Словно бы соглашаясь со мной, псевдояичница бодро пискнула и выстрелила длинной струей раскаленного жира.

– Архаичность процесса приготовления пищи возвращает человека назад, в дикое прошлое, полное загадок и тайн, – вслух процитировал я текст рекламки, которая постоянно вертелась по видео.

Некая фирма ввела в обиход кухонные комплексы, где приготовление еды велось с помощью открытого огня. Новинка пользовалась бешеной популярностью в среде бесящихся с жиру толстосумов. Вероятно, им очень сильно хотелось вернуться в прошлое и хлебнуть загадок и тайн.

Вскоре я уже поедал свой подгоревший завтрак со всеми его тайнами. Прикидывая в уме общую стратегию своего дальнейшего поведения.

Картина получалась не слишком радостная.

Отказаться от дела, конечно, можно. Свернуть удочки и рвать когти подальше от этих чертовых Сум, от Украины, а заодно и России.

Можно. Только кому я там, на фиг, нужен? Если не получается устроиться здесь, где живешь, то какого черта лезть куда-то еще? Думать, что там будет легче, по меньшей мере – наивно.

Да и девчонку жаль. У нее и так шансов немного. Лора попала между очень крупными жерновами, и выжить ей будет непросто. Кстати, она всего этого еще не знает. Это тоже все усложняет, хуже нет вариантов, когда нужно спасать человека, который спасаться совсем не желает.

Из дела уходить нельзя.

Уходить нельзя, но и вести игру по правилам, навязываемым мне, тоже не годится.

Вилка злобно чиркнула по твердому пластику тарелки. Я поморщился. Звук вызвал стоматологические ассоциации.

Получается опять Своя Игра?

Опять хитрить, выкручиваться, убивать, врать начальству, бить ему морду… Артем сказал, что от Закона он меня прикроет. Интересно, как?

Впрочем, что я о нем знаю? Что я знаю о его возможностях?

Вкус у яичницы вдруг стал уж слишком резиновый. Я отправил ее в мусоропровод и состряпал себе еще более искусственный кофе. Синтетика, конечно, штука поганая и на вкус, и вообще, но естественные продукты в наше время есть можно с большой оглядкой. Вон как Леху с огурчиков перевернуло…

Кстати, надо бы узнать, что там с ним случилось, а также кто и куда его уволок.

Заявляться просто так в логово «Края» мне не светит совершенно. Другого «языка» у меня на примете нет, а пропажа Алексея все какая-то зацепка. Часто бывает, что такими окольными путями вытягиваются ключики к очень интересным дверям.

Самое невеселое будет, если окажется, что мой информатор лежит где-нибудь в больнице со шрамом от лоботомии… Хотя это слишком сложно для птицы его полета. Значит, есть несколько вариантов.

Если он мертв, то может случиться, что его тело вообще перестало существовать. Растворено в кислоте, кремировано, разделано на части, скормлено собакам. В таком случае будут безрезультатны любые попытки его разыскать. Да и слишком это… грубо. Леха – член секты. Пропажей человека заинтересуются власти. Начнется расследование, глядишь, чего-нибудь накопают и по самой секте.

Значит, тело где-то должно быть, и тут имеются еще варианты.

Либо тело в придорожной канаве со всеми внешними признаками насильственной смерти и ограбления. Расследование начнется, но секту не тронут. Наоборот, выразят соболезнования…

Либо тело в морге: причины естественные. Сердечный приступ, инфаркт, отравление… Что угодно. И это самый идеальный для убийц вариант. Следствия нет, потому что нет состава преступления. В этом случае искать придется лично. У Лехи могли быть подставные документы и вообще все что угодно.

Я одним глотком, обжигаясь, допил кофе, накинул на плечи куртку, закрыл клапаны на высоких голенищах ботинок.

За спиной хлопнула дверь. Впереди, как по заказу, услужливо раскрылись двери лифта.

Кстати, он, может быть, еще и жив. Сидит взаперти в здании «Края». Или глючит, напичканный психоделиками по самые уши. Тоже, между прочим, возможное развитие событий.

Странно, почему я так уверен в том, что те парни, которые забрали Леху, были из «Края»? Мало ли куда еще мой истеричный информатор мог вляпаться, а я грешу на ни в чем не повинных «божьих людей».

Лифт звонко и беззаботно бряцал какой-то невидимой железякой о межэтажные переборки.

«Блямц», – говорил один этаж.

«Блямц», – отвечал другой этаж.

Может быть, конечно, «краевцы» тут и ни при чем… Но уж очень все складно выходит.

Худо Лехе стало как раз в тот момент, когда его перло активно по внутреннему распорядку секты. И «скорая» откровенно опоздала, и менты подскочили бодро. А уж про то, что ребята, забравшие Алексея, на добрых самаритян не похожи, говорить даже не приходится.

Я вышел на улицу.

Жаркий, пыльный воздух, пахнущий неприятностями. Сразу защекотало в носу. Сегодня дул южный ветер. Как и вчера, как и позавчера. Уже целый месяц кряду город задыхался в степной пыли, которую нес сухой, доводящий до сумасшествия своим постоянством ветер. К пыли примешивалась еще и пыльца каких-то растений, острый запах которой вселял тревогу.

Как я понял из разговоров со старожилами, самым удачным временем тут считался короткий период, когда воздушные потоки меняли свое направление и в город входил прохладный ветер с Севера. Под его дыханием все оживало, гостеприимно растворялись окна, на горизонте собирались тучи, а городская мэрия на скорую руку организовывала какой-нибудь праздник.

Но периоды северного ветра были недолговечны, как все хорошее. Природа не стремилась сделать жизнь людей лучше. Это не входило в ее планы.

Я сел в полупустой автобус и двинулся в направлении центральной больницы, где располагался самый крупный морг в городе. Маленькие и частные заведения подобного рода я решил оставить на потом.

Служительницей морга была сухая женщина, отдаленно напоминающая улитку.

– Вы к кому? – спросила она. Изумительный вопрос. К кому!

Узнав суть дела, «улитка» уперлась рогами в землю, аргументируя свое поведение какими-то пунктами из неизвестных мне правил и предписаний. По мнению сочинителя правил, находиться мне на территории морга без сопровождения представителей соответствующих служб было строго запрещено. Потому как я не прошел соответствующей вакцинации, проверки на психологическую совместимость (с кем, интересно?!) и не предъявил необходимых документов.

Вот за последнее я и зацепился, предъявив документ в виде нескольких десятков бумажных иен. «Улитка» посмотрела косо, и я, поняв, что этого мало, добавил еще двадцатку. Выпростав из-под белого халата какую-то ложноножку, служительница сгребла купюры, оставив на столе десять иен.

– Боря! Проведи вот мальчика… Ему нужно.

– Какого такого мальчика?! – откликнулся басом из-за пластиковой перегородки невидимый Боря. – Чего нужно?