и будут представлять, что ты поешь для них.

― Я...

Паркер отошел, проводя рукой по волосам.

― Все хотят верить, что написанные песни о них, Паркер. Они хотят быть той единственной.

― Может нам написать песню о грибке ног и фетишах про папочку? ― спросил Орен

― Даже если песня будет об этом, ― ответила она через плечо.

― Но именно эти мы посвятим тебе.

Аспен подняла средний палец над плечом, а затем перевела взгляд на меня.

― Прости, Нова. Это бизнес, ― сказала она, избавляя меня от сомнений в том, что ей было известно о том, что мы с Паркером вместе. Она знала, и, очевидно, ей было плевать.

Я была выше, чем она и полагала, это поможет смотреть на нее свысока, но когда она проходила мимо, я уступила ей дорогу, словно аура стервозного босса занимала гораздо больше места, чем она сама. Рэй бы пристыдила меня за то, как эта крошечная силачка запугала меня.

Прежде чем открыть дверь, она обернулась.

― Соня придет в семь. Обязательно принеси цветы или что-нибудь сладкое. Возможно, стоит купить красные цветы, как упоминалось в вашем последнем альбоме. И еще, ― она сузила глаза. ― На этот раз не подставляй щеку и не отталкивай ее, когда она полезет целоваться.

Она не потрудилась дождаться его контраргументов, и, если честно, мне тоже не хотелось его слушать.

― Мне нужно пойти обустроиться, ― сказала я, пытаясь ускользнуть.

― Нова, ― позвал Паркер. ― Ты идешь со мной.

― Что? ― взвизгнула я.

― Да. Ты будешь моей парой.

С таким же успехом он мог предложить мне пойти на это мероприятие только для того, чтобы отвесить леща Соне.

― Это ужасная идея. Ты можешь себе представить заголовки? Ещё одна рыжая. Разлучница.

Он поморщился, словно я вела себя абсурдно.

― Они не будут так писать.

Я смерила его грозным взглядом, потому что мы оба знали, что именно так все и произойдёт. Паркер и Соня не появлялись вместе с Нового года, но в газетах регулярно появлялись статьи об их скором браке.

Он широко раскинул руки.

― Кого волнует, если это так? Если мы будем вместе, то должны столкнуться со всем лицом к лицу. Мне не придется идти с ней на свидание, и мы сможем быть вместе.

― Это волнует меня, Паркер. Для тебя все проще-простого. Они наверняка дали бы тебе пятюню, а мне необходимо хорошо выполнить эту работу, чтобы развивать своей бизнес. Что-то подобное может запятнать мою репутацию.

Он покачал головой, но не стал спорить.

― Послушай, ― сказала я, смягчая тон. ― Я хочу пойти, ясно? Мне ненавистна мысль о том, что в публичном пространстве ты встречаешься с ней, в то время когда тебя ждет другая женщина. С таким же успехом я могу появиться голой с алой буквой «Д» (прим. пер.: имеется в виду «другая»), нарисованной у меня на груди.

― Когда ты будешь готова ко всеобщему вниманию? Чтобы быть рядом со мной? ― спросил он опасно низким голосом.

― Н-не знаю, ― пробормотала я, не готовая к тому, что он представит все таким образом, что я должна приложить усилия не для него... для нас. ― Я пытаюсь подобрать подходящее время, чтобы это произошло.

― Уже было достаточно много подходящих моментов. Сделай селфи и опубликуй его. И все готово. Давай, сфоткаемся вместе сейчас, ― саркастически предложил он.

Я была непреклонна по этому поводу.

― Я не буду торопиться ради тебя.

― Значит, мы будем продолжать дурачиться по ночам до тех пор, пока держание за руки при свете дня не впишется в твой график?

― Дело не в этом, ― огрызнулась я.

― Тогда в чем же дело?

Нам предстоял сложный выбор. Ступить на новую территорию или отступить назад?

― Паркер, ― прошептала я, умоляя его понять.

Мне было ненавистно то, что мы находились по разные стороны, не желая уступать друг другу.

Но в этот раз я не хотела уступать ему. Возможно, мне хотелось, чтобы он сделал для меня больше.

― Все или ничего, Нова. Это моя работа.

Так было всегда. Но очень надеюсь, что так будет не всегда. Возможно, я ошибалась.

― Понимаю. Делай то, что должен.

Оскалив зубы, он оттеснил меня к стене, подальше от глаз парней.

― Скажи, что тебя не беспокоит то, что у меня легкий доступ к ней.

Сглотнув, я отвернулась.

― Тебе известно, что беспокоит.

― А что, если мне придется целоваться с ней? На каждой фотографии, ― пробормотал он, прижимаясь к моей щеке, шее. ― Снова и снова.

Вдобавок ко всему он поцеловал пульсирующую точку под чувствительной кожей, я ударилась затылком о стену позади, зажмурив глаза, стараясь сдержать воображение. Но это не помогло, потому что все, что я видела ― это ее в его объятиях в новогоднюю ночь.

― Я хочу тебя, ― признался он.

― Я тоже хочу тебя, но не могу, ― решительно заявила я.

Он отступил, закрыв глаза.

― Тогда, полагаю, мне нужно подготовиться к работе.

Я злилась на его непонимание, на себя, на Соню, на Аспен... на всех, из-за кого мы оказались в этом положении, оттолкнувшись от стены, я встала во весь рост. Сжав челюсть, как и он, подалась вперед и встретилась с ним взглядом.

― Прекрасно, ― огрызнулась я.

И на этом закончила наш диалог.

Убежала в свой номер, едва закрыв дверь, опустилась на пол и дала волю слезам.

ДВАДЦАТЬ ТРИ

ПАРКЕР

Я вылез из машины, благодарный за практически пустой вестибюль и охрану, которая позволила без помех добраться до лифта. Портье нажимал нужные кнопки, попутно интересуясь, как прошел мой вечер. Мне не очень хотелось вести светскую беседу на протяжении всех двенадцати этажей, которые нам предстояло преодолеть. Я и так весь вечер только и делал, что болтал.

Все, что я хотел сделать, это подняться наверх и поговорить с Новой. Хотел рассказать о том, как прошел мой вечер, забраться к ней в постель и прижать ее к себе, как мы делали последние пару недель. Как я мечтал делать каждую ночь на протяжении пяти лет, пока находился вдали от нее.

Я представлял ее лицо, когда сообщу о том, как прошел вечер. Представлял, как она отреагирует.

Затем представил, что она не открывает мне дверь