— Я тебе верю, девочка, — задумчиво произнесла Хэйсоа. — Ты правильно поступила, что рассказала мне об этом. И не думаю, что ты сошла с ума. Храм Келлион — необычное место, и здесь возможно все. Скажи мне еще раз, где и когда ты видела призрак Мэтты.

Успокоив Рэйву и отправив ее восвояси, Хэйсоа той же ночью выбралась на южный балкон. Никого она там не увидела, хотя прождала почти до рассвета. Неужели девушке все-таки почудилось? Но несмотря на сомнения, Хэйсоа и следующей ночью отправилась на прогулку. Если все же призрак появляется в храме, это значит, что Мэтта хочет что-то сказать именно ей, Хэйсоа. Просто по каким-то причинам она не может явиться прямо к ней в комнату. И если это так, ей следует подождать…

Ночь озаряло сияние далеких звезд; хрустальные башни горели голубым огнем. Холодный воздух приносил приятную бодрость. В последнее время Хэйсоа чувствовала себя помолодевшей — и это несмотря на боли в сердце. Она с удовольствием вспоминала воздушное сражение над Ловижем. Тогда все искательницы, отправившиеся во главе с Сияющей на поиски Шайсы, были заодно против общего врага. Однако Хэйсоа быстро поняла, что легкой победы сестрам не видать. А значит, будут еще жертвы, кроме несчастной толстухи. С большим трудом она убедила ослепленную азартом боя управительницу прекратить сражение и вернуться в храм. Однако та ее послушалась.

Сияющая вызывала у Хэйсоа сложные чувства. С одной стороны, она отдавала должное ее уму. Хватило же у нее, несмотря на молодость, рассудительности не только увести сестер с поля боя, но и не совершать в дальнейшем неосмотрительных действий… Молодые искательницы, такие, как Рэйва, с негодованием приняли приказ: ничего не предпринимать и ждать, когда Шайса сама появится на алтаре Колон. Но Хэйсоа понимала, что управительница поступила верно: нельзя воевать вслепую неизвестно с кем, не представляя себе ни истинную мощь, ни цели своего врага. Вот только как узнать это? Как выяснить, что на самом деле угрожает Шайсе?

Да, Сияющая была мудра. Но с другой стороны… Разве мудрость может оправдать злое сердце?

Призрак появился в тот миг, когда Хэйсоа уже никого не ждала, погруженная в собственные мысли. Чувствуя, как сердце летит вниз, она едва не закричала при виде знакомой фигуры, тихо стоящей у стены, в тени. Призрак молчал. Когда Хэйсоа набралась смелости и подошла ближе, она увидела, что умершая сестра прозрачная и слегка колышется, словно туман на ветру.

— Мэтта, — прошептала Хэйсоа.

Призрак приложил палец к губам, но не исчез, как при встрече с Рэйвой. Напротив, Мэтта сделала знак рукой, приглашая Хэйсоа следовать за собой. Взволнованная Хэйсоа послушалась, хотя с трудом сдерживала вопросы, рвущиеся с языка. Сестра велела молчать. Все, что сочтет нужным, она объяснит в надлежащее время…

Оказалось, что призрак вел Хэйсоа к хранилищу древних книг. Дверь, разумеется, была закрыта на замок. Хэйсоа нерешительно остановилась, ожидая, что будет дальше. Мэтта подула на замок, и дверь бесшумно отворилась. Призрак скользнул вперед, из кромешной темноты полилось бледное голубоватое свечение. Хэйсоа без колебаний последовала за своей бывшей наставницей.

В призрачном свете, исходящем от рук и одежды Мэтты, книжные шкафы тянулись ввысь, словно уходили в бесконечность. Хэйсоа как всегда ощутила трепет перед тысячелетней мудростью, сокрытой в этих стенах от суетных глаз. Но призрак уверенно скользил вдоль полок. Что за книгу хочет показать ей умершая сестра?

Мэтта вдруг замерла, протягивая руку к корешку одной из книг, она указывала на тот самый древний фолиант в черном, окованном бронзой переплете, откуда Хэйсоа узнала о королевском происхождении Шайсы. Какое разочарование! Неужели призраки не всевидящи, и Мэтта просто не знает, что ее ученица уже раскрыла эту тайну? А призрак продолжал настойчиво указывать на книгу.

Хэйсоа достала ее с полки. Вот следы от вырванных страниц, потом — знакомый текст. А дальше начинались чистые листы. Хэйсоа хотела уже поставить книгу на место, но Мэтта протянула полупрозрачную руку, и на пустую страницу хлынул голубой свет. И тогда на чистом пергаменте вдруг выступили какие-то темные знаки. Они двигались, сплетались и, наконец, превратились в письмена. Хэйсоа, не веря своим глазам, уставилась на первую строчку: «И родится смертная женщина, и возродится, и усилится в ней сила Звезд… И взойдет она на алтарь Колон…» Книга едва не выпала из ее рук. Забыв про Мэтту, ощупью найдя ближайшую скамью, при странном голубом сиянии она начала читать.

Сестра сразу поняла, что ее глазам предстал полный вариант того пророчества, которое было переписано на свитках, отнятых у пленника. Немудрено, что никто не знал о нем: текст был написан каким-то забытым способом, и только потустороннее вмешательство Мэтты помогло его прочесть.

Видения из далекого прошлого заполнили ее мозг. Высокие, неприступные горы… Стены величественного храма, сложенные из хрустальных плит… Храм кажется холодным, в его единственном зале гуляет горный ветер… Но в ночь, когда приходят Звезды, хрустальные стены вспыхивают тысячами разноцветных огней — так, что его видно издалека. И ярче всего сверкает хрустальная глыба, похожая на гребень морской волны, устремленный к небу, — это алтарь Колон, расположенный в главном святилище Риррел.

Здесь каждый год, в день Звезд, совершали главный обряд. Только тогда, кроме главного жреца, в святилище поднималась женщина из королевского рода. Она ложилась на алтарь и своим телом замыкала круг, обновляя связь между земным миром и Звездами…

Но в эту ночь небо беззвездно, и хрусталь устало сияет холодным блеском. Алтарь расколот надвое, и возле него на полу лежит умирающий человек — последний жрец Звезд. Он готовился к радостной службе в день Звезд, когда мир вдруг покинула создавшая его сила. И он посвятил последние мгновения своей жизни молитвам, глядя, как последние Звезды покидают черное опустевшее небо.

В ту ночь на него снизошло откровение. Макая хрустальный обломок в собственную кровь, он пишет прямо на алтаре слова, которые нашли потом смельчаки, решившие сразу после ухода Звезд посмотреть, что стало со святилищем. Они с трудом разобрали буквы, наполовину смытые дождями и ветрами, гулявшими по заброшенному храму, записали текст, а потом унесли с собой тело последнего жреца.

Этот документ не сохранился, но с него было сделано две копии. Одна стала заключительной главой в книге о королях Риррел.

Черный фолиант был написан почти пять тысяч лет назад. Подробно рассказав обстоятельства, при которых стало известно пророчество, а также дословно передав откровение последнего жреца Звезд, автор делился еще одним секретным знанием. Оказалось, что не все восприняли уход Звезд как катастрофу. Еще во времена Риррел существовала тайная секта, проповедовавшая преимущество естественного пути развития. Сектанты называли себя фаринтами — уничтожителями. Фаринты считали, что неведомая сила, вторгшаяся в мир в незапамятные времена и превратившая его в процветающую Риррел, была враждебной человеку. Поэтому они считали падение Риррел неизбежным. Но для того, чтобы развитие человечества восстановилось, необходимо было, чтобы Звездная сила полностью покинула мир. Однако частицы этой силы, словно вырванные клочки шерсти убежавшего зверя, проявляли себя то здесь, то там. Например, в голубоглазых женщинах — потомках Данерия и его матери Шесель. С каждым поколением их все больше становилось в мире.