Тут госпожа положила руку на плечо Артура и молвила: «Твой могучий друг свободен обыскать все закоулки в этом доме и каждый куст на острове; коли отыщет он помянутых девиц, одну ли или всех трёх, так я ему их подарю».

С этими словами повернулась она и вышла из зала через боковую дверь. И несмотря на то, что женщина эта была гадкой, бессердечной и жестокой, теперь могло показаться, или это нам только примерещилось, будто бы заметно похорошела она с тех пор, как мы встретились с нею впервые; и что до меня, я размышлял, чем это всё закончится, и страх перед владычицей острова вошёл в мою душу.

И вот заговорил Бодуэн: «Собратья, не выйти ли нам хотя бы в сад, ибо дом этот – сосредоточие зла, и в воздухе словно бы ощущается привкус и запах крови и слёз, и злобные призраки, что ненавидят сынов Адамовых, затаились в каждом углу. И ло! – как не думать о нашей верной подруге, той, что была с нами так добра, и простодушна, и любезна? – так и стоит у меня перед глазами образ милой девушки, что застыла, трепеща и обнажённая, перед этой глупой и злобной раскрашенной куклой». Вот как сказал он, Заряночка.

Но я прошептал Артуру, понизив голос: «Когда мы убьём её?» Отвечал он: «Не раньше, чем получим от неё всё, что нам нужно; то есть подруг наших, живыми и невредимыми. Но пойдём же».

Так мы и поступили, и спустились в сад, и сняли шлемы, и прилегли под огромной яблоней, вокруг которой простиралась открытая местность, так что никому не удалось бы подобраться к нам незаметно; и принялись мы толковать да советоваться; и спросил я Артура, что думает он касательно байки, будто бы возлюбленные наши увезены в Обитель у Леса, и не следует ли поискать их там; но Чёрный Оруженосец рассмеялся и ответствовал: «Никогда не сказала бы она нам об этом, будь это правдой: вне всякого сомнения, подруги наши находятся на этом самом острове, но, сдаётся мне, не в доме, иначе ведьма не предоставила бы нам полной свободы обыскивать дворец». – «Да, – возразил я, – но что, коли заперты они в ведьминской темнице?» Отвечал он: «Не так уж трудно определить, что есть темница во дворце столь изысканном; а отыскав её, мы вскоре измыслили бы способ взломать двери и проникнуть внутрь, ибо нас трое и сил у нас довольно. Нет, полагаю я, что ненаглядные наши возлюбленные спрятаны где-то на острове за пределами дома, и, может статься, мы их там отыщем; и однако же, сдаётся мне, не раньше, чем ответим мы коварством на коварство и одолеем колдунью. Но довольно сидеть; пойдём же обыскивать островок, подобно пустельге, что облетает затопленный водою луг. И ещё предлагаю я оставить наши доспехи здесь, дабы не утомляли они нас, ибо не придётся нам защищаться от могучих ударов».

Там же, на дереве, повесили мы шлемы, и щиты, и кольчуги, и все наши доспехи и отправились прочёсывать остров; оказалось это делом весьма нелёгким, однако же так и не присели мы отдохнуть, пока не пробил час поспешить на встречу с госпожой; и за всё это время не отыскали мы ни следа дорогих и ненаглядных. Большую часть острова занимали луга, что радовал глаз не меньше, чем сад; тут и там поднимались рощицы благоуханных деревьев и струились серебряные ручьи, но пашен не было и в помине; и встречались нам на пути дикие обитатели леса, как, скажем, олень, и косуля, и лань, а также и зверьё поменьше; все – для человека безвредные; но домашнего скота мы не приметили.

Засим возвратились мы к великолепной лестнице; и там, у самого подножия, стояла ведьма, и оказала она нам радушный приём. Роскошные алые ткани, расшитые и отделанные дорогими каменьями, одевали стан госпожи; руки её были обнажены, ноги обуты в сандалии, а золотые волосы увенчаны гирляндой; и впрямь заметно похорошела она: недурно сложенная, с холёной, белоснежною кожей, с густыми и пышными локонами; однако, несмотря ни на что, лицо колдуньи осталось столь же отталкивающим, и мне показалась она прегадкой.

Вечерний пир ничем не отличался от утренней трапезы; Бодуэн был мрачен, Артур весел и приветлив; и ничего не случилось такого, о чём бы следовало рассказать, кроме того разве, что блюда, и яства, и бутыли, и чаши, и всё такое прочее возникали на столе сами собою, словно бы приносили их невидимые слуги; и тому не особо мы дивились, памятуя, что находимся в обители чудес. Ведьма же поглядела на нас с улыбкой и молвила: «Рыцари, изумляетесь вы, наблюдая, как прислуживают нам за столом; но вспомните, что Мы сказали вам этим утром: Мы – сами себе хозяйка и ни в ком не нуждаемся, и так устроили Мы жизнь свою здесь, чтобы Нашим друзьям ни в чём не пришлось испытывать недостатка на Острове Изобилия. Потому не опасайтесь, что слуги Наши, ныне невидимые, окажутся безобразны, даже если бы и открылись они вашим взорам».

Всё подмечали мы на этом пиру; когда же трапеза подошла к концу, в зале зазвучала музыка, словно заиграли невидимые музыканты, однако немного их было, от силы трое или четверо. Тут снова заговорила леди и молвила: «Рыцари, вы можете счесть, будто мало у Нас менестрелей; но уж такова Наша воля, что не любим Мы музыки чересчур громкой, и по большей части только троим позволяется одновременно играть и петь для Нас».

Затем госпожа отвела нас в роскошные покои, и уснули мы там, в роскоши и довольстве; и поднялись поутру и обнаружили, что леди по-прежнему весьма расположена к нам; однако же приметил я, что обращается она с Артуром так, словно впервые его увидела, и весьма пришёлся он ей по душе.

Снова отправились мы в путь и обыскивали остров с неменьшим усердием, чем в первый раз, и опять ничего не нашли; и этот день во всём оказался похож на предыдущий.

На следующее утро (то есть на третий день нашего приезда) ведьма словно бы ещё лучше запомнила Артура и ещё больше им заинтересовалась, так что даже протянула ему руку для поцелуя, и пришлось Чёрному Оруженосцу поднести помянутую руку к губам, несмотря на то, что терпеть он ведьму не мог.

И снова устроились мы под яблоней, и спустя какое-то время заговорил Бодуэн и молвил: «Вчера и позавчера обыскивали мы остров и ничего не нашли; давайте сегодня обыщем дом, и ежели опять ничего не обнаружим, по крайней мере, это нас больше отвлекать не будет». Мы согласились и немедленно вернулись во дворец, и побывали во всех залах, краше которых свет не видывал; всё вокруг радовало глаз, и дивились мы, гадая, что со всем этим станется, когда с ведьмой мы совладаем и колдовству её придёт конец.

Дошли мы и до Башни Рыданий, и поднялись по лестнице, и нашли дверь темницы открытой, и всё там было ровно так, как ты описала нам, Заряночка; только открыли мы огромный сундук, от чего сама ты воздержалась, и обнаружили, что и впрямь полон он отвратительной утвари, как, например, цепи и кандалы, и плети, и розги, и гнусные орудия пыток; и прокляли мы всё это и отошли; но молвил Артур: «Ло, что за глупая женщина! С какою охотою она указывает нам, что делать, и даёт понять, что дам наших в сей обители зла нет, ибо ведьма всё предоставила в наше распоряжение, ничего не скрывая». Однако же мы обошли дом снаружи и тщательно посчитали окна, дабы проверить, не пропустили ли мы какой-нибудь комнаты, и убедились, что всё в порядке; а затем снова вошли мы в дом и обыскали нижние помещения, проверяя, нет ли под землёю подвалов; но ничего не нашли, кроме как на удивление красивой крипты, что почти не уступала в роскоши верхним комнатам. Засим наступил вечер, и подошло время пира, и день окончился; ведьма же за руку повела Артура к столу, а затем и к покоям, для нас отведённым.