— А почему нет? Какая разница — решать, доверившись интуиции, или отдаться на волю монеты? — Раздался щелчок, монета стукнулась о каменный потолок и рухнула на землю. — Вот тебе и ответ. Идём налево.

— Это бред, — ворчал Сова, следуя за близнецом. — Ты же сам вечно избегал таких способов решения. Это всё равно, что полагаться на удачу.

— Удача — это наугад выбрать самим, куда идти. А как принимает решения монета, мы не знаем. Лучше я доверюсь решению тому, что не обязательно зависит от удачи.

— Похоже, они делали из родителей силт ло. С помощью детей заставляли слушаться и принуждали к каким-то работам, — произнёс Сова чуть погодя. — Не знаю к каким. Написавший, нигде этого не упоминает, видимо, считает очевидным.

— Ничего, скоро узнаем. — Гепард замедлил шаг и указал вперёд. Дверь выглядела цельным куском металла, нечего и думать вышибить такую. — Если откроем её.

— Там кто-то есть, — прошептал Сова, придержав близнеца за плащ. — Один, сразу за дверью.

— Чую, чую чужаков, — раздался приглушённый голос. — Чего вам тут надо? Заблудились?

— Нет, мы идём навстречу с Ларнисом, — ляпнул наугад Сова единственное имя, вычитанное в дневнике. — Нас послал Лилан.

— Как же, рассказывайте. Лилан сам только недавно ушёл.

Значит, с Ларнисом он не ошибся. Уже хорошо.

— Потому и послал нас, чтобы не бегать по два раза, — продолжил заливать Сова. — Мы можем уйти, но тогда сам будешь объяснять Ларнису, почему мы не явились вовремя.

Наступило молчание. Сова начал подумывать, что не всё так уж хорошо, как ему показалось, когда голос произнёс:

— Ладно, сейчас впущу.

Едва дверь начала открываться, Гепард с разбегу приложился плечом. Человек с той стороны вскрикнул, отлетел назад и повалился на спину. Он ещё не успел приземлиться, а Гепард уже вихрем ворвался внутрь и навалился сверху, уперев нож в горло.

— Не шуми, — отрывисто бросил летар. — Тогда, быть может, доживёшь до старости.

Долгая прогулка по тоннелю не улучшила настроения. Зверь уже не просто ворчал — шипел и требовал возмездия. Слишком долго он ждал и слушал близнеца.

— Вы, — только и смог выдохнуть сторож. Пара зависших над ним сверкающих зелёных глаз не предвещала ничего хорошего. — Вершители. Что вам нужно?

— Вопросы задаём мы.

— Всё тихо. — Сова присел рядом. — Итак, что ты поведаешь нам, брат Мышь? — Чёрные глаза сливались с тьмой. Губы растянулись в приветственной улыбке, быстро превращающейся в кровожадный оскал. Названный Мышью затрясся всем телом от ужаса.

— Какой смысл с вами говорить, — простонал он. — Всё равно вы убьёте меня.

— А ты попытайся, — Гепард снова вытащил монету. — Возможно, своими ответами ты убедишь судьбу пощадить тебя. Только помни — ответы должны быть честными. Так как, будешь говорить?

Раздался ещё один стон, но Мышь всё же кивнул.

— Кто такой Ларнис? — спросил Сова.

— Сборщик налогов. — Несмотря на охвативший ужас, у пленника всё же нашлись силы для удивления. — Вы же назвали его имя, а сами не знаете, кто он?

Гепард многозначительно посмотрел на Сову.

— Кто-нибудь ещё проходил мимо тебя кроме Лилана?

— Никого. — Голос сорвался на визг, когда остриё царапнуло горло. — Я не вру! Никого не было!

— Ну ладно, — Гепард взвесил на ладони монету. — Как думаешь, у тебя сегодня счастливый день?

Монета взлетела вверх, рухнула на каменные плиты, завертелась и укатилась к стене. Мышь вытянул голову, пытаясь разглядеть, что там выпало.

— Похоже, что да. — Гепард неохотно поднялся, подобрал монету и спрятал нож.

— Беги, как ты умеешь. — Лицо Совы походило на зловещую маску. — А то ведь мы можем и передумать.

Мышь вскочил и рванул по тоннелю с такой скоростью, что даже Гепард удивлённо присвистнул.

— Между прочим, — заметил он, — использовать врождённую боязнь перед твоим видом для запугивания не честно.

— Кого волнует честность, — пожал плечами Сова.

— Никого. Зато меня волнует, как ты умудрился допросить сборщика налогов и не распознать ложь. Опять.

Сова задумался, вспоминая детали разговора.

— Но ведь он действительно не врал. Говорил то, что я хотел услышать, но ни слова неправды. Похоже, мои методы оказались не эффективны.

— А когда они были эффективны?

— Если за каждую мою ошибку ты будешь ехидничать, я согласен ошибаться постоянно. Может, хоть так получится заставить тебя взглянуть на мир с весёлой стороны. И почему нас назвали вершителями? В том письме, в Вердиле, к нам тоже так обратились.

— Скоро узнаем. — Голос Гепарда подрагивал от напряжения. Зверь затаился, приготовился в любой момент прыгнуть и растерзать любого. Кто-то этой ночью умрёт. — Пошли.

* * *

Ларнис укладывался спать, когда раздался знакомый голос из-за двери.

— Лилан убит.

— Ты всё сделал?

— Возможно, заподозрят вершителей, но шансов мало. Дневник не нашёл. Они собирались навестить его, я едва успел уйти.

— То есть ты, фактически, ничего не сделал. — Ларнис помолчал, обдумывая ситуацию. — Думаешь, они идут за тобой?

— За мной — нет. Я не оставил следов и шёл другой дорогой. А вот следы Лилана выследить легче лёгкого.

— И почему ты их не стёр?

— Не оставалось времени, меня могли услышать. Да и не было такого приказа.

— Проклятые летары, — раздражённо пробормотал Ларнис. В спокойном тоне мелькнула нотка раздражения. Мало того, что увели почти всех, так ещё и оставшиеся слушаются через раз. Один заперся в подвале и носа не показывает, другой только и может, что исполнять приказы, но и пальцем не шевельнёт сверх меры. — Ты их можешь победить? — спросил он без особой надежды.

— Шутишь? Задержать, и то ненадолго.

— Много же от тебя пользы. Тогда уходи. Отправляйся к своим хозяевам. Расскажешь им, что тут случилось. Мы неплохо поработали эти двадцать лет. Теперь прощай.

Ответа не последовало. Ларнис начал одеваться. В голове возникали и отбрасывались варианты. Ему хотелось жить. Очень хотелось. И, возможно, единственный шанс на спасение — рассказать всё. Тогда вершителям не придётся доверять решение монете. И кто им посоветовал остановиться в том доме? Надо было послушаться Содуха и покинуть Визисток.

Ладно, какой толк от сожалений. Теперь поздно уходить. Его всё равно найдут. Не вершители, так хозяева. И во втором случае он пожалеет, что сбежал.

— Ну и ладно, — отбрасывая последние сомнения, произнёс вслух Ларнис, пытаясь заглушить голосок страха. — Умирать, так в роскоши.

Он достал бутылку вина из личных запасов, взял три бокала и устроился за столом в гостиной. Через дыру в стене врывался ночной ветер, принося прохладу, но холодного воздуха Ларнис не замечал. Его мысли занимал предстоящий разговор и лестница, ведущая на первый этаж. Когда там появились две тени, он произнёс:

— Присаживайтесь. Нам нужно поговорить.

Запись из