— сказал Аасгод. — Мы не можем позволить, чтобы ты стала еще более зависимой от воды.

— Я от нее не завишу. Я ничего не пила со вчерашнего дня.

— И все твои флаконы все еще при тебе?

— Ты называешь меня лгуньей? — Тиннстра шагнула к магу, сжав кулаки, забыв о просьбе Зорике, счастливая дать волю своему гневу.

— Нет, не называю. — Аасгод сдержался, но она видела, что ему потребовалась вся его сила воли, чтобы это сделать.

— Хорошо.

— Мы должны быть на высоте ради Зорики, вот и все.

Тиннстра покачала головой:

— Неужели ты думаешь, что из всех людей только я этого не знаю?

Аасгод проглотил свой ответ и вместо этого покачал головой:

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Тиннстра смотрела, как он бежит за Зорикой. Возможно, он еще не превратился в того внушающего страх мага, которого она знала, но он быстро научился держаться рядом с королями.

Во имя Богов, ей хотелось что-нибудь разбить. Причинить кому-нибудь боль. Последнее, что она была готова делать, — ждать еще несколько часов.

Она довольно легко нашла Хасана, наблюдавшего, как тела бросают в погребальный костер. Неподалеку лежала груда стальных кольев, испачканных засохшей кровью. Сколько времени понадобилось Черепам, чтобы уничтожить целый город? Их испорченности действительно не было предела.

Предводитель Шулка отдал ей честь, когда она приблизилась:

— Мрачная работа.

— Я думала о Черепах, — сказала Тиннстра. — О тех, кто это сделал.

— Ублюдки.

— Как ты думаешь, когда они покинули Анджон?

— Может быть, за день до нашего прихода. Не более.

— Есть какие-нибудь мысли о том, куда они ушли?

Хасан сплюнул:

— В лучшем случае? Они ушли на север. В худшем? Они где-то прячутся, поджидая нас в засаде.

— Зная Черепов, я бы выбрала наихудший сценарий.

— Да, и я. У меня есть несколько команд, которые следят за дорогами, чтобы нас не застали врасплох, если они решат вернуться. — Хасан махнул в сторону тел.

— Есть места получше, чтобы на нас напасть, — сказала Тиннстра. — В уличных боях ни у кого не будет преимущества.

— Не у них, во всяком случае.

Тиннстра наблюдала, как дым поднимается в небо:

— Этот дым будет виден за много миль. Они узнают, когда мы снова двинемся в путь.

— У тебя есть план?

— Дай мне небольшую команду. Мы проведем разведку впереди. Посмотрим, что к чему.

— Нарываешься на неприятности?

— Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

— Если найдешь кого-нибудь, вернись за остальными, прежде чем броситься в воду. Хорошо?

— Конечно, — солгала она. — Даже не мечтала поступить по-другому.

— Сколько человек ты хочешь взять с собой на эту прогулку?

Тиннстра пожала плечами:

— Я не знаю. Десять? Кажется, это хорошее число.

Хасан почесал бороду:

— Оставь мне подбор команды. Возвращайся через полчаса.

— Просто убедись, что это злобная банда, а?

— О, я думаю, у нас здесь есть парочка, которые тебе подойдут. — Хасан бросил на нее взгляд, отчасти ошеломленный, отчасти впечатленный. — Что случилось с испуганной девочкой, которую я нашел в той пещере?

Тиннстра бросила на него ответный взгляд:

— Ничего хорошего.

Часть III

Скверные Решения

29

Яс

Хутор Арлена

В кои-то веки Яс была счастлива, прогуливаясь по новой деревне на Хуторе Арлена, держа за руку Малыша Ро. Двое Плачущих Людей, Дин и Сорин, шли позади, скорее по привычке, чем по необходимости, следя за тем, чтобы с ней не случилось ничего плохого, ни случайно, ни намеренно. Она чувствовала себя в безопасности, как никогда, но это не означало, что она собиралась стать беспечной.

Беженцы из Киесуна покинули пещеры на следующий день после заседания совета и массово перебрались на Хутор. Временные убежища появились почти мгновенно, и теперь, два дня спустя, начали обретать очертания настоящих домов. Было удивительно видеть скорость, с которой они строились, но, с другой стороны, за последние несколько месяцев у всех была хорошая практика в этом. Будем надеяться — и с помощью Богов — это последний раз.

Она кивала и здоровалась с людьми, проходя мимо, отмечая, что все они кланялись глубже и дольше в ответ. Этого следовало ожидать. Все они были очень благодарны ей за то, что выбрались из пещер. Несомненно, эту благодарность усиливали Плачущие Люди позади нее, но все равно, это было приятно видеть.

Звуки работающих молотков, пил и топоров наполняли воздух, в то время как дети хихикали, радуясь голубому небу, под которым можно играть, и мягкой траве, по которой можно бегать.

Вода была чистой, и охотники нашли достаточно дичи в близлежащем лесу, чтобы все были относительно сыты — на данный момент. Даже Сайкс пока не нашел нужным на что-либо жаловаться. В целом, дела обстояли так хорошо, как только могли.

Конечно, вдалеке, на пляже, поднимался дым, портя идеальную синеву. Еще одно сожженное тело. Еще одна смерть.

Она оставила больничные палатки там, где они были, на берегу моря, вместо того, чтобы перевезти их сюда, вместе с беженцами. Она говорила всем, что это было сделано по практическим соображениям — Хутор был слишком далеко, чтобы перевозить тяжелораненых, — но правда состояла в том, что Хутор был местом для новых начинаний, а не для болезненных напоминаний о том, что они все пережили. Все видели слишком много смертей, чтобы хотеть видеть еще больше.

На самом деле... для всех заинтересованных сторон было лучше, чтобы мейгорцы оставались там, где они были, пока не поправятся или не умрут. И, судя по почти непрерывному дыму, больше людей направлялось к Синь, чем нет.

Да, им лучше оставаться подальше и не приходить на Хутор. Возможно, бессердечно, но практично — подход, который, как обнаружила Яс, работал для решения большинства проблем, с которыми столкнулось ее сообщество. Она была благодарна иностранным солдатам за то, что они сделали, но это не означало, что она могла тратить драгоценное время на ненужные церемонии прощания с их погибшими. У нее не было священника, который мог бы совершать богослужение, и она, конечно, не собиралась его заменять.

Как только раненым станет лучше, они смогут присоединиться к ее новому сообществу, если захотят остаться в Джии. Яс хотела, чтобы Хутор Арлена был местом надежды на то, что может принести завтрашний день, а это означало мир, где рады всем, независимо от семьи, страны или религии. Откровенно говоря,