— Вот молодец! — похвалил Брэд, обернулся и напряг слух, пытаясь определить, где девочка и как далеко. — Давай еще раз, и я тебя отыщу!

Уолгаст сосредоточился: четкая цель и желание ее достичь отогнали панику. Шаг в сторону, откуда слышался стон, еще шаг… Девочка снова застонала. Гермозона небольшая, каких-то триста квадратных футов, почему в темноте кажется, что Эми далеко? Брэд больше не слышал ни выстрелов, ни других внешних звуков, только дыхание девочки, которое направляло его, словно компас.

Наконец Уолгаст добрался до кровати и стал ощупывать ее металлические перекладины. Тут включилось аварийное освещение: два тоненьких лучика над дверью — конечно, негусто, но осмотреться можно. Гермозона не изменилась; что бы ни происходило за ее пределами, ничего нового Брэд не заметил. Он сел на стульчик и пощупал лоб Эми: раз проступил пот, значит, температура спала. Насос капельницы не работал — естественно, электричество же отключилось! — и Уолгаст решил ее отсоединить. Возможно, ничего трогать не стоило, но интуиция подсказывала: действуй! Он столько раз наблюдал за Фортсом и его помощниками, что фактически овладел нехитрой процедурой. Используя зажим, Брэд остановил ток жидкости, извлек из флакона с препаратом длинную иглу, от которой к локтевому сгибу Эми тянулась длинная трубка, а потом осторожно вытащил пункционную иглу: зачем она, раз капельница отсоединена? Ранка не кровоточила, но Уолгаст на всякий случай наложил марлевую салфетку, а сверху — пластырь.

Теперь оставалось только ждать.

Медленно текли минуты. Эми ерзала, точно видела тревожный сон. Брэду почему-то казалось, что, проникнув в ее сны, он понял бы, что творится во внешнем мире. Хотя какая теперь разница? Они с Эми упрятаны глубоко под землю — все равно что в могилу зарыты.

Уолгаст почти смирился со своей незавидной участью, когда из-за спины послышался шипящий свист, как при выравнивании давления. В душе тотчас затеплилась надежда: неужели их все-таки спасут? Дверь распахнулась, и из шлюза выбрался мужчина. Почему он не в биокостюме? Галогенные лампы из последнего отсека освещали его силуэт, а лицо в полумраке Брэд разглядеть не смог. Как только мужчина оказался в зоне аварийного освещения, Уолгаст понял: перед ним незнакомец, престранный тип с дикой копной посеребренных сединой волос и жесткой бородой, закрывавшей чуть ли не пол-лица. Мятый лабораторный халат испещрили застарелые потеки и пятна. Странный тип приблизился к Эми с отрешенностью пострадавшего в аварии или свидетеля ужасной катастрофы. Уолгаста он точно не замечал.

— Она знает, — пробормотал он, глядя на девочку. — Откуда она знает?

— Кто вы, черт подери? Что здесь творится? — вопрошал Брэд, но странный тип не слушал или не слышал. Его облик дышал невероятным, почти фаталистическим спокойствием.

— Поразительно… — после небольшой паузы проговорил странный тип, тяжело вздохнул и обвел взглядом полупустую гермозону. — Вот до чего дошло! Разве я… разве я этого хотел? С тех пор как догадался, что у них на уме, я хотел создать как минимум одного…

— О чем вы говорите? Где Сайкс?

Лишь тут странный тип заметил Уолгаста, смерил его пристальным взглядом и нахмурился.

— Сайкс? Умер. Надо полагать, они все умерли, правда?

— Как это — умерли?

— А вот так. Умерли, не дышат, самые удачливые уже остывают… — Странный тип с благоговением покачал головой. — Видели бы вы, как они налетели с деревьев! Как летучие мыши! Да, чего-то подобного и следовало ожидать.

— Послушайте… — в полном замешательстве проговорил Уолгаст. — Я не понимаю, о чем речь!

— Поймете, и, увы, очень скоро. — Странный тип пожал плечами и снова смерил Брэда пристальным взглядом. — Эх, как я себя веду?! Прошу прощения, агент Уолгаст, извините! Одичал я, конечно, столько времени прошло! Меня зовут Джонас Лир, — невесело улыбнувшись, представился он. — Вероятно, теперь я тут за главного. Хотя вряд ли… В нынешней ситуации главных здесь нет.

Лир… Уолгаст отчаянно рылся в памяти, но никаких ассоциаций не всплывало.

— Я слышал взрыв…

— Да, да, — перебил Лир, — это наверняка в лифте. Думаю, кто-то из солдат постарался. Я сидел в холодильнике и ничего не видел. — Лир тяжело вздохнул и в очередной раз обвел взглядом гермозону. — Геройством здесь и не пахнет, да, агент Уолгаст? Герои в холодильниках не запираются! Жаль, тут нет второго стула, с удовольствием бы сел! Не помню, когда в последний раз садился…

— Господи, да вы присядьте! — Уолгаст вскочил. — Только, ради Бога, объясните, в чем дело!

— Боюсь, нет времени. — Лир покачал головой, и Уолгаст почувствовал запах немытых волос. — Нам пора. Все кончено, правда, Эми? — Он взглянул на спящую девочку и осторожно коснулся ее руки. — Наконец кончено…

— Что кончено? — не вытерпел Уолгаст.

Лир поднял голову, и в его глазах заблестели слезы.

— Все!

Брэд взял Эми на руки и вслед за Лиром выбрался в коридор. В воздухе пахло расплавившейся пластмассой. У лифта Уолгаст увидел первое тело.

Фортс… Казалось, по телу доктора проехал гигантский асфальтовый каток. В неярком аварийном освещении блестела лужа крови. Чуть дальше виднелись еще чьи-то останки, по крайней мере, так решил Уолгаст, но чуть позднее понял: это Фортс, только другая его часть.

Эми глаз не открывала. На всякий случай Брэд прижал ее к себе, чтобы, не дай Бог, ничего не увидела. За Фортсом лежали еще два тела или даже три, определить было сложно. На полу запекалась кровь — ноги скользили по ней, точно по грязи.

Взрыв не оставил от лифта практически ничего, лишь темный колодец, озаряемый искрами поврежденной проводки. Тяжелые металлические двери кабины вылетели в коридор и впечатались в стену напротив, где под обломками лежали тела двух солдат. Третий сидел рядом, точно решив отдохнуть, только «отдыхал» он у озера собственной крови. Лицо поникло и ссохлось, а форма висела, словно вдруг стала на пару размеров больше.

Уолгаст с усилием отвел взгляд.

— Как же мы отсюда выберемся?

— За мной! — скомандовал Лир. Рассеянности как не бывало: Джонас источал настойчивую целеустремленность. — Скорее!

Они свернули в другой коридор. Все двери в нем были открыты — тяжелые металлические двери, наподобие той, что вела в гермозону Эми, — а пол усеивали тела, столько, что Уолгаст просто не мог сосчитать. Стены изрешетили пули, на полу тускло сияли гильзы.

Из ближайшей лаборатории вышел мужчина, точнее, не вышел, а вывалился. Крупный, рыхлый, он напоминал тех, кто приносил Уолгасту еду, хотя лицо казалось незнакомым. Из рваной раны на шее хлестала кровь. Белая «докторская» туника, такая же, как и на Брэде, стала темно-багровой.

— Эй! — окликнул их толстяк, бросая взгляды то на Лира с Уолгастом, то на коридор. — Эй! — Кровь он либо не видел, либо не воспринимал как таковую. — Почему света нет?

Брэд не знал, что ответить. Как этот тюфяк на ногах держится? Разве с такими ранами живут?