— Тебя как зовут? — спросил я у пацана.

— Василь, — негромко сказал он. — Назвали в честь деда.

— Понятно, — кивнул я. — А меня Владимир.

— Я знаю, — едва слышно проговорил парнишка.

Я посмотрел на троицу отморозков, которая нагло пошла к раздаче, минуя возмущающуюся очередь.

В очереди хоть и были недовольные, однако, никто не посмел выступить в открытую.

— Как ты узнал, что они зайдут? — я качнул головой в сторону раздачи. — Ведь ты же подошёл ко мне ещё до их появления.

Говорить, кого именно я имею ввиду не потребовалось, Василь всё правильно понял.

Он задумался ненадолго, но потом, снизив голову и наклонившись ко мне сказал:

— Я мог бы, конечно, сказать, что они всегда приходят. Но я не буду тебе врать. Я вижу будущее, — парень смутился и добавил: — Не то, чтобы вижу всегда. Но иногда и ненадолго. Я видел, что они сейчас придут и начнут цепляться ко мне.

Я кивнул.

Я предполагал, что такая способность тоже вполне может быть. А почему нет? В конце концов, предвидение было даже в моём мире. Точнее я бы сказал, боевое предвидение — когда точно знаешь, что снаряд сейчас накроет именно этот дом, и в последний момент успеваешь рвануть под защиту. И оказывается, что все твои товарищи погибли, а ты один остался жив.

Не хочу сказать, что у меня тоже было предвидение, но иногда я именно что предвидел. Точнее, чувствовал что-то такое, что заставляло немедленно действовать и тем самым спасало мне жизнь. Я называл это интуицией. А у Василя, значит, это магическая способность.

Что ж, сегодня приход троицы он предугадал точно. И быстро сориентировался.

— У тебя хорошая способность, — сказал я. — Полезная.

— Нестабильная, — со вздохом ответил Василь. — И работает на очень небольшой промежуток времени. У меня мало сил.

— Это можно развить, — пожал я плечами.

— Я здесь уже полгода, — вздохнул парнишка. — И до сих пор на первом курсе. Занимаюсь в клубах, но ничего не происходит. Никакой динамики. Культивация встала колом, как будто я достиг своего предела. Я бездарен.

— Думаю, просто тебе не подходят эти тренировки, — сказал я, вспоминая Марту.

Когда я поправил её основание, она очень сильно продвинулась в силе. Да и у Полины был прогресс, хотя её тренировкам её род уделяет очень много внимания.

И это я ещё не беру во внимание Глеба и Данилу! У них вообще всё с нуля появилось!

— Ты научишь? — сразу же спросил Василь.

— С чего ты решил, что я могу?.. — начал было я. Но глянув на Василя, усмехнулся: — А ну да, предвидение…

— Ага, — парнишка улыбнулся.

А что? Я приставам обещал, что не буду с нуля магию пробуждать. А вот про то, чтобы помочь развиваться тем, у кого магия уже пробудилась, про это разговора не было.

С другой стороны, зачем мне эта морока? Ведь если я возьму пацана под крыло, мне придётся защищать его и опекать. А мне нужно больше времени уделять именно своему развитию.

Но я уже понимал, что все эти рассуждения бессмысленны. Я уже всё решил. Я не отдам отморозкам Василя. И вовсе не из-за его способности. От неё пока скорее всего особого толку нет. Иначе парня бы не травили. Он тупо предвидел бы и избегал. Как вот сейчас, например.

Нет. Мной двигало чувство солидарности. Я очень хорошо помнил, как очнулся на кладбище. Помнил четыре гроба под осенним нудным дождём. Помнил полоску перерезанной шеи у маленькой девочки.

Так что, Василь мне был как брат. Брат по несчастью.

Но ответить ему я не успел — отморозки направились в нашу сторону.

Василь сжался весь. А я, не дожидаясь, пока они что-нибудь предпримут, спросил у доходяги в очках:

— Как тебя, Сургут? Тебе понравился вчерашний борщ? Хочешь добавки? Или лучше каши? Она тоже горячая…

И я продемонстрировал миску с недоеденной кашей — каши в миски оставалось ещё достаточно, чтобы надеть кому-нибудь на голову.

Отморозки словно на стену наткнулись. «Повисели» немного, а потом развернулись и пошли к свободному столику.

Ну и ладно. Лишь бы не лезли.

— Я помогу тебе, Василь! — сказал я. — А теперь давай быстрее доедать, а то на лекцию опоздаем. А мне опаздывать на первую лекцию в этой академии совсем не хочется.

Парнишка счастливо кивнул, и принялся за завтрак.

Позавтракали, взяли свои зипуны и поспешили на лекцию.

Я шёл за Василем. Он тут можно сказать старожил уже, всё вокруг знает.

В большую аудиторию мы пришли минут за пять до начала занятия.

Сиденья для студентов располагались амфитеатром. Впереди была большая доска, на которой были нарисованы сложные геометрические узоры. Рядом стояла кафедра.

Мы сели на второй от кафедры ряд, хотя большинство студентов старались занять места подальше от преподавателя.

Я проводил этих студентов взглядом и даже удивляться не стал. Может, им спешить некуда, а студенческая жизнь нравится. Вот и не торопятся получать знания…

У меня же задача была вполне конкретная. И я готов был на всё, чтобы побыстрее отправиться домой. В том числе и на то, чтобы лучше учиться.

Ну а Василь, по всей вероятности, отправился за мной.

И почти сразу же к нам присоединились Сеня и, как ни странно, Анастасия.

— Как спалось на новом месте? — спросила староста.

— На новом месте снилась красивая девушка, — ответил я ей, пристально глядя в красивые девичьи глаза.

Анастасия смутилась и начала листать свою тетрадь, словно бы искала место, где заканчивались прошлые записи и оставалось место для новых.

Только мы расселись, как зашёл преподаватель — высокий, прямой и с круглым брюшком, как будто беременный.

Преподаватель подошёл к кафедре и начал монотонно рассказывать о том, как можно, подготовив заранее плетения из ци — преподаватель показал на геометрические узоры — завязать их либо на предмет, либо на печать, сложенную из пальцев двух рук. А потом использовать. Если завязываем плетение на предмет, то получаем артефакт. А если на печать из пальцев, то это боевая магия.

Боевая магия — это термин. Даже если печать и плетение не боевые, всё равно такое использование плетения будет называться боевой магией.

Подумалось даже, а если «сплести» комбинацию из трёх пальцев и завязать на неё плетение, то что получится? Решил как-нибудь проверить на досуге.

Однако, преподаватель меня тут же обломал. Оказывается печать из пальцев, это не любая комбинация, а вполне определённая. Точнее, определённые, потому что их несколько.

Естественно, для наполнения печатей и предметов используется ци.

Если заблаговременно наметить