Как бы то ни было, на душе у меня полегчало, когда я уничтожила картину, и я попыталась выкинуть ее из головы.

Венчались мы в часовне Эверсли, но, даже когда мы вышли оттуда — моя рука в руке Ли, — я ощущала, что тайна эта, подобно камню, лежит между нами, и мне очень захотелось рассказать Ли о той страшной ночи. Но я знала, что, если я сделаю это, он не успокоится, пока не отомстит Бомонту Гранвилю, а это означает смерть кого-либо из них двоих.

Мысли о Бомонте Гранвиле постоянно терзали меня. Я любила Ли, я сгорала от страсти к нему, но все время рядом незримо присутствовал Бомонт Гранвиль. Ли чувствовал, что что-то происходит. Он никак не мог понять, в чем дело, и поэтому терзался. Вероятно, он считал, что я все еще горюю по Джоселину, но я не могла объяснить, что я люблю его, что я хочу его одного. Мне постоянно мешало, что я никак не могла забыть о той ночи в Дорчестере.

Даже несмотря на то, что у меня уже был ребенок, Ли все равно продолжал считать меня не вполне взрослой. Он был не уверен во мне и, как я догадывалась, был расстроен. Я понимала, что он места себе находить не будет, когда нам придется расстаться. Он много говорил о будущем: что очень плохо, когда муж и жена часто живут в разлуке, что неизбежно, когда муж военный, и, когда ситуация станет более стабильной, он, наверное, подаст в отставку. Мы не могли прожить всю жизнь в Эверсли-корте, так как он принадлежал Эдвину, его жене и детям, которые у них еще родятся, моим родителям и брату Карлу. Но был еще старенький Довер-хаус. Он очень был похож на Эверсли-корт, правда, чуть меньше, но с той же планировкой и построенный в те же елизаветинские времена. Ли мог выкупить его у Эверсли, и мы могли бы поселиться там. Он уже начал строить планы, как нам достроить его и как возделать землю: в его распоряжении находился хороший кусок плодородных земель.

— Я никуда не буду от тебя уезжать! — сказал он.

Я почувствовала его недоверие, и вновь мне захотелось признаться и рассказать ему о той ужасной ночи, которая навсегда изранила мою душу. Я хотела, чтобы он понял, что дело вовсе не в том, что я не люблю его, что все случившееся со мной доказало мне, что никогда и никого не смогу я полюбить так, как его. Но когда я опять подумала о возможных последствиях, я решила промолчать.

Харриет еще гостила у нас вместе с Карлоттой, Бенджи и Грегори. Она сказала, что хочет как можно больше побыть со своим сыном, а я этому была только рада: не только потому, что рядом будет Харриет, которая всегда была хорошей советчицей, но потому, что и Карлотта останется со мной еще немного.

Карлу к тому времени исполнилось шестнадцать, Бенджи был годом старше, так что они действительно уже совсем выросли и осенью уезжали в университет.

Ли без перерыва говорил о Довер-хаусе: за последние дни это стало его любимой темой разговора, но мой отец указал ему на то, что значительная часть тамошней земли потребует обработки и заботы, прежде чем начнет давать хорошие урожаи. Но тут Карл внезапно сказал:

— А почему бы вам не поселиться в Эндерби-холле, Ли? Хороший дом… был, во всяком случае…

— Эндерби-холл… — задумчиво проговорил Ли. — А разве его еще никто не занял?

— Нет, — ответила мать, — и вроде не собирается. Говорят, будто там водятся привидения!

— Чушь какая! — воскликнул Ли. — Когда там жил Эндерби, все было в порядке!

— О, это была большая трагедия для всех нас! — сказала мать.

— Он вместе с Хилтоном из Грассленд Мэйнора участвовал в заговоре «Ржаного дома», — добавил отец, — и их поместья конфисковали.

— Сначала, конечно, — вставила мать, — забрали оттуда семьи. У несчастной Грэйс Эндерби сердце разрывалось от горя. Она даже попыталась повеситься. Это произошло в главном зале, но веревка оказалась слишком длинной, и, вместо того чтобы повеситься, как она рассчитывала, она ударилась об пол. Она умерла не сразу… Слуги говорят, что перед смертью она прокляла это место, и ее крики слышны до сих пор, когда вы проезжаете мимо дома ночью!

— Значит, вот откуда пошли слухи, что в этом месте водятся привидения? спросил Ли.

— Никто никаких воплей не слышал, — сказал мой отец. — Как всегда, это только слухи! Я думаю, их часто выдумывают — эти дома с привидениями!

— Но мы, например, всегда считали это место странным и загадочным, заметила моя мать. — Это была семья убежденных католиков, и поговаривали, что там есть даже тайник, где они прятали своих священников.

— Какая грустная история, — сказала Джейн, — но все равно не хотелось бы мне оказаться там после наступления темноты.

— Ерунда, не может же вас испугать подобная чушь? — проворчал отец.

— Конечно, днем хорошо храбриться, — сказала мать. — А сейчас дом превратился в старое и мрачное здание, сад зарос, однако он продается. Хотя кто захочет покупать дом, где случилось что-либо подобное?

— Думаю, он перешел в руки какого-нибудь дальнего родственника Эндерби, а тот хочет побыстрее от него избавиться. Но ничего у него не получится, пока он не приведет в порядок сад — тогда, кстати, и весь этот мрачный вид исчезнет и пока не позаботится о том, чтобы положить конец всем этим слухам.

— А я бы хотел пойти туда и посмотреть, — сказал Бенджи.

— Струсишь! — подстрекающе сказал Карл.

— Не правда, — возразил Бенджи, — вот увидишь, схожу туда!

— Но, — сказала я, — он долгое время пустовал. Если бы кто-нибудь взялся за него да вычистил, был бы совершенно нормальный дом!

После этого разговор обратился на события внутри страны, которые всегда для нас были первостепенными, и дом с привидениями, и семейство Эндерби мигом были забыты.

* * *

На следующий день, ближе к вечеру, в сад, где мы наслаждались теплыми солнечными лучами, вбежала Салли Нулленс и сообщила ужасную новость — Карлотты нигде не было.

Меня охватил страх. Я повернулась к Салли и крикнула:

— Но где она может быть?

— Она лежала в своей кроватке и дремала — так, по крайней мере, я думала! Потом я пошла будить ее, а ее там нет!

После того как я вышла замуж, Карлотта вернулась в детскую. Она обиделась на это и во всем склонна была винить Ли, который, как она считала, отнял меня у нее.

— Наверное, она где-нибудь в саду, — предположила мать.

— Пойду посмотрю, — сказала я.

— И я с тобой, — поднялся Ли.

Мы обыскали сад, но нигде не было и следа Карлотты. Тогда мы пошли в дом и осмотрели все комнаты до единой. Теперь я по-настоящему встревожилась.

— Но куда она могла запропаститься?! — вне себя от тревоги воскликнула я.

— Вот чертенок! — пробормотала Салли Нулленс. — Она не хотела ложиться в кровать, мне пришлось долго уговаривать ее. Она очень злилась, сказала, что хочет пойти с Карлом и Бенджи, но такие мальчики, как они, не любят, когда за ними увязываются дети.