Нигде не было видно микроавтобуса. Они мчались по оживленной улице, за время их вынужденной остановки микроавтобус мог свернуть куда угодно, притом свернуть в тех местах, мимо которых они уже промчались.

— Думаю, стоит сейчас попросить помощи, — поделился вслух мыслью Довлатов; и сидящий сзади Федор тут же согласился.

Однако не согласилась Алина.

— Не успеем. Я чувствую — не успеем, — кусая губу и продолжая гнать автомобиль, повторяла в панике Алина. — Куда же они направляются… С ребенком…

Она неожиданно запнулась, чертыхнулась и резко свернула в ближайший проулок.

— Как же я не допетрила! — укорила она себя, несясь проулком; метров через двести был выезд на проспект.

— Что такое? — оживился Довлатов.

— Они движутся к моей фирме, — уверенно заявила Алина. — А уж где она находится, мне хорошо известно.

— Если они движутся туда, — выразил сомнение Довлатов.

— Почтовый микроавтобус. Он приходит к нам в полдевятого. Который час?

— Двадцать минут. Девятого.

— Мало. Мало времени.

Дорогу к своей фирме она хорошо знала. И знала, что за десять минут до нее не доедет. Так и получилось.

Когда впереди замаячила знакомая крыша, покрытая металлочерепицей, Алина поднажала на газ, хотя, казалось, куда уж еще увеличивать скорость.

А вот и забор. Длинный, замыкавший по периметру всю территорию фирмы.

Алина подъехала к пропускному пункту. И там…

Она свернула с трассы на асфальтированную дорогу, которая вела на территорию «Кедра». От ворот ее отделяли считаные метры. Но впереди…

Микроавтобус, выкрашенный в желтый и голубой цвета с надписями на борту «экспресс-почта», въезжал через раскрытые ворота на территорию фирмы «Кедр».

— Нет!.. — вырвалось у Алины. — Этого не может быть…

Но это было.

Микроавтобус спокойно миновал контроль.

1

Никакими жалюзи, как я предполагал несколькими минутами ранее, здесь и не пахло. А пахло… скорее воняло… чем-то затхлым. Вряд ли в кабинете управляющего мог стоять такой запах.

И вряд ли вообще мог быть таким кабинет управляющего. Не было жалюзи. Впрочем, окон тоже не было. Так что жалюзи вообще ни к чему.

В этом помещении вообще не было мебели, если не считать мебелью стоявшую в углу швабру с намотанной на нее тряпкой. Еще я увидел в этой комнате стопку набитых бумагами папок. И все.

— Что это значит? — я выглянул из комнаты и направил грозный взор на Альберта. Мне хотелось добавить к своим словам «придурок», но я этого делать не стал: я увидел, с каким видом стоял Альберт.

Альберт в этот миг нисколько не походил на придурка. Он походил на человека, добившегося своей цели.

Он был в костюме, который я ему купил, — чтоб он подавился, гада кусок! — чисто выбритый, причесанный и уверенный в себе. Нет — это был не придурок. Скорее, на придурка тянул я.

— Не двигайся, — посоветовал он.

Затем взял со стола какую-то картонку и бросил ее в мою сторону.

До меня картонка не долетела. Но я был впечатлен.

Картонка пролетела метров пять, и на ней вдруг появилось черное пятно, которое с шипением стало расползаться, испуская едкий дымок. Через пару секунд от картонки ничего не осталось.

— Я отключил сигнализацию, — признался Альберт. — Но эту систему оставил. Так что тебе через коридор не выйти. Если, конечно, ты не хочешь быть мгновенно изжаренным.

Мне этого не хотелось. Я собирался дожить до глубокой старости.

— Зачем? — только и смог спросить я.

Но обстановку оценить сумел.

С одной стороны коридора — невидимые лучи некоей системы вроде лазера. С другой — коридор заканчивался глухой стеной. В помещении, в которое попал я, не было ни окон, ни… В общем, выхода не было. Напротив — опять же глухая стена. Так что я угодил в ловушку. Тут мое впечатление полностью подтвердилось.

— Не знаю, — признался Альберт. — Я работал в этой фирме. Меня уволили. Оставили ни с чем. Я был без гроша в кармане. А недавно ко мне пришли и предложили отлично заработать. Провести тебя на фирму — в определенный день, определенный час — и оставить в каком-либо помещении, из которого ты не выберешься. Они спросили — смогу ли я так сделать? Я подумал и ответил, что смогу. При наличии определенных бумаг — это несложно…

— Провести человека, — уточнил я. — Только это? Но не что-то пронести?

— Пронести — нет. Это невозможно, — сочувственно улыбнулся Альберт. — Здесь отличная охрана.

— Потому ты и машину оставил.

— Ее бы долго осматривали.

— И для чего тебе нужно было меня сюда заманить?

— Не знаю, — повторил Альберт. — Мне не говорили. Только это предложили. И хорошо заплатили. Сказали, что сделают все бумаги. Так что — ничего личного. Я против тебя ничего не имею. И опасность тебе указал, чтобы ты не дергался и не пытался прорваться через коридор.

— Спасибо за услугу, — буркнул я.

Вот и ответ, где же эта глиняная статуэтка. А не было ее у него. Все это фигня. Потому что Альберт знал: ни в какой кабинет управляющего мы не попадем. И эта встреча у бензоколонки, а затем как бы между прочим оброненное предложение о возможности поживиться — все было фигней. Все подстроено. Я должен был «клюнуть» на это предложение. Значит, тот, кто стоял за Альбертом, знал точно, что я «клюну». Откуда?

— Ну пока, — не без грусти проговорил Альберт.

Я похлопал себя по карманам. Чем вызвал улыбку у Альберта.

— Это ищешь? — он выудил из внутреннего кармана пиджака сотовый телефон. Мой сотовый телефон. — Он у тебя торчал из кармана брюк. Когда ты закрывал свою машину. Мне не составило труда его тогда вытащить. Оставить тебя без связи — это было одно из условий.

— Ублюдок… А если я сейчас закричу? — не выдержал я.

— А кто услышит? — пожал он плечами, подходя к выходу. — Здесь охранников нет. Они только на первом этаже и стоят снаружи. Так что…

— А ты-то как выйдешь? Без меня?

— Выйду. Я ведь здесь работал. Кое-что у меня осталось из прежних навыков. Да и что напрягаться? Скажу: ты остался подписывать бумаги и выйдешь через пять минут…

— Ловок, — не мог не признать я.

Но Альберт меня уже не слышал. Он вышел из коридора, плотно закрыв за собой дверь. Это чтобы сюда никто не входил. И чтобы, если я вдруг надумаю подать голос, он утонул в недрах этого же коридора.

Где был на самом деле кабинет управляющего, я не знал. Но мне в этот момент показалось, что был он не на втором этаже. А, скорее, на первом. И вообще в другом крыле здания.