Даже Санта-Клаус вряд ли назвал бы это место своим домом.

Однако пока что Пейнтер Кроу наслаждался отделанным кожей и красным деревом салоном «Соверена», который раздобыла Кэт. Кроме того, ей удалось подправить полетный план, представив пассажиров как руководство угледобывающего консорциума. «Легенда» получилась приличная: главными предприятиями на архипелаге были угольные шахты.

Салон «Соверена» был рассчитан на семерых пассажиров, так что четверым здесь было просторно. Всем удалось немного вздремнуть, что было необходимо после долгой ночи, однако меньше чем через час самолет уже должен был совершить посадку в Лонгйире, крупнейшем населенном пункте на Шпицбергене.

Пейнтер откинулся на спинку удобного кожаного кресла. Он сидел напротив сенатора Гормена, Монк и Крид устроились на соседнем диванчике. Пришло время выложить все карты на стол, уточнить предварительный план грядущего противостояния.

Пейнтер понимал, что двигаться предстоит очень быстро. Придется выпрыгивать из самолета, как только тот коснется взлетно-посадочной полосы. Они спешно покинули Осло с учетом двух обстоятельств. Во-первых, после того как Пейнтера разоблачили, а на сенатора Гормена было совершено покушение, оставаться там стало слишком опасно. Во-вторых, главный подозреваемый уже покинул город и направлялся к тем же самым замерзшим островам. Так что это был лучший способ зажать Карлсена в угол и добиться от него правдивых ответов.

Президент «Виатуса» собирался показать группе участников конференции знаменитое Глобальное хранилище семян Шпицбергена. Это был «Ноев ковчег» для семян, здесь укрывался бесценный груз, свыше трехсот тысяч образцов семян, от войн, болезней, ядерных взрывов, землетрясений и даже катастрофических изменений климата. Рассчитанное на то, чтобы продержаться двадцать тысяч лет, это «Хранилище Судного дня» было упрятано под землю на глубину пятьсот футов на архипелаге, который считался самым недоступным из всех обитаемых уголков Земли.

И это было лучшее место для откровенного разговора с Иваром Карлсеном, вдали от посторонних глаз. С другой стороны, в такой встрече был определенный риск.

— Господин сенатор, — в последний раз попытался убедить Гормена Пейнтер, — я по-прежнему считаю, что вам было бы лучше остаться в Лонгйире. Если вы нам понадобитесь, мы незамедлительно подключим вас к расследованию.

Пейнтер по-прежнему выдавал себя и своих спутников за сотрудников главного следственного отдела Министерства обороны. У них даже имелись соответствующие удостоверения.

— Я отправляюсь с вами, — решительно заявил Гормен, баюкая в ладонях чашку кофе.

От Пейнтера не укрылось то, что сенатор обильно приправил кофе коньяком из бара. Впрочем, он его в этом нисколько не винил. За последние несколько часов Гормену пришлось получить столько тяжелых ударов. Карлсен был его близким товарищем, можно даже сказать, другом.

Тон Гормена стал резким.

— Если Ивар действительно приложил руку к гибели моего сына…

— Нам по-прежнему не известно, какое отношение он имеет к случившемуся, — неуверенно произнес Пейнтер.

На сенатора его слова не возымели никакого действия.

— Да он мне руку пожимал, твою мать!

Сверкнув глазами, Гормен ударил кулаком по столу, отчего задребезжали чашки и блюдца. Было очевидно, что отговорить его от поездки не удастся. Пейнтер прекрасно понимал, что на горечь утраты наложилась боль из-за предательства, однако сейчас ему меньше всего был нужен человек, готовый завестись с пол-оборота.

И все же у Гормена был один убедительный аргумент, и сейчас он снова его повторил:

— Без меня вы к Ивару не подойдете.

Пейнтер сложил руки на коленях, вынужденный признать правду. Карлсен вылетел за час до них, торопясь успеть до шторма, который надвигался со стороны полюса. Скорее всего, к тому времени как «Соверен» совершит посадку, глава «Виатуса» уже будет в хранилище семян. А меры безопасности там очень строгие, особенно если учесть, сколько высокопоставленных участников конференции прилетело вместе с Карлсеном.

Сенатор Гормен продолжал:

— Для того чтобы попасть внутрь, вам будут нужны я и мой пропуск. Даже ваши удостоверения не помогут вам преодолеть систему безопасности. Я же со своим пропуском смогу провести в хранилище по крайней мере одного из вас.

Уже было решено, что этим «одним» будет Пейнтер. Монку и Криду предстояло оставаться снаружи и быть готовыми в случае чего прийти на помощь.

Пейнтер также успел ознакомиться с системой безопасности хранилища семян. Подземный бункер герметически запирался прочными стальными дверями, многочисленные видеокамеры обеспечивали постоянное наблюдение, и это не считая пары тысяч белых медведей, которые свободно разгуливали по острову. Кроме того, по такому случаю для усиления безопасности на Шпицберген прибыло подразделение норвежской армии.

Так что присоединиться к экскурсии в подземное хранилище без помощи сенатора Гормена будет так же трудно, как и проникнуть в Форт-Нокс[20].

Придя к такому выводу, Пейнтер в конце концов вынужден был сдаться. Выпрямившись в кресле, он обвел всех взглядом.

— В таком случае давайте до того, как приземлимся, оценим, что нам известно, а что нет. Важно как одно, так и другое. Как только самолет коснется бетонки, надо будет прыгать.

Монк кивнул.

— С чего начнем?

— С нашей главной цели, Ивара Карлсена. — Пейнтер перевел взгляд на Гормена. — Вы работали с ним много лет. Что можете о нем сказать?

Сенатор откинулся назад, стараясь обуздать свою ярость, однако его лицо оставалось непроницаемым.

— Если бы вы задали этот вопрос вчера, я бы ответил, что Ивар — прямой, честный человек, умеющий зарабатывать деньги, но при этом сознающий ту ответственность, которая приходит с огромным состоянием. Что-то вроде смеси Рокфеллера и президента Рузвельта.

— Как вы с ним познакомились?

— Через Римский клуб. Я вступил в члены клуба исключительно ради политических и деловых связей. Лучший способ сделать карьеру — тереться в обществе ведущих мировых промышленников, политиков и знаменитостей. — Гормен пожал плечами, нисколько не смущенный этим признанием. — Но затем я познакомился с Иваром. Его воодушевленность была прямо-таки электризующей, его слова никого не могли оставить равнодушным. Он твердо и искренне верит в то, что необходимо спасать мир, защищать будущее человечества. Ну да, возможно, некоторые его предложения по сдерживанию роста численности населения могут показаться крайностью. Обязательный контроль за рождаемостью, принудительная стерилизация, выплаты семьям, не желающим заводить детей. Однако кто-то должен делать этот непростой выбор. Вот что в первую очередь привлекло меня к Ивару. Его серьезный подход и рассудительность. Но я не был единственным, кого он допустил в свой «внутренний круг». Пейнтер встрепенулся.