Ситуация напоминает период конца 50‑х – начала 60‑х, когда можно было услышать схожие обвинения в адрес тех, кого называли «псевдоинтеллектуалами». В те времена оценочные суждения были табу. Но люди, озвучивавшие подобные лозунги, видно, были лишены самоиронии. Они утверждали, что оценочные суждения – это плохо, и тем самым высказывали оценочное суждение. Разве нет?! А как насчет правды? Если у тебя есть мнение, то оно у тебя есть. И этот факт не изменят тренировки в придании словам обтекаемости. Мнение у людей складывается по разным вопросам, хотят они этого или нет. Более того: в новоязе без разбора смешаны значения. Например, между «убеждением» и «предубеждением» существует огромная разница, но многие ньюэйджеры считали эти слова взаимозаменяемыми. Постойте! Убеждение складывается по итогам наблюдения за реальностью, а предубеждение есть форма мнения, возникающая до того, как человек приступил к наблюдению. Предубеждение – искажение точки зрения, затрудняющее восприятие реальности и формирование убеждений.

В эпоху, когда иметь критические суждения не поощряется, сами такие суждения часто бывают плохо продуманы. Люди, не научившиеся иметь свое мнение, облекают суждения в туманные выражения. В романе Дэшилла Хэммета «Мальтийский сокол» Каспер Гутман спрашивает главного героя Сэма Спейда, не молчун ли тот. Спейд качает головой: «Напротив, люблю поговорить». Гутман остается доволен: «Я не доверяю неразговорчивым людям. Если уж они начинают говорить, то чаще всего в неподходящее время и невпопад. – И далее замечает: – Хорошо говорит тот, кто постоянно в этом практикуется». То же можно сказать и о критических суждениях. Хорошо судит тот, кто практикуется. Критическое мышление нужно поощрять, а не порицать. Когда мы видим, как мало учат самостоятельному мышлению детей, то понимаем: не стоит удивляться их неспособности критически оценивать то, что им преподносят или навязывают. В искусстве способность к критическому мышлению – необходимое условие для творчества. Все люди искусства, чем бы они ни занимались – живописью, танцами, кино или скульптурой, – должны научиться выносить критические суждения.

Когда вы творите, вам необходимо оценивать ход процесса. Насколько вы близки к результату? Насколько эффективны действия? Если вы не умеете улавливать различия, вам будет трудно понять, какое место в жизни вы занимаете, ради чего вы живете. Если вы станете остерегаться проведения разграничений, то все приобретет оттенок произвольности и случайности. Разве что-то имеет значение, если имеет одинаковую ценность?! Одно из основных умений, которым учат на уроках рисования во всех художественных школах мира, – умение оценивать соотношение света и тени. На этих уроках ученики создают рисунки, в которых некоторые элементы темнее других. При помощи градаций светлого и темного создается объем объекта и ему придается видимость трехмерности на двухмерной поверхности. Соотношение света и тени называется светотенью. А вот и урок для нас всех. Мы сами определяем градацию ценностей в нашей жизни: какие из них будем считать более значимыми, а какие – менее. Мы сами создаем иерархию и решаем, на что будем направлять жизненную энергию, а на что – нет.

Те, кто старается избегать критических суждений, рано или поздно замечают, что им трудно двигаться в сторону своей цели. И дело не в том, что эти люди недостаточно стараются. Просто им сложно это делать. Пару лет назад я дал одному другу несколько биографических книг об известных художниках. Он был удивлен, насколько самоуверенно эти люди выражали свою позицию. Мой друг вращается в научных кругах, где не принято представлять мнение как истину (по крайней мере не принято озвучивать его тоном, не терпящим возражений, даже если вы убеждены в правоте). Он защитил кандидатскую диссертацию благодаря, помимо прочего, и тому, что научился не высказываться безапелляционно. Здесь же он столкнулся с мнением художников из различных эпох, которые свободно выражали свое мнение, не считая, что иногда лучше «перестраховаться» и промолчать. Может, это какая-то профессиональная деформация?

Если творец хочет достичь высот художественной выразительности, он не может перестраховываться. В искусстве необходимо не только иметь мнение и суждения, но еще и честно их озвучивать. Люди искусства привыкают быть бескомпромиссными во всем, что касается их видения и оценки реальности. Если они не научатся этому, то не смогут создавать настоящее искусство. Когда вы практикуетесь в критических суждениях, то становитесь более открытыми к разным точкам зрения. На самом деле, когда вы формируете свое мнение, стоя на крепких позициях, очень полезно знать, что думают по вопросу другие. Некоторые пытаются избегать необходимости формировать собственное мнение. Они ошибочного полагают, что таким образом «открываются» для иных точек зрения. Однако нередко вместо того, чтобы проявлять открытость, такие люди навязывают другим жесткие антиоценочные догмы.

Многие люди, разделяющие подчинительно-противительную ориентацию, ищут похвалы за то, что они делают. Им нужно подтверждение значимости – как их личной, так и их работы. В их представлении успех зависит от того, удалось им или нет заручиться одобрением. Это одобрение иного типа, оно не имеет ничего общего с признанием, о котором мы говорили ранее. Бетховен однажды сказал:

Общество как король: любит, чтобы ему льстили, и за это осыпает милостями. Но подлинное искусство себялюбиво и упрямо, оно не замарает себя лестью.

Для людей с ориентацией на созидание важно другое: насколько близко их видение – то, что они хотят создать, – к своей полноценной реализации. Может, вашим произведением будут восхищаться тысячи, но если вас результат не удовлетворит, то вы не будете готовы признать работу завершенной. И наоборот: может, тысячи людей станут поносить то, что вы создали, но если вы будете считать, что это соответствует вашему видению, то сможете с уверенностью заявить: «Дело сделано и завершено». Только вы можете объявить свое творение завершенным.

Признавая творение состоявшимся, вы выпускаете на волю особую энергию – энергию завершения. Высвобождаясь, эта энергия начинает подталкивать вас к переходу к следующему творческому циклу. Каждый раз, доводя акт творения до конца, вы накапливаете жизненные силы. И так как жизнь порождает жизнь, то эта энергия устремляется к распространению своего влияния на новое творение. На стадии завершения ваша душа готова к новому акту созидания. Вот как описывает этап завершения своих работ художница Лори Загон:

Когда мое видение проступает на холсте, волнение резко нарастает. В этот момент я увеличиваю скорость нанесения мазков, и меня подхватывает особая уверенность в себе. Я начинаю приговаривать: «Ты это сделала! Сделала!» Далее довести работу до конца уже легко. Иногда может понадобиться внести кое-какие мелкие поправки, но в целом я знаю, нутром чувствую: дело сделано.

В прошлом, когда картина бывала завершена, я подолгу продолжала сидеть и смотреть на нее. Мне нужно было время, чтобы начать новую. В последние годы я стала рисовать больше, чем когда-либо прежде, потому что в момент завершения одной картины уже хватаю новый, чистый холст и наношу на него несколько мазков кистью, чтобы не дать инерции сойти на нет. Благодаря этому методу работы за последние пару лет моя производительность повысилась вдвое.