Однако в ходе операции «Нерушимая скала» в Газе летом 2014 года чиновники ООН были пойманы за руку на прямой поддержке ХАМАСа. Высокопоставленные чины привозили его руководству в обход таможни в собственном багаже миллионы долларов наличными. Точнее – по тринадцать с половиной миллионов в месяц «на зарплаты персоналу». Что в общей сложности составило за несколько лет круглую сумму в восемьсот девяносто миллионов долларов, переданных ХАМАСу кэшем. А то ведь ракеты – они денег стоят…

Ну и помимо денег, по доброте душевной, от чистого сердца. Бюрократы поменьше скрывали в школах и больницах ООН склады ракет – и передавали их боевикам после того, как эти склады были обнаружены. Машины «Скорой помощи» транспортировали террористов к местам атак. Что перечеркнуло последние остатки доверия к ООН, если они у израильского руководства ещё были. Не повезло организации – засветилась…

Ну вот, мечтали евреи о собственном государстве, мечтали и довымечтовывались. Чай, долго по планете странствовали. Себе голову морочили. Другим. Основывали религии, из которых две стали мировыми. И сильно обогнали иудаизм во всей совокупности его сект, групп и направлений по числу сторонников. Защищали многое множество государств, где жили, подданными которых были и налоги которым платили. Или не платили. Поскольку оптимизацию налогов придумали не в Российской Федерации в конце ХХ века, а там и тогда, где и когда появились деньги.

Открывали евреи вместе с прочими бродягами планеты новые континенты и новые страны. Сражались с аборигенами и диким зверьём. Мёрли от чумы, холеры, туберкулёза и прочих неаппетитных причин. А также от соседей по планете, которые их не любили именно за то, что они евреи. От крестоносцев и испанской инквизиции до украинских петлюровцев с бандеровцами и немецких подразделений СС.

И вот свершилась мечта еврейского народа, и получили евреи собственное государство. Которое, напомним, теоретически должно было покончить с антисемитизмом, как минимум европейским. По крайней мере, так полагал провозвестник Израиля Теодор Герцль. Так как отцы-основатели – Давид Бен-Гурион, Берл Кацнельсон и прочая бригада практиков из первой половины прошлого столетия – ни о чём таком уже особенно не думали. Времени на это у них не было. Работы было много.

Да и опыт войн – и Первой мировой, и тем более Второй – сохранению идеализма не способствовал. Тут не до антисемитизма – тут отбиться бы, и то хлеб. Погромы были и до Октябрьской революции страшнейшие, а уж в Гражданскую войну в России – того хуже. Что до концлагерей и гетто, тут оптимизм отбило даже у самых записных весельчаков. И их легко понять. Но кто Освенцима не проходил… А кто его сегодня проходил? Сколько их таких осталось?

Однако, повторим, во времена довоенные – вегетарианские (хотя о том, что они именно таковы, никто в Европе не подозревал)… То есть до августа 1914 года, ровнёхонько за сто лет до того, как пишутся эти строки, идея интеллектуальной элиты человечества была в том, что как появятся у всех наций их национальные государства, так все проблемы Европы и в целом Евразии это решит.

Почему решатся проблемы, с какого дьявола они вообще так думали, что им стоило на карту посмотреть и осознать, что все народы в Австро-Венгерской империи, и в империях Российской и Персидской, и в Оттоманской Порте живут чересполосно и провести границы между ними без проблем никак нельзя, – кто его знает? Поблызилось. Икается, отметим, до сих пор.

Понятно, что евреи к концу XIX столетия раздражали всех в цивилизованном мире до крайности. Даже не в рамках классического антисемитизма – церковного или бытового, который, впрочем, никто в Европе не отменял и отменять не собирался, – но именно из-за того, что времена настали новые, просвещённые. В рамках которых еврей впервые массово появился в приличном европейском обществе.

Конец религиозной сегрегации означал выход еврейских масс на политическую, профессиональную и деловую европейскую арену. То есть, говоря попросту, свободную конкуренцию, в которой евреи внезапно оказались на высоте. Что довольно быстро привело к появлению немецкого, австрийского, российского и прочих разновидностей антисемитизма. В том числе парламентского.

Ну, дело прошлое. И партий, откровенно называющих себя антисемитскими, больше в европейских парламентах нет. Да и не нужны они после Холокоста – бороться не с кем. Однако «дело Дрейфуса», «дело Бейлиса» и прочие варианты патриотических идей о евреях как исконных предателях родины (любой), потребителях крови христианских (в азиатских провинциях Российской империи мусульманских) младенцев и прочие хорошо известные по сей день выражения любви и доверия к евреям со стороны окружающего населения были реальностью. И в этой реальности евреям приходилось со своими соседями сосуществовать. Периодически прерываясь на мероприятия типа Кишинёвского погрома, после которых сосуществовать было больше некому.

Испытывали они при этом радость от такого соседства? Ну, Захер-Мазох, конечно, с исторической точки зрения, еврейский персонаж, но не до такой степени. Причём в войну евреев били все, и это как-то можно было понять. Привыкли. Натренированы были на Хмельнитчине и прочих непотребствах минувших варварских эпох. Но ведь и в самое что ни на есть мирное время продолжалось то же самое!

Евреев обвиняли во всех грехах, причём со всех возможных сторон. Революционеры – в конформизме по отношению к властям и в возникновении капитализма. Консерваторы – в революционных настроениях и участии в волнениях. Либералы – в ортодоксальности и нежелании влиться в новую, цивилизованную жизнь. Власти – по ситуации, во всём сразу или порознь, в зависимости от того, с какой стороны грозили неприятности. Поскольку парламентская или непарламентская оппозиция бушует за стеной – не есть главный вопрос. Но переводить стрелки надо вовремя. А на евреев спускать толпу – одно удовольствие.

Кто хочет, может почитать соответствующую литературу. Её в открытом доступе много – и авторы из лучших. Кто не хочет, может не читать. Покойников не спасти, всех тех, чьи жизни были походя искалечены, – тоже. И репутаций загубленных не исправить. Да и с чего? Одним евреям, что ли, доставалось? А грекам и армянам? Ассирийцам и всем прочим христианам – в Турции? Где геноцид был до еврейского Холокоста – и кого бы он в Европе волновал…

Возможно, и даже наверняка, еврейский вопрос от прочих типов ксенофобии отличало только то, что он расцвёл в тех самых странах, которые претендовали – и претендуют до сих пор, что было радостно наблюдать в ходе распада Югославии в 90-е или украинского кризиса 2014-го, – на статус цивилизованных. Кичливость «Атлантического сообщества» по поводу своей цивилизованности – оборотная сторона жуткого расизма. Евреям это самое сообщество продемонстрировало не самые лучшие из своих качеств.

Хотя, отдадим должное, расовая теория и концентрационные лагеря возникли всё-таки не в Германии, а в Великобритании, и даже не в связи с евреями. По крайней мере, чучела для коллекций европейских музеев (в прямом смысле слова) набивали не из них, а из представителей более экзотических народов. Да и в концлагеря первыми поместили южноафриканских буров. И к жителям Индии или африканских колоний относились без особых церемоний. Туземцы, они и есть туземцы. Чего с ними турусы на колёсах разводить? Как там у Мэкки Ножа в «Трёхгрошовой опере» Бертольта Брехта, насчёт того, какая очередная разноцветная раса настоящему англичанину на дороге попадётся и что с ней, которая попадётся, нужно делать?