дела сделаю. И с тобой поговорю, и с Бертой увижусь. Ладно, я чего хотел. В церковных библиотеках все древние, до Создателя, манускрипты давным-давно, сотни лет назад как, изъяты и увезены в Фагос, в хранилище Наместника, а вот в университете, говорят, есть. Только их не показывают никому без письменного разрешения короля или канцлера. Можешь мне такое добыть?

— Для чего тебе?

— Надо. Нет, правда, очень нужно.

Чем дольше я живу в этом мире, тем отчётливей понимаю, как мало знал Степ и как мало ещё понимаю я. Информация — это оружие, и его надо иметь под рукой.

Виконт выразительно осмотрелся, словно мог увидеть защищающий от прослушки купол, и пристально взглянул на меня.

— Ты же понимаешь, Степ, что наша святая матерь-церковь очень не одобряет чтение таких книг?

— Да, ерунда, Андрей. — небрежно отмахиваюсь. — Меня же не интересуют древняя история, языческие верования или старая философия. Ищу книги по магии. Большинство современных плетений и почти все наиболее мощные созданы в старину учёными магами, ещё до явления на Паргею Создателя. Хочу понять, как они до всего додумывались.

Вице-канцлер хмыкнул и пожал плечами.

— Также, как и сейчас. — небрежно отмахнулся он. — Пробуя и испытывая. Просто тогда у наших предшественников времени намного больше было. Они же не просиживали в королевской канцелярии, как я, и не проповедовали с церковной кафедры, как ты. Но, ладно, я попробую. Не вовремя твой брат этот ненужный Щукинск у Альфонса забрал. Мне ещё пару дел надо было с канцлером решить, а тут такое известие пришло. Хмуримся теперь друг на друга.

Ничего не понял, пришлось спросить:

— Так твой начальник, он же маркиз Ламберский?

— Да, Степ. Только, жена его кузина герцога Альфонса.

Ох, насколько тут всё сложно, всё переплетено, запутано. Наступишь на ногу одному, ответ может прилететь от другого.

— И что теперь? — уточняю.

— Попробую. — виконт взял орешек из блюда и закинул в рот. — Через королеву-мать. Матильда тут кое о чём меня попросила. Впрочем, не важно. Сделаю, Степ. Только это будет не сегодня и не завтра. Дня три-четыре подожди.

— У меня время есть. — тоже угощаюсь, за компанию.

— Вот и хорошо. Эх, чувствую, этот Щукинск нашему роду просто так не отдадут. Герцог Роверский, как только его полки вернутся, полагаю, это случится до начала лета, наверняка начнёт боевые действия. Тебя он учтёт и будет нападать часто и небольшими отрядами в разных местах, так что, твоя могущественная магия может оказаться бесполезной. Это как пытаться комаров мечом убивать.

— Ну, это мы ещё посмотрим. Мы с Агнией тоже что-нибудь придумаем.

Ага, мы пахали, я и трактор. Конечно, сестрица будет думать. А я сделаю то, что она скажет. Всё же её опыт есть опыт.

— Степ, ты извини, мне пора. Ты будь здесь, я сейчас Ливию пошлю к кузине. Как твоя миледи освободится от уроков, Ника её сюда приведёт. А хочешь, прогуляйся по коридорам дворца, посмотри гобелены, скульптуры, барельефы. А?

— Да нет, пожалуй, здесь побуду. — в этом крыле ничего интересного нет, я уже видел, а в королевский меня не пустят. Не с боем же пробиваться, хотя я могу. — Только дай мне что-нибудь почитать. Чтобы не скучно было.

Жаль, в Паргее нет журналов, сейчас бы посидел полистал.

Виконт задумался, хохотнул и предложил:

— Могу дать отчёт по урожаю на юге за прошлый год или доклад о таможенных сборах.

Надеешься меня смутить дядя? Подшучиваешь? Не на того напал.

— А давай и то, и другое.

Посмотрю, как тут государственная бюрократия документы оформляет.

— Сейчас секретарша занесёт. — он поднялся, подошёл и дружески пожал мне плечо.

Гляжу выходящему вице-канцлеру в спину и вспоминаю, что хотел ведь поинтересоваться его мнением, как мне быть, если вдруг обнаружу беглого вожака мятежников милорда Джека, да, видишь, дядя Андрей торопится. Пусть так, может оно и к лучшему.

Глава 24

Если не в каждой, то, так уж получилось, в большинстве женщин, знакомых мне, что в прошлой, что в этой жизнях, прячутся сводницы. Баронета Ника, приведя в комнату для бесед Берту, даже не стала выдумывать повода, чтобы оставить меня с ней наедине. Улыбнулась, подмигнула и сказала, что зайдёт за миледи через полчаса.

Ладно, Берта краснела и запиналась — что взять с малолетней вчерашней крепостной? — удивительней то, что со мной тогда происходило. Смешно, только я ведь действительно при её появлении стушевался. Зеркала в комнате приёмов вице-канцлера не было, иначе наверняка бы смог убедиться в смущённом выражении своей физиономии. Ох, грехи мои тяжкие.

Четыре дня уж прошло с той встречи, а я всё никак не могу найти точный ответ на причины проявляющихся у меня странностей характера, ранее мне никак не присущих.

И всё же состоявшейся встрече рад, по дороге в Рансбур нам толком поговорить не удалось, там я в основном удивлял девчонку и других слушателей сказками из нашего мира, зато в этот раз Ника позволила нам побыть наедине почти пару часов.

Подарок миледи Берте, чувствую, понравился не столько ценностью книги, сколько самим фактом внимания с моей стороны. Думаю, подари я ей обычный кирпич, радовалась бы не меньше. От её восторженных взглядов даже как-то неудобно себя чувствовал, будто виноват в том, что влюбил в себя малолетку. Хотя, чего уж, сам тут ненамного старше миледи из Новинок, меньше двух лет разница в возрасте.

Опять выключился из реальности происходящего.

На кафедре сейчас выступает прелат Пилерского храма, лысый, маленького роста толстячок. Из-за трибуны вижу только верхнюю половину его головы. И этот плачется, и ему нужны деньги на что-то там. Я не услышал, на что именно, так как почти не слушаю.

— Степ, ты поддержишь мою просьбу? — тихо интересуется аббатиса Борская.

Вера с позавчерашнего дня перебралась на галёрку и отгородила меня от других претендентов на мои уши. Справа-то стена, там никто не сядет.

— Твою? Конечно. Мы же друзья. — отвечаю. — Вам без вассалов сложно, за наёмниками пригляд нужен.

Монастыри выступают часто как феодалы и могут иметь вассалов. Готлинской обители они особо не нужны, у меня, считай, каждый монах вояка, и есть кому за наёмниками приглядывать, а то и вовсе обходиться без услуг солдат удачи, а вот сёстрам-монашкам в этом вопросе сложнее. Так что, если Борская обитель прикупит ещё три лена,