Земли, на которых замышлялось установить «новый порядок», включали практически всю территорию Советского Союза. Рассчитывая на совместную победу над СССР, Берлин, Токио и Рим в договорном порядке «разделили» между собой советское государство, заключив 18 января 1942 г. соглашение на этот счет. Для достижения целей агрессии три государства договаривались объединить и координировать военные действия. В преамбуле этого секретного документа говорилось: «В духе Тройственного пакта от 27 сентября 1940 г. и в связи с соглашением от 11 декабря 1941 г. вооруженные силы Германии и Италии, а также армия и флот Японии заключают военное соглашение для обеспечения сотрудничества в операциях и сокрушения как можно быстрее военной мощи противников».

В соответствии с соглашением зоной военных действий вооруженных сил Японии объявлялась часть Азиатского континента восточнее 70 градуса восточной долготы, т. е. захвату японской армией подлежали обширные районы Западной Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока. По существу это было официальным оформлением ранее согласованного расчленения территории Советского Союза на германскую и японскую зоны оккупации с прохождением линии раздела по меридиану Омска. В соглашении закреплялась договоренность осуществлять «взаимные контакты для согласования важных вопросов планирования операций».

Сосредоточив у восточных советских границ миллионную группировку войск, Токио вынуждал советское правительство и командование даже в самые тяжелые периоды вооруженной борьбы с гитлеровскими захватчиками держать на Дальнем Востоке и в Сибири крупные силы и средства. Тем самым оказывалась весьма серьезная помощь Германии. Этот факт не могут отрицать официальные японские историографы. Они признают: «В основе отношений Японии и Германии лежала общая цель — сокрушить Советский Союз… В военном министерстве считали, что Япония должна способствовать военным успехам германской армии… Под верностью Тройственному пакту понималось стремление не уступать Великобритании и США, обуздать их силы в Восточной Азии, сковать советские войска на Дальнем Востоке и, воспользовавшись удобным моментом, разгромить их».

В готовности к отражению японского нападения, которое могло начаться в любой момент, из 5 493 тысяч человек общего состава Вооруженных сил Советского Союза и у южных границ находилось 1 568 тысяч, или свыше 28 %. Из 4 495 танков, имевшихся на вооружении Красной Армии в то время, на Дальнем Востоке и у южных границ СССР находился 2 541 танк, из 5 274 самолетов там же оставался 2 951 самолет. Угроза войны со стороны милитаристской Японии вынуждала советское правительство и в последующий период сохранять на востоке страны войска и технику, необходимые на германо-советском фронте.

Проводимые в военные годы антисоветская политика и стратегия Японии вели к затягиванию Великой Отечественной войны и Второй мировой войны в целом, увеличению жертв советского и других народов. Свидетельством того, что эти политика и стратегия расценивались гитлеровской Германией как важный военный вклад в вооруженную борьбу с Советским Союзом, является содержание одной из телеграмм германского посла в Токио Отта Риббентропу: «Я имею удовольствие заявить, что Япония готовится ко всякого рода случайностям в отношении СССР для того, чтобы объединить свои силы с Германией… Я думаю, что вряд ли есть необходимость добавлять, что японское правительство всегда имеет в виду расширение военных приготовлений, наряду с другими мероприятиями, для осуществления этой цели, а также для того, чтобы связать силы Советской России на Дальнем Востоке, которые она могла бы использовать в войне с Германией…»

Задача сковывания советских войск на Дальнем Востоке выполнялась Японией на протяжении всего периода Великой Отечественной войны. В телеграмме японского министерства иностранных дел от 30 ноября 1941 г. послу Осима поручалось заверить гитлеровское руководство в том, что «двигаясь на юг, Япония вовсе не имеет в виду ослабление давления на Советский Союз».

Берлин высоко оценивал столь важную форму помощи Японии в войне против СССР. Министр иностранных дел Германии Риббентроп в телеграмме японскому правительству от 15 мая 1942 г., подчеркивая эффективность японской политики сковывания советских войск на Дальнем Востоке, отмечал, что «Россия должна держать войска в Восточной Сибири в ожидании японо-русского столкновения».

Лживо заверяя советское правительство в стремлении «поддерживать спокойствие в японо-советских отношениях», в действительности японское руководство сознательно нагнетало напряженность на дальневосточных рубежах СССР. В годы войны вооруженные вылазки японской военщины, несмотря на наличие пакта о нейтралитете, не только не сократились, а наоборот, их число возросло. В общей сложности части и соединения Квантунской армии во время войны 779 раз нарушали сухопутную границу, а самолеты ВВС Японии 433 раза вторгались в воздушное пространство Советского Союза. Советская территория нередко подвергалась обстрелу, совершались другие враждебные акты.

Враждебные акты Японии по отношению СССР в 1942–1943 годах

Это были целенаправленные провокационные действия. Свидетельством того является данное японским генеральным штабом летом 1941 г. обещание германскому командованию «проводить подрывную деятельность на Дальнем Востоке против Советского Союза, особенно со стороны Монголии и со стороны Маньчжоу-Го, в первую очередь в районе, прилегающему к озеру Байкал». Обязательство о сотрудничестве в проведении подрывной деятельности военного характера было закреплено в вышеуказанном военном соглашении Японии, Германии и Италии от 18 января 1942 г. Это было подтверждено японским послом в Берлине Осима, который показал на Токийском процессе, что между генеральными штабами трех стран существовало специальное соглашение о таком сотрудничестве. Осима признал также, что во время пребывания в Берлине он систематически обсуждал с Гиммлером мероприятия по проведению тайной подрывной деятельности против Советского Союза и его руководителей.

Соглашением предусматривалось и «сотрудничество в сборе и оценке важной для проведения операций информации». Японский дипломатический аппарат в СССР всемерно использовался для добывания секретных сведений о военно-промышленном потенциале Вооруженных силах Советского Союза. Добытые данные регулярно поступали из Токио в Берлин. В одной из телеграмм Риббентроп благодарил японское правительство за ценную информацию и высказывал пожелание систематически «получать таким образом еще больше сведений из России».

Японская военная разведка активно добывала шпионские сведения для германской армии. Это было подтверждено на Токийском процессе генерал-майором Мацумура, который с октября 1941 по август 1943 г. был начальником русского отдела разведуправления генерального штаба. В своих показаниях он показал: «Мною систематически передавались для полковника Кречмера (военный атташе германского посольства в Токио) сведения о силах Красной Армии, о дислокации ее частей на Дальнем Востоке, о военном потенциале СССР. Для Кречмера мною передавались сведения об уходе советских дивизий с Дальнего Востока на запад, о передвижении соединений Красной Армии внутри страны, о развертывании эвакуированной советской военной промышленности. Все эти сведения составлялись на основании донесений, поступавших в японский генеральный штаб от японского военного атташе в Москве, и из других источников».