Мексиканка смотрела на маленький монитор, стоящий на карточном столе рядом с входом в подземелье, и работала джойстиком, управляя роботом у себя под ногами. Услышав голос Фарго, она нажала на кнопку и с улыбкой посмотрела вверх:

— И вам buenos dias![36]

— Вы случайно не нашли потрясающее сокровище, пока нас не было? — поинтересовался Сэм.

— Нет. Все ценное вынесли отсюда давным-давно.

— А как вам резные изображения? Я видел всего несколько.

— Еще рано говорить что-то определенное.

— Но как, по-вашему, они должным образом отдают дань живому воплощению бога?

— Что вы имеете в виду?

— Вчера они произвели на меня впечатление довольно скромных.

— Хм-м, — уклончиво сказала Марибела. — «Скромных»…

Появилась Реми, а за ней — Лазло.

— Дорогой, я знаю, что это было, — сказала миссис Фарго.

Марибела в замешательстве посмотрела на них.

— Что? — спросил Сэм.

— Кубинские изображения. Пирамида с тучей над ней. И здесь, и там одно и то же изображение, как и в схожей сцене в новой находке. На рисунках всегда есть второе здание, — рассказала американка.

— Да ну?! — изумился ее муж.

— Да. Там есть второй храм, поменьше.

— И?

— Почему? — удовлетворенно спросила Реми. — Почему там изображен еще один маленький храм?

Сэм немного помолчал, а потом с надеждой спросил:

— Ты же собираешься мне об этом рассказать?

Но вместо его жены рассказ продолжил откашлявшийся Кемп:

— Потому что пирамида — это ориентир, а не настоящее местонахождение гробницы.

Марибела скептически посмотрела на него:

— Откуда вы знаете?

Реми шагнула вперед:

— Там пирамида и туча. И еще все время присутствует одна и та же деталь, едва видимая в тучах: луна. Туча почти закрывает ее, но луна там есть.

— Хорошо, но… — с сомнением протянула Касуэло.

Миссис Фарго покачала головой:

— Мы неправильно все поняли. Нужное место — пирамида Луны. Мы слишком сосредоточились на Кетцалькоатле, мы искали змей. И изображения сбивали нас с толку точно так же, как и манускрипт.

— Ты уверена? — спросил Сэм.

Супруга посмотрела ему в глаза:

— Я в жизни не была ни в чем так уверена. Мы искали не там.

Лазло огляделся по сторонам и лишь после этого снова подал голос:

— Думаю, пора мне совершить прогулку к раскопкам на месте землетрясения, о которой я просил, и лично как следует рассмотреть пиктограммы. При всем моем уважении, прежде чем продолжить идти этим путем, не мешало бы знать, что мы ничего больше не упустили.

Реми кивнула:

— Согласна.

Затем она повернулась к Антонио:

— Как вы считаете, мы сможем сегодня получить туда доступ?

— Почему бы и нет? — отозвался мексиканец. — Дайте мне позвонить и предупредить команду, что мы едем. Я сам поведу машину.

Марибела, подбоченившись, посмотрела на траншею:

— Я останусь здесь и буду присматривать за рабочими.

Ее брат взглянул на наручные часы:

— Тогда ладно. Я позвоню из машины. Нет смысла попусту тратить время.

Поздним утром, когда дороги к Лопес Матеос были забиты машинами, большой внедорожник проехал мимо разрушающихся зданий в центре района, теперь почти оправившегося после землетрясения. Маленькая улочка, на которой находился вход в гробницу, все еще была закрыта для движения, и здесь до сих пор стояли на страже солдаты.

Антонио предъявил документы, и ему разрешили пройти пешком по хорошо утоптанной дороге к месту раскопок.

Там к сеньору Касуэло приблизился человек, руководивший проектом, и они обменялись рукопожатием. Коротко обсудив что-то на испанском, они вместе со спутниками Антонио прошли мимо группы, работавшей на солнечном свету, и спустились вниз. Касуэло прищурился, выжидая, когда его глаза привыкнут к полумраку подземелья, и повернулся к Кемпу и супругам Фарго:

— Сэм, Реми, вы тут уже бывали, поэтому знаете, какие меры предосторожности следует принять. Лазло, большая часть этого места огорожена, чтобы ничего не повредить, пока мы занимаемся раскопками и документируем находки. Я попрошу вас отнестись к этому с уважением и, по возможности, ничего не трогать. Я дал команде указания пораньше уйти на обед, так что в ближайшие два часа здесь все будет в вашем распоряжении.

— Вы даже не узнаете, что я тут был, — заверил его британец.

— И еще раз спасибо за то, что делаете это для нас, — добавила Реми.

— Надеюсь, это даст положительные результаты, — кивнул их мексиканский товарищ.

Затем он протянул руку вперед:

— Нам туда. Начнем с того, что мы называем «главной погребальной камерой».

Они медленно пошли по проходу в ту сторону, где он скрещивался с другим, а оттуда Антонио провел своих коллег в самое большое из подземных помещений. Он включил еще несколько ламп, чтобы можно было лучше рассмотреть пиктограммы, и отступил.

— Повторю — будьте осторожны с участками, обведенными мелом или помеченными воткнутыми колышками. Там артефакты, которые все еще не выкопали, — напомнил он.

Все кивнули, и Касуэло подошел к ближайшим сложным резным изображениям, испещрявшим стены.

Реми, присоединившись к нему, показала на одну из пиктограмм:

— Вот процессия, видите? В точности как на фотографии.

— Когда видишь это воочию, производит поразительное впечатление, не так ли? — пробормотал Лазло.

Он окинул изображение взглядом, а потом придвинулся, чтобы изучить его детально.

— Наверное, чтобы вырезать это, ушла целая вечность. Потрясающая работа… — пробормотал англичанин.

— На погребальной платформе тоже есть еще резьба, как и на других стенах. Но данная картина повторяется во всех погребальных камерах, поэтому она, несомненно, имела для тольтеков важное значение, — сказал Антонио.

— Видите? Вот. Очевидно, это храм Пернатого Змея, — сказал Сэм, показав на тщательно вырезанную пирамиду с шестью ступенями.

— Да, держу пари, что это он, — согласился Кемп.

Подавшись ближе, он сощурил глаза.

Реми снова начала фотографировать пиктограммы — на случай, если упустила что-нибудь во время своего прежнего посещения. Ее муж перешел к дальней стене, чтобы рассмотреть украшавшую ее резьбу. Лазло несколько минут размышлял над изображением процессии, что-то тихо бормоча себе под нос, а потом присоединился к Сэму.