После этого ангакок вернулся с сыном к берегу; каяк каяриака оказался так велик, что сын ушел в него до самых подмышек. Добравшись до берега, ангакок крикнул, что никто не должен заглядывать в большой каяк. Но один недоверчивый среди их соседей по стойбищу все же заглянул, и в результате у сына ангакока, который воспользовался этим каяком, отнялись ноги. Недоверчивого тоже отыскали неподалеку мертвым – он до смерти испугался чего-то, что увидел внутри большого каяка. Тем временем ангакок вернул каяк обратно великану, который стоял на льдине и дожидался его. Оба сына его сели в каяки, но отец остался ненадолго на льдине. Сначала он осмотрел внимательно весь горизонт, затем достал небольшую дудку, спрятанную в его каяке, и подул по очереди на все четыре стороны горизонта; только после этого уселся он в свой каяк. Когда ангакок покинул великанов, погода стояла ясная и тихая, но он едва успел отплыть, как поднялись тучи, небо затянулось и внезапно началась сильная буря. Ветер налетал со всех сторон, и ему еле удалось добраться до берега. Однако он неустрашимо греб вперед; и каяк у него был первоклассный, обшитый шкурами, соединенными вдоль. Когда буря утихла и в небе снова засияли звезды, впереди показалась возвышенная земля – он узнал Акилинек, берег напротив его собственного. На него снова обрушилась буря, но затем и она стихла. Он высадился на берег в самой южной точке нашей земли (мыс Фарвель) и в конце концов добрался до своего дома, где семья давно считала его мертвым.

(Эта занятная история, судя по всему, основана на реальном событии – одном из многочисленных актов насилия, совершенных первыми европейскими посетителями Гренландии. Если мы хотим правильно оценить эти отголоски реального рассказа Кигутикака по возвращении домой, мы должны принять во внимание несколько моментов. Во-первых, то, что европейцы-похитители относились к нему, скорее всего, как к любопытной диковинке и объекту шуток; во-вторых, как трудно было ему описать свои переживания и приключения соотечественникам, не видевшим в жизни ничего, кроме Гренландии; и, наконец, бесконечные поправки с целью локализации или адаптации текста, которые вносили в него позднейшие рассказчики. В конце концов история сделалась понятна всем в Гренландии просто как занятная сказка и уже не требовала дополнительных пояснений. С этой точки зрения рассказ является интересным и поучительным, поскольку знакомит не только с представлениями местных жителей, но и дает возможность проследить процесс развития и изменения сказаний.)

В прежние времена, когда европейские корабли подходили к берегам Амералика, китобои и местные жители встречались и торговали между собой. Однажды один китобой предупредил Кигутикака и его брата: «Вам бы лучше соблюдать осторожность и не приближаться к тем моим соотечественникам; они замышляют недоброе». Как-то Кигутикак получил от матросов подарки; его брат, видя это, позавидовал ему; он собрал кое-какие вещи для обмена и отправился к недобрым китобоям. Кигутикак тоже собрал кое-какие мелочи и последовал за братом; но когда брат подплыл к кораблю, навстречу ему вышла лодка с множеством людей. Они схватили его и втащили на палубу вместе с каяком и остальными вещами. Кигутикака постигла та же участь, после чего корабль поднял якорь и вышел в море. Когда он был уже далеко от земли, поднялся ветер и началось сильное волнение; один раз на палубу накатила громадная волна, и моряки все бросились вниз прятаться. Кигутикак остался на палубе один и, когда налетела волна, крепко ухватился за ограждение. Море с громким треском унесло все палубное ограждение целиком, за исключением маленького кусочка, где за него держался Кигутикак; и когда матросы вновь появились на палубе, они не могли не понять, какой страшной опасности он подвергался. После этого, когда шторм миновал и они ушли далеко от земли, налетела другая буря. На этот раз моряки уговорили Кигутикака спуститься вместе с ними вниз, пока не налетела волна. На подходе к своей стране они убрали часть парусов, хотя ветер держался попутный, – иначе все бы узнали, кого они привезли с собой. Только в полночь они подошли наконец к берегу и бросили якорь. Слышно было, как люди на берегу кричат: «Торговые корабли пришли!» При этой новости все дома вскоре осветились; затем моряков пригласили сойти на берег, но капитан не захотел покидать судно до следующего утра. На следующий день он сошел на берег и взял с собой капалеков (гренландцев). Люди, прослышав об их присутствии, собирались, как гнус, огромными толпами, чтобы взглянуть на них. В лодке капитан приказал им: «Когда я буду идти среди людей на берегу, вы не должны глазеть по сторонам, а должны не отрываясь смотреть на мои сапоги. Если вы меня не послушаетесь и отведете взгляд, то наверняка потеряетесь в толпе»; и они ответили: «Хорошо, мы будем держаться сразу за тобой». При высадке на берегу некуда было поставить ногу – такая была толпа. Наконец появился солдат и взялся расчистить для них проход в толпе; следуя за ним, и они сумели пройти. Но когда добрались до капитанского дома, оказалось, что брат Кигутикака пропал; он засмотрелся по сторонам и потерял дорогу, но к счастью, его подобрал какой-то другой важный человек, с которым он и остался. Когда Кигутинак вошел вместе с капитаном в дом, то жена капитана встретила их мрачная и угрюмая – представьте только! Она приревновала мужа. Однако, когда капитан вынул из кармана куклу и посадил ее на столе перед ней, ее настроение немного улучшилось. Кигутикак жил в доме капитана, и однажды, выходя в уборную, он с некоторым удивлением увидел у входа двух крупных европейцев; они с двух сторон грозили ему своими длинными клинками. Очень встревоженный, он осмелился рассказать об этом своему хозяину. Тот недолго думая дал ему кусок веревки с большим узлом на конце и сказал: «А теперь иди открой дверь и бей их со всей мочи». Кигутикак так и сделал; он наносил удары направо и налево, даже не глядя на противников; он расчистил таким образом себе путь и вновь был готов войти, когда увидел, как они выглядывают из-за угла, прикрывая платками лица, – ведь, стегая веревкой, он сильно повредил им глаза. Его хозяин сказал только, что они вполне заслужили такое обращение. Кигутикак иногда выходил поохотиться на куропаток. Во время одной из таких экспедиций он столкнулся с громадным европейцем, который хотел убить его; но он опередил противника и вместо этого сам убил его. Чтобы никто об этом не узнал, он похоронил труп на месте и разровнял гальку сверху, а дома сделал вид, что ничего не произошло.

На следующий день он встретил еще одного рослого кавдлунака, которого постигла та же участь; но на третий день, снова встретив на той же дороге человека и собираясь его прикончить, он внезапно узнал в этом человеке своего брата. Они расспросили друг друга и оба расплакались, а затем Кигутикак спросил брата, где он живет. Тот ответил: «Мой нынешний хозяин очень знатный человек; в тот день, следуя за тобой, я всего лишь раз оглянулся вокруг и тутже потерял тебя из виду; к счастью, он подобрал меня, и теперь я живу у него и ни в чем не нуждаюсь». Кигутикак рассказал ему о том, что случилось с двумя огромными кавдлунаками, и брат ответил, что на днях при подобной встрече поступил точно так же. После этого братья договорились встретиться через день и расстались; каждый вернулся к себе. При следующей встрече Кигутикак воскликнул: «Как же у меня много денег!» – и брат ответил: «У меня тоже». И они начали рассуждать о том, хватит ли у них вместе денег на покупку корабля. Брат решил, что план неплох и надо, пожалуй, так и сделать, и на этом они расстались. Дома Кигутикак решил посоветоваться с хозяином; он рассказал ему все и спросил: «Если мы с братом сложим наши деньги, сможем ли мы купить корабль? Пожалуйста, посчитайте». – «Ну, на корабль у вас денег вполне достаточно», – ответил хозяин; и Кигутикак вскоре приступил к реализации плана – начал подбирать материалы и нанимать рабочих. Весной корпус был закончен, и он заговорил с хозяином о мачтах. «Их легко достать, – ответил тот. – Немного южнее есть место, где растет множество прямых и высоких деревьев, они как раз годятся на мачты». Когда же Кигутикак собрался в путь, хозяин добавил: «Но помни мои слова: когда будешь валить деревья, не забывай смотреть по сторонам и внимательно слушать. Если услышишь что-нибудь, тут же беги, а если путь туда покажется тебе слишком длинным, заберись на крутую скалу чуть севернее того места – там ты найдешь людей». Пообещав запомнить этот совет, он пустился в путь и в конце концов добрался до леса. Вскоре он выбрал для себя самые высокие и красивые деревья и с величайшей осторожностью принялся валить их; но когда он собирался свалить второе дерево, он услышал какой-то шум и одновременно вроде бы заметил, как двинулось еще одно дерево. Он не обратил внимания ни на то, ни на другое, поскольку не увидел ничего определенного (хотя его и предупреждали). Но стоило ему увидеть жуткое чудовище, которое вышло к нему из-за деревьев, как он отбросил топор и бросился бежать со всей мочи. На бегу он обернулся и ясно увидел, что зверь догоняет; дом хозяина был слишком далеко, и он бросился к пещере – она открылась сама собой и сама же закрылась, как только он вбежал внутрь; и почти сразу же он услышал, как зверь с ужасным ревом ломится в дверь. В пещере он обнаружил множество распутных женщин и остался с ними, не торопясь вернуться домой. Поскольку время шло, а он все не возвращался, хозяин решил, что зверь сожрал его; на самом же деле в это самое время он собирался покинуть пещеру – но перед этим женщины набили его карманы деньгами в благодарность за то, что он спал с ними. По пути домой он сначала завернул в лес, чтобы свалить второе дерево и забрать инструменты, а затем вернулся к хозяину. Увидев его на пороге, тот воскликнул: «Я думал, что ты стал жертвой дикого зверя; где ты был все это время?» Кигутикак ответил: «Я был в пещере с одинокими женщинами; они были очень милы ко мне». Хозяин ответил: «О, они всегда себя так ведут; если уж кто попадет к ним, непросто бывает освободиться от них и убраться оттуда».