Его меч без промаха разил крупных тварей, но по более мелким и более шустрым чаще всего мазал и их острые, как бритвы, когти и клыки частенько рвали его доспехи, прогрызаясь до тела. Но даже легкие укусы и порезы были весьма болезненны из-за ядовитой слюны, вызывавшей сильное жжение, но витязя это не могло остановить. Потом, после боя раны будут ныть, отзываясь болью на каждое движение, на каждое усилие, но это будет потом. А сейчас его мышцы переполнялись силой, и он щедро разбрасывал ее направо и налево.

И все же нечисти оказалось чересчур много. Воины гибли быстрее, чем Ладомир успевал расчистить путь к спасению. Так что в конце концов, в круг удалось вырваться лишь четверым, из которых двое умерли на руках Лютого от потери крови. Оставшиеся, в изорванных доспехах и сплошь залитые кровью, выглядели немногим лучше.

Тяжело вздохнув, Виста подхватила свой дорожный мешок и взялась за перевязку. Первым на очереди был широкоплечий бородатый мужик, чью грудь пересекала глубокая, обильно кровоточащая рана.

Ладомир и Лютый стояли рядом, тяжело дыша, и мерили друг друга взглядами.

- Сколько вас было-то? - отдышавшись, спросил Ладомир.

- Тридцать пять! Все… закаленные… бойцы… - прохрипел Лютый, с завистью глядя на молодого богатыря, почти восстановившего дыхание.

- Чем стоять, лучше выкиньте трупы из круга, пока не завоняли, - посоветовала им Виста. - Там их быстренько оприходуют.

Лютый нахмурился, но ничего сказать не успел.

- Виста, не надо бы тебе так говорить, - возмутился Ладомир. - Мы похороним их завтра, как воинов.

- Как угодно, - процедила девушка. - Но для меня это всего лишь трупы, когда-то бывшие разбойниками и убийцами.

- Сама-то ты кто, детка? - усмехнулся Лютый. - Что-то мне подсказывает, что ты имеешь с нами куда больше общего, чем, скажем, этот молодой витязь.

- Рыбак рыбака… - пробормотал Ладомир.

Виста вспыхнула и, ни слова не говоря, подошла к витязю и залепила ему звонкую оплеуху. Ладомир только моргнул, удивленно вскинул брови.

- Какие трогательные у вас отношения, ребятки, - восхитился Лютый и едва успел отшатнуться от ее сверкнувшего клинка.

- От этого гада, - она махнула рукой в сторону Лютого, - я могла бы ожидать чего угодно, но от тебя…

Она развернулась и продолжила перевязку. А Лютый с изумлением уставился на свою кольчугу. Меч Висты разделил ее переднюю часть на две половины. Но не это удивило и напугало его. В конце концов, после ночного боя от кольчуги и так мало что осталось. Просто будучи опытным воином, он по достоинству оценил ее удар и понял, что именно кольчуга была целью девушки.

- Не хотел бы я оказаться на месте моей кольчуги, - задумчиво сообщил он Ладомиру, а затем обратился к Висте. - Извини, сестренка, не хотел тебя обидеть.

Потом он подтолкнул Ладомира в плечо и прошептал:

- Отличная у тебя подружка, боевая. Только одно странно…

- Что?

- Как ты живой еще, паря, с твоей-то вежливостью?

Ухмыльнувшись, Лютый отбросил меч и взялся перевязывать второго раненого - высокого худощавого парня с ошалелыми глазами.

Потоптавшись немного на месте, Ладомир присел возле девушки и, пряча глаза, сказал:

- Прости, Виста, это я по глупости, - слова дались с огромным трудом.

- Кто бы сомневался, - фыркнула Виста. - Не бери в голову, я уже привыкла. Одной грубостью больше, одной меньше. Чего еще от тебя ждать?

Ладомир, внимательно вслушивавшийся в ее слова, насупился. Но потом решил, что она простила его.

- Виста, - спросил он. - Та легенда про меч, что ты рассказала, это правда?

Девушка изумленно уставилась на него.

- Нет, конечно! Я просто тянула время. Получилось не очень-то гладко, но, главное, что сработало. Не так ли?

Лютый бросил на нее восхищенный взгляд и покачал головой.

- А ведь я чуял, что врешь, ох, чуял, - признался он. - А все равно купился, как дитя малое.

Перед тем как лечь спать, Виста выбросила все оружие разбойников из круга, туда, где все еще слышалось злобное рычание, хруст и чавканье. Лютый с неодобрением покосился на Висту, но не сказал ни слова.

- Утром подберем ваше оружие, но будем держать его при себе, - буркнула Виста, заметив его взгляд. - А пока… Пока скажи спасибо, что не связали, - она повернулась к витязю. - Ладомир, караулим только мы с тобой.

- Эх, где еще можно хорошо выспаться, как не в плену, - улыбнулся Лютый, растягиваясь на земле. - На своих оболтусов ведь никакой надежды, все сам да сам.

- Если что не нравится, можешь идти на все четыре стороны, - отозвалась Виста. - Нам пленники не нужны.

Она немного лукавила - в их положении лишние воины могли оказаться и полезными, хотя бы в качестве живых щитов.

- Спасибо, но, если можно, я бы провел ночку с вами. Моего колдуна вы порешили, кто мне теперь начертит такой же хороший круг? А вот завтра я бы воспользовался вашей любезностью, если, конечно, завтра вы не передумаете.

- Это к нему, - махнула девушка в сторону Ладомира. - Он у нас главный человеколюб. Будь моя воля…

Она не стала договаривать, но Лютый ее прекрасно понял.

- Ну, я бы все-таки хотел надеяться, что доживу до рассвета, и не проснусь с перерезанным горлом.

Лютый говорил с улыбочкой, но в его голосе ощущалось напряжение. Он и раньше опасался этой парочки, хотя больше из-за чародейского меча, но уж теперь…

- С перерезанным горлом не больно-то проснешься, - заметил Ладомир и добавил, подражая Висте. - Но с такими просьбами к ней, она у нас…

Он посмотрел на девушку, заметил ее сузившиеся глаза, и замолчал. Не хватало ему еще раз по морде получить!

- Послушай, сестренка, - обратился Лютый к ней. - Когда решишь перерезать нам горло, подумай вот над чем. Вы все-таки спасли нам жизни, а долги мы привыкли возвращать.

- Ладно, дорогуша, - хищно улыбнулась девушка. - Думаю, до Быстрицы вы доживете. Но вот там… Вам будет лучше, если вы исчезните и больше не попадетесь нам на глаза.

Ночь прошла спокойно. Твари толпились вокруг, горя голодными глазами и источая жуткую вонь. Но людям уже не было до этого никакого дела. Они смертельно устали и спали без задних ног.

И только у Висты сна не было ни в одном глазу. Ее беспокоил Лютый. Не нравился он ей. Ни в качестве врага, ни в качестве пленного, ни в качестве должника.

Виста была уверена, что Лютый прирежет их при первой же возможности. Во всяком случае, она бы на его месте поступила именно так. Для Ночного Лезвия не существовало морали или этики. Существовала только цель, для достижения которой годились любые средства. В случае нужды Виста могла бы перебить своих спасителей без какого-либо смущения.