— Странная история, — заметил Круатандьё. — Все следы теряются. По сути, у насесть только этот загадочный Столп. Что мы о нем узнали с тех пор, как начали вести расследование? Ничего. Это похоже на мечту, на идею фикс, которая не дает покоя девяти рыцарям…

— Ты не жалеешь, что взялся за это дело? — спросил Ролан. — Кто знает, что нас ждет в конце этого приключения. Если твой дядя не посвятил тебя в свои намерения, значит, он не хотел, чтобы ты участвовал в этом паломничестве, и раз он никогда ничего тебе об этом не говорил, то для этого должна быть веская причина.

— На сегодняшний день, — задумчиво произнес Козимо, — чем больше накапливается вопросов, тем больше мне хочется продолжать начатое расследование. Пытался ли Измаль уберечь меня, запрещая мне учиться военному делу? Или, наоборот, не хотел, чтобы я со временем помешал воплощению его замыслов? То, чем я сегодня занимаюсь, в итоге…

Он замолчал.

— Нужно двигаться дальше, — заключил он. — Нельзя довольствоваться тем, что нам известно.

— Что нам делать с документами из дела Измаля? — спросил Ролан.

— Мы возьмем их с собой. Храни их при себе.

Он повернулся к Круатандьё.

— А у тебя какие новости, друг мой?

С тех пор как их дороги разошлись, еще до прибытия в Лонг-Буа, Круатандьё оставался в караване один, но он тоже, как и его друзья, был теперь ограничен в своих действиях из-за новых распоряжений Хьюго де Пайена. Только в Венеции трое друзей смогли снова встретиться, и теперь действовали сообща. Задержка по вине властей Венеции, ожидание всех караванов сводили на нет предпринятые Хьюго де Пайеном меры предосторожности. Для троих друзей это было настоящей удачей. Пока Ролан занимался де Монбаром, Круатандьё старался узнать как можно больше о рыцаре Годфруа де Бизоле.

— Проникнуть на корабль де Бизоля пока не получается, — сказал он. — Похоже, что де Бизоль возглавляет паломничество. Я узнал, что именно он изучил этот маршрут, предприняв разведку местности. Это он организовал пункты для снабжения продовольствием и определил опасные места, которые следует обходить по пути в Святую землю. Но мне никак не удается пробраться на его корабль. Хочу выдать себя за венецианского моряка. У меня назначена встреча с капитаном „Л'Элексьон“, это частное судно, которое будет следовать за паломниками. Через него или кого-то из его людей мне, может быть, удастся завязать знакомство с одним из матросов, которого нанял де Бизоль, чтобы затем занять его место.

Чтобы компенсировать последствия задержки в Венеции, Хьюго де Пайен приказал самым богатым палочникам самим обеспечить возможность путешествия по морю. Они должны были зафрахтовать корабли за свой счет и следовать за основной массой паломников. Независимые капитаны из Венеции, такие как капитан „Л’Элексьон“ Вандеслас Нума, всегда были готовы выйти в море по первому требованию, отличие от капитанов больших торговых кораблей, принадлежащих купцам.

— Хорошо, — сказал Козимо. — Мы с Роланом отправимся на корабле де Сент-Амана. Если до выхода в море мы больше не увидимся, то следующее место встречи будет в Бриндизи или Отранте — в одном из этих портов планируется ближайшая остановка паломников.

— Договорились.

Они вышли из таверны и направились в порт.

Козимо то и дело всматривался в лица в толпе — ему казалось, что он вот-вот увидит Измаля.

Философы больше анатомы, чем медики: они расчленяют тело, но не излечивают его.

Риварди

Во время остановки в Аквилее паломники разместились в замке. Анкс выделили отдельную комнатку. Замок стоял на холме, поросшем кипарисами и подстриженными в виде конусов деревьями. Ученые облегченно вздохнули. Переход был утомительным для всех переписчиков, эрудитов, переводчиков, которые больше привыкли целыми днями сидеть за своими конторами, а не шагать по дорогам.

Была глубокая ночь. Девочка осталась одна, она сидела возле кровати за столом, освещаемым пламенем свечи. Перед ней лежал экземпляр „Тимея“ Платона, взятый из библиотеки учителя. Листы были светлыми, строчки написаны ровно, поля украшали цветные иллюстрации.

С помощью дисков с цифровой шкалой и двух узких кожаных ремешков Анкс пыталась воспроизвести алгебраическую формулу, использованную Платоном для объяснения устройства небесного свода. Она уже собиралась повернуть вокруг оси ремешки, как вдруг дверь ее комнаты задрожала от ударов снаружи.

Девочка встала из-за стола. Накинув на голову капюшон своего монашеского одеяния, она пошла открывать. Это был Флодоар. Мэтр был одет по-дорожному. С порога он бросил взгляд на свечу, на рабочий стол и раскрытую книгу. Он заметил, что постель не разобрана.

— Мы уезжаем, — заявил он. — Прямо сейчас.

Был час ночи.

— Пришло подкрепление. Только что прибыли солдаты, которые должны нас сопровождать и охранять, — сказал Флодоар своей ученице, которая не скрывала удивления. — Мы выезжаем немедленно.

Оставшись в комнате одна, Анкс закрыла книгу, сложила свое имущество в коробку, поправила одежду, пригладила волосы, чтобы снова выглядеть как мальчик, задула свечу и поспешила к выходу, а затем стала догонять своего учителя.

Во дворе замка, несмотря на глубокую ночь, все пришло в движение. С того момента, когда караван монахов отделился от основной массы паломников Хьюго де Пайена, все они находились под охраной только капитана Тюдебода и тридцати его лучших уланов. Анкс была поражена, увидев только что прибывший батальон солдат в странной одежде, напоминавшей византийскую. Они были одеты в зелено-белые сюртуки и белые плащи с широкими рукавами, а их сабли расширяюсь на конце.

— Этих людей отправил к нам василевс Константинополя, — пояснил библиотекарь. — Они теперь будут сопровождать нас.

Флодоар и Анкс сели в повозку. Девочка, как обычно, заняла свое место за конторкой. В камине горел огонь. Через несколько минут приладили прицеп, убрали подпорки, и они отправились в путь.

Час спустя кто-то постучал в дверь. Не останавливая повозку, в нее заскочил капитан Тюдебод.

— Все в порядке, — сказал он. — Новые охранники, византийцы, не совсем понимают мои распоряжения, но скоро мы найдсм общий язык. Вот рекомендации людей патриарха относительно маршрута.

Тюдебод положил на стол перед Флодоаром свиток и бросил взгляд на Анкс. Та оставалась спокойной — еще никто не заподозрил, что юный служка-секретарь — девушка.

Флодоар наметил список остановок в пути: после Аквилеи это были Троян, Петрижанек, Сандровек, Сибале, Сирмиум, Глоговак, Рампиана на юге Алексинака, Сердика, почтовая станция Сонеюм на границе Дакии, Филиппополис, Дафабе, Тюнюроллом и, наконец, Константинополь. Этот список не намного отличался от предложенного де Бизолем в Труа.

— Похоже, что самый опасный отрезок пути — тот, что проходит через Венгрию, — заметил Тюдебод.