Наступило долгое молчание. Священник с улыбкой выслушал ответы волнующихся молодоженов и предложил им отпить по глотку саке из деревянных пиал.

— Возвращайся в Штаты, Том, — наконец произнесла Куми. — Больше не пытайся со мной связаться, хорошо?

Томас начал было что-то говорить, но она просто покачала головой, а потом в ее голосе прозвучало что-то печальное и усталое.

— Возвращайся домой, Том. Немного отдохни. Ты выглядишь старым.

Подавшись к нему, она поцеловала его в щеку — прикосновение холодных губ оказалось таким легким, что Томас его почти не почувствовал, — развернулась и направилась прочь.

Томас продолжал смотреть прямо перед собой, крепко стиснув перила. Невеста на мгновение нарушила неподвижность и прикоснулась к руке жениха, после чего снова превратилась в часть церемониальной картины.

— Ну что, будем искать гостиницу? — спросил Джим. — Конечно, если хочешь, я мог бы устроиться один, но так мы сэкономим деньги. Кажется, я не храплю. Впрочем, убедительных свидетельств этого предложить не могу.

Священник глуповато улыбнулся. Робкий юмор стал частью неловкости, которая не покидала его с момента недолгого появления Куми. Томас до сих пор не был уверен в том, как относиться к Джиму, но это чувство казалось ему хотя бы неподдельным. Он испытывал по отношению к Горнэллу что-то вроде жалости. Нет ничего хуже, как быть третьим колесом, хотя, вероятно, священники нередко испытывают нечто подобное.

«Штопающий ночью носки, когда рядом никого нет…»

— Конечно, — сказал Томас. — Я совсем не против того, чтобы сберечь немного денег. Одному богу известно, как я буду расплачиваться за расходы, сделанные по кредитным карточкам.

— Верно, — Джим с признательностью улыбнулся и тотчас же отвел взгляд. — Знаешь что-нибудь разумное?

— В Токио? Нечего и мечтать об этом. Но ты не волнуйся. Мы все равно здесь не задержимся.

— Вот как?

— Мы направляемся на запад, в горы Яманаси, — сказал Томас. — Мне нужно там кое-что посмотреть.

— Но как же?..

— Для меня здесь ничего нет, — уверенно заявил Томас.

Он огляделся по сторонам в поисках станции метро или такси, сознательно избегая смотреть Джиму в глаза, и в конце концов остановился на обложках глянцевых журналов, выставленных на витрине газетного киоска. Как всегда, Томас скользнул взглядом по непроницаемым иероглифам-кандзи, и те немногие слова, которые он смог разобрать, вспыхнули на заднем плане, подобно неоновой вывеске. Поспешно шагнув к киоску, Томас схватил англоязычный выпуск «Дейли йомиури». На снимке, размещенном на первой полосе, были изображены двое мужчин, пожимающих друг другу руки, один японец, второй европеец.

Это еще что за чертовщина?

Вторым мужчиной был сенатор Девлин.

Согласно газете, сенатор входил в торговую делегацию, состоявшую из представителей тех штатов, которые ждали выгоды от снижения налогов на импорт рыбы из северо-западной части Тихого океана и зерновых из Иллинойса, не содержащих генно-модифицированных организмов. После нескольких встреч со своими японскими коллегами Девлин должен был дать пресс-конференцию в гостинице «Кейо-плаза» в Синдзюку. Томас прикинул, что если поторопиться, то успеет к самому концу.

— Это случайное совпадение, — заметил Джим.

— Возможно, — сказал Найт.

Какое-то мгновение они изучали друг друга — игроки в покер, ищущие признаки блефа.

— Ты не доверяешь мне до конца, ведь так? — спросил Горнэлл.

— Да, до конца не доверяю.

— Так почему ты берешь меня с собой?

Томас рассмеялся, издал короткий смешок, лишенный веселья.

— Называй это слепой верой.

Они больше не обмолвились ни словом, пока не добрались до гостиницы.

— В среднем налог на ввозимые соевые бобы, кукурузу и пшеницу составляет в Соединенных Штатах двенадцать процентов, — сказал сенатор Девлин, устраивая поудобнее свою грузную тушу в кресле с полукруглой спинкой, стоявшем в гостиничном баре. — А знаете, чему равен японский аналог?

Томас покачал головой.

— Пятидесяти процентам, — сказал Девлин. — Это только базовая ставка. Семьдесят два так называемых меганалога. Все вместе доходят до ста и больше процентов от стоимости импорта. Вы можете в это поверить? Ввоз риса сдерживается на уровне семисот семидесяти тысяч тонн, что составляет меньше десяти процентов потребностей страны. Мы говорим о свободном рынке, но это просто шутка. Японцы прямо-таки преступно нечестно защищают собственное хромое сельское хозяйство. В общем, вот зачем я приехал сюда.

— И только? — спросил Томас, наблюдая за Хейесом, который, как всегда, тенью следовал за сенатором, с непроницаемым лицом впитывая каждое его слово.

— И только, — подтвердил Девлин. — Еще после вашей последней весточки я надеялся, что встречусь здесь с вами, — уступая, добавил он, тотчас же улыбнувшись так, что над квадратным подбородком сверкнули точеные белоснежные зубы.

— Вы знали, что я направляюсь в Японию? — удивился Томас.

— Я знал, что отец Эд побывал здесь, а вы идете по его следам, — сказал Девлин.

— Что еще вам известно, господин сенатор? — спросил Найт.

Джим неуютно заерзал.

Девлин обвел взглядом зал, решая, что сказать, затем подался вперед.

— Подробности отрывочные, но ваш брат погиб в ходе контртеррористической операции. Вот почему все молчат. На Филиппинах нашли приют группировки воинствующих исламских фундаменталистов. Судя по всему, одна из них и стала целью. Я так и не смог установить, то ли МВБ считает, что отец Эд был каким-то образом связан с ними, то ли он просто оказался не в том месте не в то время и попал под перекрестный огонь. В любом случае ситуация получается очень деликатная. Если ваш брат был доморощенным террористом, то правоохранительные органы постараются выяснить о нем все, прежде чем обнародовать эту информацию.

— А если не был? — спросил Томас.

— Значит, они наломали дров, — сказал Девлин. — Убили не просто частное лицо, но американского гражданина и священника. Только представьте себе, как все это может откликнуться.

— Критика в прессе? — презрительно спросил Томас. — Вот чего они боятся?

— В Вашингтоне этого боятся все, — горько усмехнулся Девлин.

— На что готово пойти МВБ, чтобы сохранить это в тайне?

— Если вы хотите знать, попытались бы наши силовые ведомства вас устранить, чтобы скрыть свой провал, то забудьте об этом. Как-никак мы говорим об Америке.

Опустив взгляд, Томас промолчал.

Они шли к железнодорожному вокзалу со своим скудным багажом. Найт держал руки в карманах.