Солнце действовало как усилитель радиоволн.

Тут возникал закономерный вопрос. Солнце, надо полагать, принимает электромагнитное излучение из космоса каждую секунду, в том числе и радиоволны с Земли. Почему же усиливаются только некоторые из них? Ответ был прост: кроме избирательности энергетических зеркал по отношению к частотам, которые они отражают, главную роль играет экранирующий эффект конвективной зоны Солнца. Вечно бурлящая конвективная зона, окружающая зону лучистого переноса, – самый близкий к поверхности плотный слой звезды. Радиоволны, приходящие из космоса, прежде чем достичь энергетических зеркал в лучистой зоне, должны пробиться сквозь конвективную зону, а это значит, что добраться до зеркал могут только волны, мощность которых превосходит определенное пороговое значение. Подавляющее большинство земных радиоисточников не может преодолеть этот порог, но радиовсплеску Юпитера это удалось.

И максимальная мощность передачи «Красного берега» тоже превосходила этот порог.

Проблема солнечных засветок не была решена, зато открылась новая захватывающая возможность: Солнце можно использовать в качестве суперантенны, при помощи которой можно будет посылать радиоволны в дальний космос. К услугам человечества будет мощь Солнца, в сотни миллионов раз превосходящая все радиопередатчики Земли, вместе взятые.

Человеческая цивилизация могла теперь вести передачи на уровне кардашевской цивилизации II типа.

Следующим шагом было сравнение формы сигналов двух юпитерианских всплесков с формами сигналов солнечных помех, полученных «Красным берегом». Если они совпадут, догадка Е получит дальнейшее подтверждение.

Е попросила руководство базы вступить в контакт с Гарри Питерсоном и получить у него записи обоих юпитерианских всплесков. Это было нелегко: сначала надо было найти верные каналы связи, затем пройти сквозь тяжелую бюрократическую волокиту, требующую огромного количества документов… Малейшая ошибка – и Е заподозрили бы в шпионаже. Приходилось ждать.

Но существовал и другой, более прямой способ доказать гипотезу: «Красный берег» сам мог послать к Солнцу радиоволны с мощностью, превосходящей пороговую величину.

Е снова обратилась с просьбой к руководству базы, но не осмелилась назвать им истинную причину – настолько та была фантастична. Ей бы никто не поверил, отказ был обеспечен. Поэтому она объяснила, что хочет провести эксперимент для собственных исследований Солнца: трансляционная система «Красного берега» будет задействована в качестве солнечного радара, чьи эхо-сигналы она проанализирует, чтобы получить побольше сведений о солнечном излучении. Оба, и Лэй, и Ян, обладали глубокими познаниями в технике, обвести их вокруг пальца было бы нелегко; однако у эксперимента, который описывала Е, действительно имелись прецеденты в исследованиях Солнца западными учеными. Ее предложение в техническом плане было даже легче, чем радарные исследования планет земного типа.

– Е Вэньцзе, ты выходишь за рамки, – предупредил комиссар Лэй. – Тебе следовало бы сосредоточиться на теории. Ты точно уверена, что нам нужна вся эта головная боль?

Е принялась упрашивать:

– Комиссар, мы стоим на пороге великого открытия! Эксперименты абсолютно необходимы! Дайте мне попробовать всего один раз! Пожалуйста!

– Комиссар Лэй, – присоединился Ян, – может, и правда попробовать? Только один раз! В рабочем плане это вполне возможно. Ждать отраженных сигналов после передачи нужно…

– Примерно четверть часа, – закончил Лэй.

– У «Красного берега» будет достаточно времени, чтобы сменить режим с передачи на мониторинг.

Лэй снова покачал головой.

– Я знаю, что технически и оперативно это выполнимо. Но вы, инженер Ян… э-э… Вы не понимаете… Видите ли, какое дело… Вы хотите направить сверхмощные радиосигналы на красное солнце. Разве вам не ясен политический символизм этого эксперимента?[50]

Ян с Е оторопели, но аргумент Лэя не показался им смехотворным. Как раз наоборот: они пришли в ужас, что сами не подумали об этом. В те годы поиски политического символизма во всем подряд дошли до полного абсурда. Лэй тщательно проверял и перепроверял научные отчеты, которые сдавала Е, чтобы даже из чисто научных терминов, касающихся Солнца, убрать всякий политический подтекст. Такие выражения, как «пятна на Солнце»[51], были запрещены. Эксперимент, который послал бы к светилу мощный радиосигнал, можно было истолковать и на тысячу позитивных ладов, но одна-единственная негативная интерпретация грозила навлечь политическую катастрофу на всех, причастных к нему. Причину, по которой Лэй отказывал в проведении эксперимента, отмести было нельзя.

Но Е не сдалась. В самом деле, до тех пор пока она не идет на крайний риск, выполнить задачу было несложно. «Красный берег» обладал сверхмощным передатчиком, но все его компоненты были произведены в Китае во время «культурной революции». Поскольку качество было отнюдь не на высоте, оборудование часто ломалось. После каждых пятнадцати трансляций приходилось проводить осмотр и наладку всей системы, а затем испытательную передачу. На этих тестах народу присутствовало не много, а цели и прочие параметры выбирались наугад.

После одной такой переналадки Е Вэньцзе поручили провести испытательную передачу. Поскольку при этом не нужно было следовать обычной строгой процедуре, в помещении, помимо самой Е, присутствовало только пятеро. Трое из них были операторами низкого ранга и в технике разбирались плохо. Оставшиеся два, техник и инженер, до того устали за двое суток ремонта, что их внимание сильно притупилось.

Сначала Е настроила передатчик так, чтобы мощность сигнала превосходила пороговое значение, которое предсказывала ее теория накапливающих энергетических зеркал, использовав для этого всю мощность, на которую была способна трансляционная система «Красного берега». Затем Е задала частоту, которую, по ее предположениям, должно было усилить энергетическое зеркало. Под предлогом проверки механических частей антенны Е направила ее на запад, на заходящее солнце. Содержание передачи ничем не отличалось от обычного.

Все это происходило ясным осенним вечером 1971 года. Впоследствии Е не раз думала об этом событии, но не могла припомнить, чтобы ею владело какое-то особое чувство, кроме желания поскорее завершить передачу. Больше всего она боялась, как бы о ее проделке не узнали коллеги. Хотя она и придумала заранее несколько оправданий, но в случае чего они бы мало чем помогли: использовать антенну на полную мощность во время тестирования было делом необычным – ведь это влекло за собой быстрый износ компонентов. Кроме того, система наведения антенны не предназначалась для того, чтобы целиться прямо на Солнце. Е чувствовала, как нагревается окуляр. Если он сгорит, ее ожидают серьезные неприятности.

Солнце медленно садилось, Е пришлось вести за ним антенну вручную. В этот момент антенна «Красного берега» напоминала огромный подсолнух, медленно поворачивающийся вслед за светилом. К тому моменту, когда загорелся красный огонек, обозначавший конец передачи, с Е сошло сто потов.

Она оглянулась вокруг. Трое операторов возле контрольной панели выключали оборудование – блок за блоком, согласно строгим инструкциям. Инженер в углу диспетчерской пил воду из стакана, а техник мирно дремал на своем стуле. В