– Ничего, и так сойдет, – отказался Сиско. – Все равно мне некогда тут с вами рассиживаться. Надо вставать, идти к ребятам.

Лорна замерла.

– Что такое? – спросил Сиско.

– Чем это ты там занимаешься? – поинтересовалась она. – Насколько это опасно?

Пожав плечами, Сиско посмотрел на меня.

– Мы приняли меры предосторожности, – сказал я. – У ребят есть пушки.

– Мы всегда очень осторожны, – поддержал Сиско.

Теперь до меня дошло, откуда росли ноги у той бурной беседы между мной и Лорной в машине. Она боялась за мужа, боялась, что судьба, которая настигла Эрла Бриггса, придет и в ее дом.

Сиско позвонил мне в полночь, когда я лежал в кровати с Кендалл. Чтобы встретиться с ней, я выскользнул из черного входа и снова взял такси. Ребята Мойи охраняли меня двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, но на встречи с Кендалл я их не брал. Они ей не нравились, и она не хотела, чтобы они были рядом. Пока шел судебный процесс, мы уже привыкли, после того как она закрывала свою студию, поздно ужинать в суши-баре, а потом ехать к ней.

Когда позвонил Сиско, я крепко спал, и мне снились автомобильные аварии. Я даже не сразу понял, где нахожусь и что это за звонок.

– Мы их записали, – сообщил Сиско.

– Кого именно?

– Обоих. И Лэнкфорда, и Марко.

– Вместе, в одном кадре?

– В одном кадре.

– Хорошо. Они что-нибудь сделали?

– О да. Пошли внутрь.

– То есть вломились в дом?

– Ага.

– Вот черт!

– Все записали, и даже больше. Марко подбросил в дом наркоту. Героин.

У меня практически пропал дар речи. Лучше и быть не могло.

– И это ты тоже записал?

– Записал. Ну что, теперь сворачиваемся? Камеры вытаскивать?

Я задумался.

– Нет. Давай все оставим. Мы заплатили Стергосу за две недели. Вот пусть там все и полежит. Кто знает…

– Уверен? У нас деньги на это есть?

– Да, уверен. И нет, денег нет.

– Эй, ты же не собираешься кидать «индейцев»?

Я чуть не пошутил, что со времен Колумба мы только этим и занимаемся, но решил, что сейчас не время практиковаться в юморе.

– Что-нибудь придумаю.

– Ну, ладно.

– Увидимся утром. Где-нибудь просмотреть удастся?

– Перекину все на айпэд Лорны. Сможешь взглянуть по пути.

– Хорошо.

Потом я просмотрел сообщения: решил проверить, вдруг есть что-нибудь от дочери. Каждую ночь я высылал ей свежие новости, рассказывая, как идут дела, перечисляя основные моменты. Пока не пришел черед защиты, новости по большей части были неутешительные. Но теперь все важные новости будут от меня. В частности, я сообщил ей про очки, которые заработал, вызвав на свидетельскую трибуну Валенсуэлу и Фулгони. Увы, с ее стороны не пришло ни ответа, ни привета. Впрочем, как обычно.

Я положил телефон на тумбочку и опустил голову на подушку. Кендалл обвила рукой мою грудь.

– Кто звонил?

– Сиско. Сегодня у него хорошие новости.

– Хорошие для него?

– Нет, хорошие для меня.

Она стиснула меня крепко-крепко, и я почувствовал, что долгие годы занятия йогой дают о себе знать.

– Теперь давай спи, – велела она.

– Если получится.

Я закрыл глаза и попробовал улизнуть от того сна, от которого только что очнулся. Не хотел в него возвращаться. Я попытался представить свою дочь, скачущую верхом на черной лошади. Лошадь галопом неслась по неогороженному лугу с высокой травой, а у Хелен развевались волосы, так как в моем видении на ней не было шлема. За секунду до того, как заснуть, до меня дошло, что я видел дочь, какой она была годом раньше, в то время, когда мы общались по выходным. Перед тем как окончательно поддаться изнеможению и провалиться в сон, я мимолетно подумал: неужели для меня она навсегда застыла в этом возрасте?

Через два часа снова раздался телефонный звонок. Кендалл застонала, а я быстро схватил трубку с тумбочки и, не глядя на экран, ответил:

– Что теперь?

– Что теперь?! Ты совсем спятил?! Как ты обращаешься с моим сыном в суде?

Это был не Сиско. Это был Слай Фулгони-старший.

– Слай? Подождите секундочку…

Я встал, вышел из комнаты и сел за стол на кухне.

– Слай, я сделал, что было необходимо для моего клиента, и сейчас не время это обсуждать. Вообще-то ваш сын получил по заслугам.

На другом конце надолго повисло молчание.

– Ты меня в список-то включил? – наконец спросил мой собеседник.

Вот истинная причина звонка. Ради себя. Слай хотел отдохнуть от федеральной тюрьмы и настоял, чтобы его имя включили в исправленный список свидетелей. Решил прокатиться на автобусе и провести денек-другой в окружной тюрьме Лос-Анджелеса. Сменить, так сказать, условия содержания и окружающий пейзаж. И не важно, что на судебном процессе по делу Лакосса в его свидетельских показаниях необходимости нет. Я должен был выдумать доводы в пользу его включения в список. Всегда можно сказать судье, что я изменил стратегию, и больше он мне не нужен.

– Да, вы в списке. Но его еще не утвердили. Сегодня это пойдет первым пунктом, и то, что вы меня будите, ситуацию не улучшает. Чтобы мозги работали и я взял верх, нужно выспаться.

– Ладно, понял. Иди, не стану красть твой драгоценный сон, Холлер. Жду от тебя вестей, и лучше ты меня не накалывай. У сына моего, конечно, опыта еще маловато, и он получил сегодня хороший урок. Но мне-то уроки без надобности. Так что не расстраивай меня.

– Сделаю все, что в моих силах. Спокойной ночи.

Я положил трубку и пошел обратно в спальню, собираясь извиниться перед Кендалл, но она уже снова заснула.

Хотелось бы и мне заснуть так же легко. Однако второй звонок безвозвратно нарушил сон, и я тревожно проворочался в постели большую часть ночи, задремав только за час до подъема.

Утром я вызвал такси и надел запасной костюм – я уже оставлял у Кендалл одежду, – который хоть и не хрустел от свежести, зато отличался от того, что я носил вчера. Такси подвезло меня к моему дому почти сразу после восьми, но Лорна уже ждала меня в «лексусе». Ребята Мойи тоже были на месте – сидели в своей машине и ждали, чтобы сопроводить нас в центр.

Я на две минуты заскочил домой, схватил портфель, потом сбежал вниз и сел в «лексус».

– Поехали.

Лорна рванула от обочины. Похоже, она еще на меня злилась.