– Господи, да у тебя реально в голове проблема, - не останавливаюсь, перехватываю вазу. Тяну на себя в попытке отобрать. – Я сама их купила, захотелось. Можешь у охраны купить. Я люблю, когда стоят свежие цветы.

– Мои ты часто выбрасывала.

– Ну, подари ещё раз, больше не буду.

Я понимаю, что силой с Лютым не справиться, поэтому иду на хитрость. Прижимаюсь к нему всем телом, обхватываю за торс. Жмусь так, что ещё немного и мы в одно целое превратимся.

Мужчина опешил от такого, замер в моих объятиях. А я этим пользуюсь, поднимаюсь на носочки и прижимаюсь губами к ещё щетине. Губы колет, это вибрацией спускается вдоль позвоночника.

Я делаю рывок, забирая вазу из ослабевшей хватки. Возвращаю цветы на их законное место, снова закрываю собой. Только теперь я забочу Лютого больше, чем ирисы.

– Они будут здесь. Я хочу, чтобы в доме были цветы. Вообще, ты сказал, что это квартира для меня. Значит, я тут решаю.

– Не нарывайся. Ты только что попыталась меня обмануть, златовласка. Знаешь, чем это грозит?

Не собираюсь узнавать, просто срываюсь с места. Оттягиваю неизбежность, но мне нравится усмешка мужчины, которая летит мне в след. Он даже не старается меня догнать, легко это делает, играючи. Перехватывает меня в конце лестнице, поднимает в воздух и тянет в сторону нашей спальни.

– Попалась, девочка моя. Теперь я буду с тобой разбираться.

Глава 39. Кристина

Я сопротивляюсь для вида, но ушибы отдают болью, поэтому я не трачу энергию зря. Только откатываюсь в сторону, когда мужчина опускает меня на кровать.

Смотрю, как он снимает футболку, бросая под ноги. Оттягивает резинку домашних штанов, полностью раздеваясь. Я не могу не смотреть, всё будто в новинку для меня.

Поджарые мышцы, загорелая кожа. Мускулы переливаются, когда Лютый упирается ладонями в кровать. В его глазах блестит возбуждение, разгорается огонь, который сожжет меня дотла. Скольжу взглядом вниз, удержаться не получается.

Темные волосики спускаются от пупка до лобка и… И член, который поднимается, я тоже замечаю. Как кровь приливает к нему, делая более твердым. Лютый обхватывает стояк рукой, проводит по всей длине. И я не могу отвернуться.

Будто приклеило к месту. Во рту собирается слюна, а низ простреливает возбуждением. Сжимаю ноги вместе, ощущая, как медленно собирается влага, выдавая моё состояние.

– Раздевайся, Кристин. Или я сам это сделаю.

Я простодушно радуюсь, что на мне сегодня платье. Так легко стянуть, не тратить время, сразу получить жаждущий взгляд мужчины. Он ласкает грудь, вместе с дрожью спускается к животу. Лютый хмурится, когда доходит до синяков, но я спешу убедить, что ничего страшного.

Не знаю, в какой момент мы меняемся местами. Почему Лютый становится более нежным, когда я хочу совсем другого. Уверенно цепляю застежку лифчика, освобождая грудь. И тянусь к трусикам, останавливаю в последний момент.

– Стянешь сам?

Я хочу звучат уверенно, соблазнительно, но получается хриплый вопрос. Мужчину это совсем не волнует, он реагирует так, как мне нужно. Сжимает мои щиколотки, тянет к себе.

Я глотаю воздух, когда Лютый оставляет поцелуи на моих бедрах. Мягко прикасается к бокам, словно залечивает мои синяки. В его движениях столько непривычной теплоты, что я жмурюсь от удовольствия. От этой ласки подрагивают пальчики, а сердце делает кувырок.

Лютый – как качели.

Отпускает и тянет на себя.

Вверх и вниз на эмоциональных горках.

Приятное жжение в груди, а после холодный ветер в лицо.

И сейчас я цепляюсь за момент, когда всё хорошо. Упиваюсь им, стараясь запомнить каждый момент. Думать буду потом, разбираться… Сейчас просто хочу продлить эту ласку.

Лютый целует низ живота, в тот участок, под которым всё пылает. Он словно опиум, заставляет забыть о боли, о том, как пульсирует бедро из-за бега. Всё отходит на задний план.

– Согни ноги в коленях.

Голос у него такой же властный, прижимает к кровати лучше любых касаний. Я послушно выполняю, не зная, чего ещё можно ожидать от мужчины. Как он поступит в этот раз.

Лютый не спешит раздевать меня окончательно, ведёт пальцами по внутренней стороне бедра. Меня щекоткой скручивает, только не смеяться хочется, а приходиться губы кусать. Острая реакция разрезает напряженные нервы.

Поцелуй отпечатывается на коже, слишком близко к моему лону. Подрагиваю от нетерпения, жду, что мужчина вот-вот прикоснётся, перейдет к главному. Но он не спешит.

– Хочу, чтобы твои трусики насквозь промокли. Ещё до того, как мы начнём.

– Лютый.

Я стону его имя, эти слова бью по центру возбуждения. Мужчина смерти моей желает, если так неспешно касается. Это не ласка, а самая настоящая пытка. И я решаю её прекратить.

– Я уже влажная, - признаюсь, надеюсь, что это поможет. – Очень влажная. Попробуй. Пожалуйста.

– Очень, златовласка?

– Да, - я прячу лицо за ладонями, мне стыдно и хорошо одновременно. – Да, очень. Пожалуйста, прикоснись ко мне.

– Расскажи мне. Как сильно ты течешь? Как хочешь меня… Хочу услышать твои слова, твои просьбы.

Я молчу в ожидании, что Лютый не станет давить, не будет вырывать из меня эти признания. Но мужчина ждёт, намеренно дотрагивается до моего лона. Случайно, задевает кончиками пальцев, а после гладит мои бедра. Оставляет поцелуи на тазобедренных косточка, двигается вверх.

Каждое его касание это испытание. Мужчина делает всё легко, еле надавливает на мое тело. Раззадоривает, пока меня волны похоти топят под собой. Жажда просыпается, кусает грудь и шею, заставляет говорить:

– Я очень сильно теку. Мне кажется, что там потоп. Ох, - я запрокидываю голову, когда пальцы мужчины проникают под трусики. Наконец-то! – Я потекла, как только ты разделся.

– Нравлюсь тебе, Кристина?

– Да. Нравишься, сильно, - и получаю награду за это откровение. Лютый давит на мой клитор, жмет, а возбуждение разливается по телу. – Мне нравится, как ты касаешься меня, но я… Я хочу…

– Ну же, златовласка.

– Я хочу, чтобы ты… Трахнул меня, - выдаю взволнованно, грубое слово царапает языком.

– Пальцами? Языком? Членом?

– Членом. Господи, прекрати издеватья. Я хочу твой член в себе, дико хочу, так, что судорогой сводит. Ты доволен?!

– Очень, девочка моя, пиздец как доволен тобой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Обычная похвала не должна так возбуждать, но Лютый особенный случай. Словами ласкает не хуже пальцев, заставляя сиять от удовольствия, от его комплиментов.

Подаюсь бедрами вверх, помогая избавить меня от последнего