резко выпрямилась. Прямо перед ней сидела София в теплой зимней одежде и любимых сапожках.

– Доченька! – Кира со всей любовью и нежностью прижала ребенка к груди, боясь, что вот сейчас ее снова у нее отберут.

– Мама, мне жарко, – капризно сказала малышка и отстранилась от матери, но едва заглянув в ее глаза и увидев в них слезы, тоже собралась уже плакать сама. – Почему ты плачешь?

– Все хорошо, – Кира поспешно вытерла слезы и начала раздевать дочь. – Просто я очень соскучилась по тебе.

– И я очень скучала, – София потянулась к Кире за объятиями и незамедлительно их получила. – Я просила папу, чтобы он позвонил тебе, чтобы ты тоже была с нами, но он говорил, что у тебя важные дела. Вот какие дела могут быть важнее ребенка?! – строгим голосом спросила София, подражая взрослым. – Еще и весь день! И даже ведь меня не предупредила!

Кира рассмеялась, наблюдая за ней и слушая ее.

В этот момент она подняла глаза и увидела Диму. Улыбка девушки тут же исчезла. Но ей удалось скрыть нарастающую ярость и жгучую ненависть к нему.

Не сейчас. Не при Софии.

Дима стоял с невозмутимым видом, опираясь на дверной проем и скрестив руки на груди. Он молча наблюдал за женой и дочерью. Лишь глаза его выдавали. В них была грусть.

И боль.

Видимо, Кире удалось все-таки сделать так, чтобы Дима страдал и мучился, видя, что дочь больше любит мать.

Сегодня София долго не могла заснуть, рассказывая маме о том, что они были у папы в офисе, потом на одном заводе, в зоопарке, в кино, в аквапарке и папа ей купил огромного белого медведя, которого она забыла в машине. Кира испытала огромное облегчение, что с дочерью все хорошо, а все ее переживания и слезы оказались напрасными.

Вот только Дима мог ее об этом предупредить, но он почему-то этого не сделал.

И Кира, уложив наконец-то дочку спать, намеревалась выяснить почему.

Она нашла Диму в его кабинете. Он в одиночестве и темноте сидел в своем кожаном кресле, курил и пил виски со льдом, ничем не запивая и не закусывая.

Включив свет и увидев представившуюся картину, а особенно озлобленный взгляд Димы, Кира задала себе вопрос: а стоит ли сейчас его вообще трогать?

И тут же ответила: да. Тем более, что она пришла уже к нему.

В ее голове словно щелкнули выключателем, и взгляд Киры превратился в не менее озлобленный, чем у Димы. Внутри нее пылал пожар. Девушка с вызовом нависла над Димой, оперевшись о его стол.

– Если ты еще раз так поступишь…

Она не успела договорить, так как одним резким движением Дима смел со стола свой бокал с виски, который с шумом разлетелся в дребезги от удара о шкаф.

И если это было ожидаемой реакцией Димы, и Кира даже не шелохнулась, то от следующего действия мужа она с шумом выдохнула. Это было неожиданным поворотом. В одно мгновение Дима схватил ее за волосы, притянув ее лицо в плотную к своему.

– Если ты еще раз посмеешь мне угрожать или ставить условия, – прорычал Дима. – Ты больше никогда не увидишь свою дочь.

– Отпусти, – сквозь зубы процедила Кира.

Ее начинало потрясывать от ненависти и презрения к Диме, которые заполняли каждую клеточку ее тела.

– Я отпущу, когда пожелаю нужным, – прошипел Дима. – И если пожелаю нужным, то оставлю тебя живой.

– Тебя посадят, – тем же тоном прошипела Кира.

– Неа, – хохотнул Дима. – Я слишком могущественен и у меня везде есть свои люди. И я депутат. А твой америкашка всего лишь пешка рядом со мной.

– Я бы не была так уверена на твоем месте, – предупредила Кира.

– Я бы молчал на твоем месте, – не остался в долгу Дима. – Тебе мало было в последний раз? Могу добавить, – с этими словами Дима с силой усадил девушку на кресло напротив себя.

Кира жестко приземлилась, о чем сказало ее скривившееся на мгновение лицо. Но она быстро научилась брать себя в руки в присутствии Димы. Она осталась сидеть в кресле, осознавая, что силы не равны и ей лучше сидеть тут. Дмитрий неуравновешен. Она всегда это знала. Особенная неуравновешенность была ему присуща теперь, когда она встретилась с Адрианом вновь.

Все, что Кире оставалось, это вызывающе дерзко смотреть на мужа испепеляющим взглядом.

Глядя на нее Дмитрий рассмеялся:

– Не строй из себя героиню! Я все равно знаю, что внутри тебя живет твой страх. Страх передо мной и моим могуществом. Со всеми так. Никто не исключение. Меня боятся все! Так или иначе.

– Павлин ты самоуверенный, – сделала замечание Кира безразличным тоном. – На каждого крутого всегда найдется тот, кто круче.

– Не в моем случае, – уверенно опровергнул Дима, доставая из ящика стола два новых бокала.

Дима небрежно плеснул виски в бокалы, бросил пару кубиков льда и поставил один перед Кирой, второй залпом выпил сам.

– Итак, начнем с начала, раз ты успокоилась, – как ни в чем не бывало, Дима уселся в свое кресло и сложил длинные ноги на стол. – Вчера ты меня очень разозлила и выбесила. Я говорил тебе, что не стоит играть со мной и что тебе все равно не спрятать от меня Софию. Я так понимаю, в это ты теперь поверила? – Дима сделал паузу, не сводя взгляда с Киры.

Кира продолжала молча и безразлично на него смотреть.

– Мне повторить вопрос? – терпеливо спросил Дима.

– Я думаю, что сам знаешь ответ, – попыталась уйти от ответа Кира.

Ей не хотелось признавать правоту Димы.

– И тем не менее, я хочу услышать ясный ответ, – стоял на своем Дима, которого по всей видимости забавляла ситуация.

– Да! – воскликнула Кира, на мгновение выйдя из себя. – Да, я поверила и поняла, что ты не шутишь! Опустим эту часть и перейдем ко второй!

Дима победно смотрел на Киру еще несколько мгновений, затем неспеша продолжил:

– Это тебе самое последнее предупреждение, моя дорогая жена. Еще раз ты попробуешь спрятать от меня дочь – ты больше ее никогда не увидишь.

Кира тяжело дышала, но изо всех сил старалась не выдать себя. Руки предательски тряслись мелкой дрожью. Слова застряли в горле. Она залпом выпила налитый ей виски, быстро закурила.

Так ей было легче переносить нахождение Димы поблизости. Особенно, когда разговор принимает такие обороты.

– За что? – наконец нарушила молчание Кира. – За что ты меня так мучаешь? Ты же видишь, что я тебя ненавижу.

– Потому, что появился Адриан, – не без боли в голосе произнес Дима. – И я могу