Мистер Мили ухмыльнулся, показав россыпь золотых коронок:

— Ничегошеньки, детка, уверю вас.

Шенда смерила мерзавца взглядом. Одетый, как дешевый жучок на скачках, Фаро Мили совсем не походил на типа, который действительно обладает большим влиянием, каким сейчас похваляется. Тем не менее Шенда попыталась выудить у него дальнейшую информацию.

— Вот как? И кто же вытащит вашу задницу из тюряги? Международное Братство Подонков?

— Очень смешно. Люблю баб с чувством юмора. Такие всегда хороши в постели. Нет, за мной стоят очень и очень важные люди. Для простоты скажу так: изготовители «Цинго» весьма заинтересованы в том, чтобы их продукт получил лучшую позицию на рынке. А теперь — почему бы вам не поразмыслить пару деньков над моим предложением? Должен вас предупредить, в будущем наши условия могут оказаться не столь великодушными.

— Поставьте себе из своего «Цинго» клизму, мистер Мили! А теперь убирайтесь отсюда!

В следующие несколько дней Шенда порылась немного в финансовых разделах газет и в Интернете, поиграла в детектива на библиотечных полках, где шла по не слишком теневому газетному следу.

Компанией, распространявшей «Цинго», владела другая компания. А той, в свою очередь, третья. Дальше след определенно вел к чему-то под названием «Изотерм». Чем руководствовалась эта корпорация, Шенде пока не удалось узнать.

В висок ей ударил мягкий пластиковый мяч.

— Извините! — крикнула маленькая Тара Вадбонкер, на ее личике боролись огорчение, ужас и подавленная радость.

— No malo, chica![36]Поделом мне! Нечего зевать в толпе хулиганов!

Подбросив в небо мяч, Шенда двинулась дальше.

Она остановилась поговорить немного с Джо Рамосом из «Капитальных кабелей». Его фирма собиралась принять участие в аукционе на получение заказа по прокладке участка нового шоссе в Вестсайде. Шенда вкратце рассказала ему, что до нее дошло по сети слухов о его конкурентах. После ликующего рукопожатия она оставила Рамоса деловито щелкать кнопками калькулятора.

Мона Конделуччьо шла, пошатываясь под грузом двух гигантских алюминиевых мисок, каждая размером с карту для игры в «монополию» и глубиной с таз. Шенда быстро избавила ее от одной и заглянула под крышку из фольги.

— М-м-м! Картофельный салат!

— А в этой макароны. У меня в грузовике еще шесть!

Мона владела «Космической кулинарией». Она привезла почти половину еды для сегодняшней гулянки — как часть своей десятины головной компании. Все остальное было снедью домашнего приготовления. Ах нет, кроме «Кремовых кренделей Кришны Мерфи».

Шагая за Моной к столам для пикника, Шенда потянула носом воздух:

— Лай Бабуи, хорошо бы поскорей покончить с делами!

После ряда сногсшибательных провалов Шенда постановила, что акционеры «Каруны, Инк.» обязаны закончить обсуждение всех насущных дел до того, как — подобно волкам, стервятникам и варварам — наброситься на еду и алкогольные напитки. Иначе ни черта не успеть. А еще Шенда пусть и нисколько не обижалась, что ее прерывают, но обнаружила, что интеллектуальный уровень выкриков и острот гораздо выше, когда аудитория трезвая.

Женщины сложили миски на скрипнувший под их тяжестью длинный стол. Шенда ухватила за рукав первого же подростка, до которого смогла дотянуться.

— Ты, Хейли Сахарчук! Что ты, по-твоему, тут делаешь, изображая статую растяпы, когда кругом столько дел? Помоги Моне! Сейчас же!

Хейли Сахарчук с земляничными полянами угрей воззрился на Шенду со щенячьей влюбленностью. Сглотнув — от чего запрыгало гипертрофированное адамово яблоко, — он без тени иронии выдохнул «Есть, мэм!» и рысцой побежал к грузовику Моны.

Шенда беззвучно рассмеялась. «Ну надо же, придется подыскать тебе подружку!»

И тут увидела Турмена Свона.

Турмен сидел в складном садовом кресле, к подлокотнику которого прислонил костыль. Будь это кресло золотым троном в византийском дворце, его радость, по всей очевидности, не выросла бы ни на йоту.

По обе стороны от него стояли восхитительно декоративные Син-Син Бах и Пепси Разбростовар, владелицы-косметички салона «Кромсай коротко». Син-Син была наполовину вьетнамкой, наполовину китаянкой — последняя война между этими двумя странами принесла мало чего доброго, и эта смесь была одним из немногого. Пепси — норвежка-англосаксонка, полукровка, которая (как всегда отмечала про себя Шенда) больше всего походила на героиню пресловутых комиксов для взрослых Шерри Вишневый Пирог.

Обе увивались вокруг Турмена сверх всякой меры. В роли гурий им не хватало только расписных пальмовых опахал, чтобы его обмахивать.

— Принести тебе еще сока, Турмен?

— Подложить еще подушку, Турмен?

— Солнце не слишком печет?

— Попробуй чипсов, Турмен! Они такие свежие!

Ревность фейерверком вспыхнула в груди Шенды. Что они себе позволяют!

С тех самых пор, как Шенда рассказала Пепси и Син-Син, что Турмен похвалил ее педикюр (а педикюр был делом их рук), они по-девчоночьи к нему привязались.

— Знаешь, какая редкость, чтобы мужчина такое заметил, Шенда?

— Да еще сказал об этом вслух, и к тому же в общественном месте!

— Ух ты!

В дополнение ко всему болезненный вид Турмена на всю катушку запустил их невостребованные материнские инстинкты.

Все было вполне невинно и, вероятно, на пользу всем трем.

Но почему-то сегодня у Шенды вскипела кровь.

Она широким шагом направилась к ним.

Заметив ее, Турмен виновато поднялся.

— Э-э… привет, Шенда…

Она оборвала хилое приветствие:

— Ты, Свон… идем со мной.

— Я сейчас вернусь…

— Нет, не вернешься! Скорей!

Шенда рванула прочь, Турмен захромал следом.

Когда они отошли на некоторое расстояние, Шенда остановилась в убежище под ветвями плакучей ивы. Длинные зеленые плети шептались, когда она проходила мимо. Наконец догнав ее, Турмен, задыхаясь, с благодарностью привалился к стволу.

— Ты знаешь, кто они? — вопросила Шенда. И, не ожидая ответа, выплюнула: — Они же любовницы! Лесбиянки! Крашеные лесбиянки!

Турмен поглядел на нее озадаченно.

— Ну и что? Я не могу с ними дружить? Я же не хочу от них детей или еще чего.

Гнев Шенды улетучился. Опустив голову, она сжала себе переносицу.

— Господи Боже, что я говорю? Они ведь и мои друзья. И плевать мне, что они лесбиянки. Я вообще раньше об этом не задумывалась! Клянусь! Это не я!

Турмен сделал шаг к Шенде. Переложив костыль в правую руку, он взял левую Шенды в свою. Не попытался воспользоваться ее смятением, а просто сказал: