Ринна я нашла на кухне. И в моем обществе он не нуждался совершенно.

Чародей сидел на скамье, расслабленно откинувшись на стену, а на его коленях вольготно устроилась темноволосая девица. Она кокетливо хихикала, запрокидывая голову и открывая длинную белую шею, запускала пальцы Ринну в волосы, в то время как он кончиками пальцев задумчиво вычерчивал на запястье ее свободной от шалостей руки неведомые узоры. И то, что его лицо больше напоминало каменную маску, утешало мало.

Я попятилась, чувствуя, как пылают щеки.

Звон посуды, упавшей с задетой полки, оглушил. Я обреченно зажмурилась, но жгучий взгляд мгновенно отвлекшегося Риннара заметить успела.

— Стой! — рыкнул он, и я послушно замерла на месте. Даже глаза рискнула приоткрыть…

Ринн по-прежнему сидел, и не попытавшись согнать девицу. Та, капризно надув яркие губы, пялилась на меня с откровенной неприязнью.

— Присядь, Санни, — предложил боевик, свободной от девицы рукой указывая на место возле себя, и, не дождавшись реакции, поторопил: — Ну же, я жду.

— Обойдешься, — пробормотала я и, выбежав из кухни, бросилась вверх по лестнице.

Боги, стыд-то какой!

Ринн… Да как он мог!

Убежала я недалеко. В локоть крепко вцепились жесткие пальцы, меня резко развернули и пропитанным ядом голосом любезно осведомились:

— И как это понимать?

— Как тебе будет угодно, — процедила я, отворачиваясь.

От Риннара пахло переспевшими яблоками и ванилью. Слишком сладко. До тошноты.

Я сглотнула, отгоняя дурноту.

— Ты обещала слушаться меня, — отчеканил Ринн.

— Да, — вскинула я голову, встречаясь с его взглядом, — но только не в ситуациях, когда ты обжимаешься со своими девками!

— Какое тебе дело до моих девок, золотко? — заломил бровь он. — Неужели ревнуешь?

— Было бы кого и к кому! — Я дернулась, но Ринн не отпустил. Синяки же останутся!

— Лэйси весьма аппетитна, — проурчал чародей, как никогда похожий на объевшегося кота. — И хороша, необыкновенно хороша… А еще — я ей не противен.

Я вспыхнула и еще выше задрала подбородок.

— Лорд Шариден, — холодно произнесла я, — прошу вас избавить меня от интимных подробностей вашей жизни и впредь мне оными не докучать!

Ринн разжал пальцы, и я прошла мимо него — с гордо поднятой головой, идеально прямой спиной и застывшей на лице маской брезгливости.

Мама права. Иногда быть леди весьма выгодно…

Казалось бы надежно запертая дверь — на этот раз, могу поклясться, ключ сработал как надо — бесшумно отворилась в тот момент, когда я дрожащими руками пыталась вытереть все еще бегущие по щекам слезы.

Риннар нерешительно замер на пороге. Я выронила смоченное водой полотенце и враждебно уставилась на незваного гостя, из-за которого прорыдала добрый час. Хотя какой он добрый? Пожалуй, хуже мне было только после того, как я оттолкнула Ринна… Воспоминание наложилось на реальность, и глаза снова защипало. Я закусила губу, сдерживая судорожный всхлип, а Риннар все-таки шагнул через порог. Прикрыл дверь, окинул меня задумчиво-рассеянным взглядом, под которым я помимо воли попятилась. Ринн, заметив мое замешательство, усмехнулся и в несколько шагов пересек комнату, остановившись непозволительно близко.

Душный аромат сдобренных ванилью яблок исчез, сменившись привычной свежестью послегрозового леса. И это почему-то успокоило… Я расцепила сжатые в замок ладони и, подняв глаза, наткнулась на внимательный и виноватый взгляд.

— Прости, — тихо сказал Ринн. — Я действительно позволил себе лишнего. Клянусь, с ней у меня никогда ничего не было и быть не может. Я не пошел бы дальше… не до такой степени разум утратил. И мне жаль, что я дал тебе повод думать иначе. Прости. Золотко…

— Не смей меня так называть! — вспылила я и в попытке увеличить расстояние между нами уперлась спиной в стену, сразу же почувствовав себя в ловушке.

Судя по едва заметной улыбке, скользнувшей по губам чародея, эта мысль пришла не мне одной…

— Почему? — приподнял брови Риннар. Он оперся одной рукой на стену, став еще ближе, другой же подцепил прядь моих волос и пропустил их меж пальцев, словно любуясь отблесками свечного пламени. — Золотко и есть. До золота, уж прости, пока не доросла.

— Так это из-за цвета волос? — пробормотала я себе под нос, но чародей услышал.

— Да уж точно не из-за папиного характера! — широко улыбнулся он.

— Не трогай папу! — по привычке огрызнулась я, сильнее вжимаясь в теплые доски.

— И в мыслях не было, — поднял руки Ринн, отстраняясь, и горько усмехнулся. — Не хочу, чтобы ты ненавидела меня еще больше.

Я вздрогнула от этих слов. Несправедливых, больно ранящих, моих собственных слов, которые я сказала тогда, спокойно глядя в его глаза…

— Я опять довел тебя до слез, — грустно улыбнулся Ринн и шагнул к двери. — Мне лучше уйти. Мне вообще не следовало…

Он осекся, тряхнул волосами, будто избавляясь от непрошеных мыслей, и взялся за ручку.

Сейчас он уйдет. Опять. С уверенностью в том, что я ненавижу его…

Как тогда.

Я сама не поняла, как оказалась рядом с ним так быстро. Обняла, крепко прижавшись щекой к его мгновенно напрягшейся спине, зажмурилась и выпалила на одном дыхании, глотая слезы:

— Я никогда не ненавидела тебя. Никогда! Ринн… Прости меня, прости!..

От моих объятий Риннар освободился без труда. И пару мгновений я думала, что умираю, — пока он не привлек меня к себе, отгораживая от всего мира с грузом нерешенных проблем. Оказавшись в кольце надежных рук, я растеряла остатки самообладания. Они, подобно льду, растаяли от тепла доверия и нежности…

— Санни, не плачь! — встревоженно шептал Ринн; его ладони неловко, бережно скользили по моим волосам и спине, успокаивая, утешая, обещая защиту. — Перестань, золотко, ну же…

Но я не могла остановиться. Уткнувшись мокрым от слез лицом в его грудь, я судорожно вздохнула и заговорила, боясь одного, — что он не пожелает дослушать, прервет, уйдет… не простит.

— Я очень испугалась. Испугалась до такой степени, что не соображала, что делаю! Но даже если бы и соображала, все равно сделала бы то же самое… Он бы тебя убил, замучил бы до смерти, понимаешь? Он сам мне расписывал, что с тобой сотворит… В подробностях, а я должна была слушать, слушать и слушать… Ринн!

Горячие губы скользнули по виску, забирая колотивший меня холод.

— Санни, все, не нужно…

— Нужно! Это из-за меня… Из-за меня все случилось! Я лишь хотела, чтобы Вердиш отпустил тебя… Ему ведь я нужна была, я, не ты! Я бы все объяснила, но проклятая клятва… Я не могла сказать… Не могла! Но Вердишу и этого показалось мало — он потребовал избавиться от тебя. Чтобы ты… ты даже не приближался ко мне… Это было основным условием. Если бы я нарушила его… Я не могла его нарушить, Ринн!