– Ты зря выходишь из себя. Будем надеяться, что Дева проявит милосердие. Ты ничего не можешь сделать.

– Я не буду просто стоять и смотреть, как твоя Дева режет Локлина Гилбита пополам.

Это была угроза, не высказанная явно, но королева поняла его.

– Если ты прибегнешь к волшебству, Тор… Пока это наш секрет, но мне придется его открыть. Ты не оставишь мне выбора. В Кипресе Чувствующие встречают больше понимания, чем в Таллиноре, но мы не допускаем, чтобы волшебство творилось в открытую.

– Я следую голосу сердца, Ваше величество, – Тор встал, собираясь уйти.

– А я – законам моего королевства.

– У вас есть закон, запрещающий творить волшебство?

– Волшебство может творить только королева, – резко ответила Сильвен. – Для того, чтобы зачать дочь.

– В таком случае… Не исключено, что мне тоже придется попросить вашу Деву о поцелуе. По вашему приказу, – он медленно поклонился. – Я покидаю вас.

– Да, думаю, тебе пора.

Она печально смотрела, как Тор одевается и уходит. Никто из них больше не произнес ни слова.

Сильвен не удивилась, когда несколько минут спустя Хела вошла в ее покои, сопровождая еще одного чужеземца.

– Ваше величество… – гость отвесил глубокий поклон. Похоже, ему было не впервой встречаться с особами королевской крови.

– Я ждала вас, – произнесла королева.

– Благодарю, что приняли меня, Ваше величество. Я считаю своим долгом рассказать вам о своей жизни в Таллиноре, как вы и просили.

– В самом деле? – сухо спросила она. Это могло означать все, что угодно, но ее собеседника подобное не смутило.

– Я должен предупредить вас, государыня. Это опасный человек.

– Вы про Торкина Гинта? И чем он опасен? Только вчера вы сами говорили, что мне стоит пригласить его во дворец. Что это будет весьма любопытно…

Гот коротко кивнул. Это можно было принять и за знак согласия, и за поклон.

– Конечно. Когда вы рассказали, как он появился на невольничьем рынке, я не мог поверить собственным ушам. Пока могу сказать только то, что я уже сказал. Этот человек опасен. Беды идут за ним по пятам, Ваше величество.

Глядя, как это мерзкое создание, наглое и подобострастное одновременно, распинается перед ней, Сильвен задумалась. Знает ли он, на что способен Тор? Вряд ли. Нет, здесь что-то другое… возможно, ревность.

– Как я поняла, некоторое время вы оба находились при дворе короля Таллинора?

– Совершенно верно, – Гот попытался улыбнуться, но ухмылка получилась отвратительной.

– Торкин Гинт очарователен и помог мне скрасить минуты отдыха.

Она увидела, как при этих словах лицо Гота скривилось, и почувствовала что-то вроде торжества. Лицо не слушается его… такое же уродливое, как и его душа.

Глаза бывшего Инквизитора стали похожи на каменные шарики.

– Я бы посоветовал вам больше не пускать его во дворец, Ваше величество. Будет хорошо, если вы позволите мне разобраться с ним. Может быть, мне понадобится несколько ваших стражников, но… Ради вас, Ваше величество.

– Разобраться?

– Избавить вас от него, госпожа.

– Избавить от него Кипрес или этот мир?

– Как пожелаете, Ваше величество. Я с радостью выполню ваш приказ. Я обязан вам жизнью. И этот долг мне не оплатить до самой смерти.

Гот поселился во дворце лишь несколько дней назад, но королева Сильвен уже прониклась к этому человеку презрением. Она всегда презирала тех, кто готов был перед ней стелиться. Ни малейшего доверия он у нее не вызывал… но мать учила ее, что правительница должна выслушать любое слово, из чьих бы уст оно не прозвучало. Гот был Инквизитором Таллинора и бежал, когда инквизицию упразднили. Очевидно, опасаясь за свою жизнь… Он находился на борту «Осы», когда корабль затонул недалеко от маленького островка, но думал, что кроме него, никто не спасся. По его словам, за время плавания он не разговаривал ни с кем, кроме капитана и юнги по имени Райк.

Узнав, что Торкин Гинт тоже плыл на борту «Осы», а теперь находится в Кипресе, Гот был потрясен. Похоже, он много может рассказать о Торе… кроме того, что давно его ненавидит. Вместо этого слова были сказаны сотни других, умных и красивых, но королева умела читать по глазам. Этот дар, как и тонкое чутье, она унаследовала от матери. Нет, если кто и опасен, так это Гот. И это ему нельзя доверять. Он может быть любезен, может льстить и заискивать, но это лишь маска, за которой скрывается жестокость человека, не способного и не желающего прощать.

Именно Гот предложил пригласить Тора во дворец, разбудив ее любопытство. Конечно, он не рассчитывал, что королева и ее гость проведут ночь в одной постели… но Сильвен тоже представляла себе этот визит иначе. Она видела, как изрытое шрамами лицо бывшего Инквизитора кривит гримаса неодобрения. Наверно, проболтался кто-то из служанок. Кто еще мог знать, что Тор так и не покинул ее покоев? Впрочем, его мнение не интересовало правительницу Кипреса. Куда любопытнее другое: что было между этими людьми?

Пока королеве не удалось узнать, что этот человек знает о ее новом любовнике. Кажется, сейчас ей выпала возможность наверстать упущенное.

Знает ли Гот, что его недруг – Чувствующий? Она снова и снова задавала себе этот вопрос. Что связывает их? Может быть, они стали соперниками, пытаясь добиться благосклонности какой-то дамы? Неужели той самой Элиссы? Нет, немыслимо. Она представила себе красавицу Элиссу и очаровательного молодого лекаря. Чем не пара? Неужели девушка, которая любит своего избранника и счастлива с ним, хотя бы бросит взгляд на такое чудовище, как Гот? Что касается самого Гота… похоже, женщины его не интересуют. Может быть, он евнух? Он даже не пытался приставать к служанкам и не заглянул ни в одно заведение – в том числе и туда, где посетителей обслуживают юноши. Королева решила не задумываться о том, почему он пренебрегает любовными утехами. Как бы то ни было, ревность тут не при чем.

Бывший Инквизитор так и сверлил ее взглядом, при этом один глаз у него то и дело подергивался. Когда же ее гость снова облизнулся, королева не выдержала и отвернулась. Это было просто невыносимо. В конце концов, она вежливо попросила своего гостя удалиться. Да, она пока не готова выслушать его. Похоже, Гот очень огорчился, однако не посмел перечить и покинул покои королевы.

День обещал быть нелегким. Каково утро, таков и весь день. Королева злилась на Тора. Дерзкий мальчишка открыто выказал неповиновение, но это еще полбеды: он пригрозил что нарушит закон Кипреса! Какая строптивость… какая восхитительная строптивость. Он никого не боится, даже ее. Да, такого человека она могла бы полюбить.

Полюбить? Ей такое даже в голову не приходило. Разве что в юности… но у нее было хорошее воспитание. Ей предстояло стать великой королевой великого народа. И ни один мужчина не будет править ни этим народом, ни ею самой. Она никогда не полюбит, никогда не выйдет замуж. Ее мать и бабушка до последних своих дней отбирали для нее любовников. Это было своего рода придворное заведение, которое посещала только одна клиентка. Множество мужчин, которые всегда к ее услугам. Никто не задерживался надолго: с одной стороны, это не позволяло принцессе скучать, а с другой – она не успевала привязаться ни к кому из тех, с кем делила ложе.