поучить их работе с метательными предметами. Для начала проверил, как у них с метанием дротиков и копий.

Я хорошо помнил бросок копья, положивший начало нашему знакомству с Боцманом-Хассой. Никудышный бросок. У остальных, как выяснилось, дело обстояло еще хуже.

То есть они могли вполне уверенно поразить противника на расстоянии шагов десяти, если «мишень» для надежности привяжут к дереву.

Меня подобный уровень «мастерства» решительно не устраивал. В случае рукопашного контакта с физически превосходящим противником мои храбрые воины были абсолютно бесполезны. Даже если их мозги не превратит в кисель ментальная атака, всё равно драться с оборотнями им не по плечу. Один-единственный Маххаим выпустит кишки всем «десятиногам» (без Боцмана) одной передней лапой. Для Боцмана (надо отдать ему должное) оборотню придется разок пустить в ход и вторую конечность. Но суть дела от этого не менялась. Единственная надежда – держать дистанцию. А для этого надо освоить метательную и стрелковую технику.

На следующий день мы прошли только двадцать километров. Утренние и вечерние часы я потратил на боевую подготовку. К закату «десятиноги» уже с завистью поглядывали на «упряжных», которые все это время предавались простым человеческим радостям, то бишь жрали и мастурбировали.

Способности к обучению «десятиноги» и родичи «некровного дедушки» проявили весьма средние. Да и ленились изрядно. Только Боцман и Говорков проявили настоящее старание. Я оценил ситуацию и решил, что имеет смысл потерять несколько дней, чтобы добиться хоть каких-то результатов.

Мы сошли с дороги, встали лагерем на живописном речном берегу, и я взялся за мое войско всерьез. Немалым подспорьем в обучении были пинки и зуботычины, которые Боцман-Хасса щедро раздавал недостаточно старательным.

Результат не заставил себя ждать. На пятый день самый скверный из метателей мог поразить ростовую мишень копьем на дистанции в пятнадцать метров, а булдыганом из пращи – на вдвое большем расстоянии.

На этом тренировки, к сожалению, пришлось прекратить. Марфа донесла о приближении неприятеля.

Я три раза гонял Марфу на разведку и наконец получил более или менее отчетливую картинку.

Отряд численностью в три-четыре десятка человек бодро чесал по дороге в нашем направлении. Маххаим с ними не было, но что-то подсказывало мне, что торопятся шустрые парни как раз по наши души. Наверное, то, что ребятки эти были сплошь чернокожие. И очень хорошо (по местным меркам) вооруженные.

Для начала я велел своим бойцам устроить посреди дороги завал.

Мысль о том, что можно взять да и перегородить проезжий тракт была «десятиногам» в новинку. Однако по хитрым глазкам Боцмана было видно, что он не замедлит использовать это ноу-хау в своем «бизнесе». Строительство баррикады было закончено довольно быстро. С Мишкиной практической помощью.

Засим мы слегка подкрепились. Мне когда-то объяснили, что рана в живот переносится несколько легче, если этот живот пуст. Однако я справедливо рассудил, что при здешнем уровне медицины проникающее ранение в брюшину в любом варианте приведет к летальному исходу. А драться на голодный желудок как-то нерадостно.

Обжираться, впрочем, тоже не стоило.

Преследователи дали нам время и перекусить, и частично переварить пищу. Когда они появились, мое воинство было как раз в нужной кондиции, чтобы встретить численно превосходящего противника с должным энтузиазмом.

Черные вояки выглядели родными братьями тех безобразников, с которыми я столкнулся в поселке Маххаим. Здоровенные курчавые белозубые громилы.

Вид наваленных поперек дороги деревьев их обескуражил. Они остановились и задумались.

Я уже открыл рот, чтобы дать команду: бей! Но тут вмешался Говорков и нашептал мне, что сначала надо убедиться: перед нами – враги. А то вдруг окажется, что черные аборигены просто топочут куда-то по своим аборигенским делам.

– Потолкуй с ними, Хасса, – приказал я. – Узнай, кто такие и что им нужно на нашей дороге.

Боцман ухмыльнулся. Черных было втрое больше, чем нас, но это его ничуть не смущало. Зато слова «наша дорога» ему понравились. Очень соответствовали пиратскому менталитету.

Главный «десятиног» перебрался через завал, гордо встал на пути вражеского подразделения и прорычал короткую фразу, смысл которой я не понял, потому что язык был мне незнаком.

Зато ее поняли не нуждающиеся в солнечных ваннах курчавые парни. И, пронзительно завопив, бросились к нашему храброму другу. При этом размахивали копьями они столь недвусмысленно, что сразу становилось ясно: Могучий-способный-разрывать-пополам… и так далее им очень не понравился.

Тут уж и я отринул сомнения и отдал команду. Град камней не нанес противнику существенного урона, зато дал время Боцману укрыться за баррикадой.

Чернокожие, впрочем, достаточно быстро оправились, воспряли духом и кинулись на штурм. Вот это они зря. Дистанция в несколько метров для моих плохо обученных метателей была наиболее эффективной. В считаные мгновения почти половина атакующих была выведена из строя. Остальные отхлынули. С нашей стороны потери были незначительны. Один из чересчур любопытных «упряжных» подвернулся под руку и получил по уху раскручивающейся пращой. Очень больно, но не смертельно.

Боцман гикнул – и раззадоренные «десятиноги» в свою очередь кинулись на деморализованного врага. Я прихватил копье (шашка осталась в ножнах, чтоб не убить кого-нибудь ненароком) и присоединился к общему празднику.

Врагов было по-прежнему больше, но задор у них был уже не тот. Минута насыщенного общения – и десятка полтора уцелевших черных вояк сыграли ретираду. Аж пятки засверкали.

Но насладиться победой я не успел.