— Хорошо! — ответил он. — За это время я должен изменить существующее нелепое мнение, будто бы мы не можем пожениться. Флацилла прослыла блудницей на всю Византию, и ей можно выйти замуж за Джастина Габраса, а ты, моя любовь, чьей наивностью жестоко злоупотребили, лишена права выйти замуж. Это несправедливо, и я не смирюсь с этим!

— Мы вместе, и этого достаточно, Аспар, — сказала Кейлин. — Мне ничего не надо, только навеки быть рядом с тобой.

— Не хотела бы ты пойти со мной в мае на состязания? — спросил он. — Ежегодно одиннадцатого мая устраиваются состязания в честь основания города Константинополя. Моя ложа рядом с императорской, с правой стороны. Ты когда-нибудь видела гонки колесниц, Кейлин? На ипподроме самый лучший скаковой круг в Византии.

— Если тебя увидят со мной на публике, это не вызовет скандала? — поинтересовалась она. — Мне кажется, это неразумно, мой господин.

— Нет ничего необычного в том, что мужчина приведет на состязания свою любовницу, особенно холостяк вроде меня, — ответил Аспар. — Касия, девушка, которую ты знаешь по вилле Максима, теперь любовница Василия. Он приобрел для нее собственный дом в городе и регулярно навещает ее. Мы можем попросить их присоединиться к нам, как и наиболее известных городских мастеров и актеров. Двор приходит в отчаяние от того, что у меня такая компания, но, откровенно говоря, те, кто творит, интереснее для меня, чем те, кто правит и занимается интригами. — Он засмеялся. — Нашу ложу заполнят интересные люди.

— Хорошо, конечно, пообщаться с интересными людьми, — заметила Кейлин. — Когда ты отлучаешься по своим делам, я иногда чувствую себя очень одинокой.

Ее признание поразило его, ведь она раньше никогда не жаловалась на одиночество. Аспар не думал, что Кейлин может страдать от отсутствия компании.

Несколькими днями позже Зиновия послали в город, и, когда он вернулся, с ним прибыла молодая девушка с большими испуганными голубыми глазами и льняными косами.

— Хозяин решил, что вам понравится молодая служанка для компании, — заявил Зиновий улыбаясь. — Мы все здесь так стары, а вы, госпожа, как весна, и вам нужен прекрасный цветок, чтобы служить вам и развлекать вас. Она говорит на языке, которого я не понимаю, но кажется приятной и послушной.

Кейлин улыбнулась девушке и спросила:

— Откуда она прибыла, Зиновий? Может быть, я знаю язык, на котором мы могли бы общаться. В противном случае все прекрасные намерения моего господина напрасны.

— Торговец рабами сказал, что она из Британии! — торжественно сообщил Зиновий. — Несомненно, вы сможете общаться с ней, моя госпожа.

— Тогда она не говорит по-латыни, — решила Кейлин. Она повернулась к девушке. — Как тебя зовут? — спросила она на родном кельтском языке. Если девушка не говорит по-латыни, может быть, она говорит по-кельтски.

— Нелвин, госпожа, — медленно сказала девушка.

— Ты кельтка? — спросила Кейлин.

Девушка отрицательно покачала головой:

— Я саксонка, госпожа, но понимаю язык, на котором вы говорите. Я с саксонского побережья, а там много кельтов.

— Как ты попала в Византию? — продолжила Кейлин.

— Византию? — Нелвин смутилась. — Что такое Византия, госпожа?

— Страна, куда ты попала, называется Византией. Город, в котором ты находишься, столица государства и называется Константинополем, — объяснила Кейлин.

— На нашу деревню напали норманны, — сказала Нелвин. — Моих родителей и братьев убили. Меня, моих сестер и других женщин, которые не смогли убежать, взяли в плен. Сначала нас переправили в Галлию, затем по морю привезли сюда. По пути многие умерли. В море было ужасно!

— Да, знаю, — вздохнула Кейлин. — Я прибыла в Византию два года назад таким же образом. Мой дом находился недалеко от Кориниума.

Глаза девушки расширились:

— Вы тоже рабыня?

— Уже нет, — ответила Кейлин.

— Это ваш дом, госпожа? — Нелвин оценила дом, когда увидела его, и эта красивая женщина, очевидно, благородного происхождения.

— Нет, — ответила Кейлин. — Это дом Флавия Аспара, самого знаменитого воина в Византии и самого благородного человека. — Объяснять больше нечего. Нелвин скоро сама все поймет, если, конечно, уже не поняла. — Мой господин приобрел тебя в качестве компаньонки, Нелвин. Теперь ты в безопасности и больше можешь ничего не бояться. Ты понимаешь?

— Да, госпожа, — кивнула Нелвин, вставая на колени перед Кейлин. — Я буду верно служить вам, клянусь Вуденом!

— Я рада слышать это, — сказала Кейлин. — А теперь поднимись и иди с Зиновием, хозяином слуг в доме. Он покажет тебе, где ты будешь спать, Нелвин. Ты должна изучить язык этой страны, иначе, боюсь, тебе придется трудно. Язык называется латынью. В Британии многие говорят на нем.

— Я знаю отдельные слова, — ответила Нелвин. — У меня хороший слух, так говорил мой отец, и я быстро освоила кельтский язык. Уверена, что так же быстро выучу латынь, госпожа, и вы будете гордиться мной.

— Прекрасно! А сейчас, что бы ни сказал тебе Зиновий, ты должна слушаться его, — объяснила Кейлин девушке. Затем повернулась к управляющему:

— Она знает несколько слов по-латыни и говорит, что быстро выучит что нужно. Чувствуешь, ей нужна ванна? От нее пахнет конюшней. Потом дай ей свежую одежду и покажи спальню. Она может прийти ко мне утром. Я познакомлю девушку с ее обязанностями и начну сама учить языку.

Пожилой слуга поклонился и, сделав знак девушке, повел ее за собой. Однако очень скоро вернулся и мрачно доложил:

— Она не позволяет нам купать ее, моя госпожа. Она кричит, как кролик в капкане.

— Сейчас приду. — С этими словами Кейлин направилась в помещение для слуг, где обнаженная Нелвин стояла, жалобно всхлипывая. — Давай, девочка, ты должна помыться, — начала Кейлин. — Мы все регулярно моемся. В твоих прекрасных волосах вши, не сомневаюсь. Волосы надо тщательно промыть. А теперь следуй за Тэймой в купальню!

— Они утопят меня, госпожа! — заплакала Нелвин. — Я знаю, как мыться, но это делают в тазу, а не в такой большой воде!

Кейлин подавила смех.

— В Византии мы наливаем много воды, — объяснила она. — Ты должна доверять мне, Нелвин, и слушаться, когда я приказываю тебе, ведь я твоя хозяйка. Иди с Тэймой.

Девушка неохотно повиновалась, бросив через плечо взгляд, полный слез, и пошла за пожилой женщиной в купальню для слуг.

— Прекрасную игрушку ты подарил мне, мой господин, — сказала Кейлин Аспару вечером за ужином. — Она не говорит по-латыни, и я должна научить ее. Она боится ванны, но кажется хорошенькой и стремится к учебе.

— Ты говорила, что одинока. Она молода, как ты, моя красавица. С ней тебе будет веселее в мое отсутствие, — улыбнулся он.

— Ей тринадцать, и она верит, что ее утопят в бассейне для слуг, — засмеялась Кейлин. — Где ты нашел ее?