Все боги, что пережили чистку, стали существовать как рядовые, но очень богатые и древние акционеры Нулевого Синтеза. Мироздание Корпорации считалось личным доменом Анубиса, а потому именно оно было избранно нашим новым домом и местом для ссылки низвергнутых богов. Нам даже было позволено сохранить за собой старые «божественные» имена и иногда упоминать их в общении и на личных исторических сайтах. Эливинер остался Сэтом, богом пустынь, а я — Гебом, властителем темной воды.

Габриэль снова затянулся.

— Но тут возник еще один фактор, крайне заинтересовавший меня впоследствии. Дело в том, что у разделения Искусственного Мироздания на несколько частей имелась и некая практическая нужность. Если вы помните, одним условием власти Анубиса над СверхСистемой Множественника стал запрет Микки на возвращение человечества в Лотос. И одной из функций, которые были переданы Анубисом младшим богам во избежание собственного искушения, стало хранение некоего артефакта, с помощью которого было возможно проникнуть обратно в естественную Вселенную! Улавливаете нить?

Бог Геб пододвинул к себе пепельницу и раздавил о ее стеклянное дно окурок, затем поднял глаза и уставился на Катрину:

— Кто стал хранителем этой загадочной вещицы, ключа для возврата в Лотос, вы можете догадаться.

— Сэт-Эливинер?

— В яблочко!

— Галерея Македонянина?

— Точно!

— Так, значит, эта древнейшая в Искусственном Мироздании сокровищница знаний на Буцефале интересовала вас не столько как научная или культурная ценность, а как банальное хранилище таинственного артефакта для возвращения в естественную Вселенную?

— О, я бы не стал употреблять столь обыденных эпитетов, сикха. В чем ваш упрек? В крайне низкой оценке этого «склада матриц»? Да бросьте — если кто и не понимает ценность похищенного нами в Буцефале кладезя, так это вы! Именно нами, дорогая Катрина, именно нами — не спорьте. «Банальное хранилище для возврата в Лотос»? Что за бред! Я взял в Буцефале не «банальное хранилище» чего-то там. Я взял Истинную, Высшую и Абсолютную ВЛАСТЬ! Все еще не понимаете? Ха! Тогда подумайте над следующим, моя милая Кэти. Всякий акционер Нуль-Корпорации способен на свои деньги создать собственный кластер и развлекаться в нем, как ему вздумается. Но! Его власть в нем все равно ограничивается присутствием бога Смерти. Этот тотальный контроль присутствует везде! Что бы ты ни делала, где бы ни жила, в любом кластере любого из ста сорока четырех Мирозданий Арт Континиума незримо присутствует бог Смерти — его Индустриальные Центры, его Храмы, Твердыни, Замки, да черт те что еще! Вся неописуемая в своем могуществе машинерия Нулевого Синтеза, все приборы, подключенные к глобальной Сети, подчиняются ему. И это незыблемо!

Нигде не укрыться, нигде! Его власть — повсюду, понимаете, и, какие бы возможности ни давали тебе хеб-сед, деньги, машины для синтеза пространств и миров, все эта чудовищное могущество омрачается для всякого бога-акционера единственным фактом — в любой миг может прийти Анубис и отнять у тебя все!

— Но как же законы? — возразила Катрина. — Анубис довольно демократичен, как мне казалось. Он не совершает убийств просто так бессмысленно. Все жители Корпорации бессмертны. Он достаточно справедлив, по крайней мере, к демиургам-акционерам, и это…

— И это именно то, о чем я кричу вам уж битый час, Катрина! Это ограничение. Чтобы Анубис не мог меня раздавить, я должен соблюдать установленные им идиотские законы. И я соблюдаю их уже миллиард лет! Но мне не хочется их соблюдать. По возрасту я младше его всего лишь на несколько лет! Учитывая то, что все мы, выходцы с Древней Земли, приближаемся по числу прожитых лет к миллиарду, вы сами понимаете, называть его старшим в таких условиях просто смешно.

Я знаю не меньше его. Я не меньше его умею. И не меньше его могу. Так почему я достоин меньшего, чем этот доставший меня своими дурацкими законами ублюдок?! Что скажете? Ответа нет! Это ли не несправедливость?!

И вот я решил исправить ошибку судьбы. Если найти артефакт, что отпирает дверь назад в Лотос, если выйти туда, в любой мир Естественного Мироздания, взяв с собой аппаратуру клонирования, синтез-машины для производства звезд и планет, системные корабли, а потом выйти из Лотоса снова в нуль, то… Понимаете? То можно создать собственный Арт Континиум. И никогда никто — ни Анубис, ни Микки — не сможет меня найти за барьером иного времени! Я сам стану верховным богом… Всемогущим! Вечным! Всезнающим! Три «В» — абсолютно! В моем лице!

Катрина кивнула. Она ожидала подобной концовки длинного монолога и потому спокойно переварила ответ. Было только немного противно — как будто наступила в дерьмо.

— И ради этого, мистер Бруно, вы убили Эливинера, своего старого товарища и сослуживца?

— Разумеется, — сказал Геб, как сплюнул. — Знаете, давно хотел пришить этого ублюдка. Обладая таким сокровищем, ничего не предпринимать! Раболепная, ничего не желающая скотина, вот кто он, этот ваш пресловутый Сэт.

— И ради этого вы запрограммировали на убийство меня? — Кэти прищурилась. — Скажите, Габриэль, а способ нападения на Буцефал вы лично разработали?

Геб рассмеялся.

— О, тут при всем своем желании я вам не признаюсь… — сказал он, улыбаясь. — Этим, скорее, занимался господин Артели и господин Эс Си Рукс, они ведь специалисты… Но о чем вы спрашиваете меня? Это же мелочи, все настолько очевидно! Все сделал я, я, я, и мне помогали те двое, что сидят со мной рядом.

Он выдержал долгую паузу.

— А знаете что, сикха? Могу теперь задать вопрос я? Допустим, я признаюсь. И что теперь? Сдадите меня ССБ?

— Уже.

— Как, я не расслышал?

— УЖЕ! — Катрина посмотрела на него с ненавистью. Вот он, момент возмездия! — С самого начала, с самой первой минуты после моего спасения из разрушенного кластера Буцефал я была под наблюдением Службы собственной безопасности! Мы повздорили с ССБ на Шакраме, но двадцать минут назад, как только мы оставили ваш поганый игровой кластер, я сбросила комиссару Йенгу сообщение с синхронизацией маршрута. И теперь, хотя мы прыгаем по кластерам хаотично, его компьютер, начав подбор случайных чисел с той же комбинацией и частотой, знает наверняка как, когда и в каком из кластеров находится ваш «Хохотун». Вам крышка, Габриэль. А теперь у меня есть еще и ваше признание!

Она кивнула на диктофон.

Но Габриэль Бруно на удивление казался очень спокойным.

— Комиссар Йенг, это тот желтомордый, коротконогий, узкоглазый, лысый, косой урод с лицом обезьяны, так? — поинтересовался он невинно.

— Не знаю, мне его лицо кажется краше вашего, — Кэти с отвращением поморщилась, — в нем меньше подлости.

С этими словами Катрина встала и прошла за спины своих арестантов, к пульту, на котором лежал диктофон. В основных преступлениях Геб признался, а значит, ССБ будет разрешено провести пси-сканирование бога-акционера, а уж там… В любом случае ей совсем не хотелось продолжать этот глупый допрос.