- Детектив Шон, следователь Гон, - в комнату вошли ребята из спецотдела. – Мы нашли кровь, нам нужен его образец, - они указали на взвинченного до предела преподавателя.

- Конечно, - я кивнул ребятам. – Приступайте.

- Что? Я правда не виновен, прошу поверьте мне! – ребята уже подхватили под руки лекаря. – Это не я, клянусь! Я согласен на магическое сканирование! – крикнул он прежде, чем покинуть комнату, а мы все замерли.

Магическое сканирование памяти – штука очень и очень полезная, однако весьма мучительная для объекта сканирования. Много побочных эффектов, зато результат стопроцентный. Применяется только с добровольного согласия жертв и подозреваемых, но на это мало кто соглашается и применяется нами лишь в крайне тяжких и тяжелых случаях. Но и это не делается без весомых доказательств.

- Вы даете свое согласие? – переспросил я, попросив ребят приостановиться.

- Да, я даю свое согласие, я, правда, невиновен. Я не убивал Нору Кель, клянусь вам, - не отводя взгляд закивал он.

Это решало очень много проблем, точнее все. Просканировав его память, мы могли получить точный ответ – он убийца или нет, однако… он настолько уверен…

Проведя его в комнату сканирование, мы отдали магам-менталистам указания о работе. Это займет не меньше двух часов, работа с воспоминаниями – штука кропотливая.

- Сколько у нас есть времени? – уточнил я у менталиста.

- Часа три примерно, - ответила девушка, разминая затекшую шею.

Кивнув, я повернулся к напарникам:

- Как там вскрытие?

- В процессе.

- Раздобудь мне телефонные номер академии и тети госпожи Хельс. Я наведаюсь на вскрытие. Узнали имена остальных клиентов? Не стоит исключать другие варианты.

- Хорошо детектив Шон. Мы все узнаем, но… так ли оно необходимо? Обувь и свидетель – неопровержимые доказательства…

- Свидетель наш смылся, поэтому считай, что его нет, - своевременно подметил я, хлопнул стража по плечу. – Я на вскрытие, встретимся через два часа.

…Хонра Хельс…

- Десять часов и пятнадцать минут. Начинаю вскрытие, - пробормотала я, покосившись на часы, а время тут же было записано.

Голову занимали лишь мысли о помощнике, который игнорировал мои звонки. На работе он тоже не появлялся. Убил ли он девушку? Он ли это? Вскрытие и расследование покажет. Верю ли я в это?

Верится ли мне после вчерашнего вечера, что лекарь, который пытался сблизиться со мной убил девушку с красного квартала? Не знаю. Я не знаю этого человека, не знаю, на что он способен. Не могу судить сейчас. Было много случаев раздвоения личности у вполне адекватных людей, о которых никто не знал, однако… тот Дэрен Вюртем, которого я знаю, не пошел бы на подобное. Даже с раздвоением личности. Он крокодилов-то боится, трясется и выражает сострадание, видя тело, девушки для него вовсе предмет уважения и восхищения, куда ему до убийства, если этот паренек только и может, что кухонный ножичек для салата держать? Но действительно ли я знаю его? Своя душа потемки, чего уж говорить о других? Однако я более высокого мнения о помощнике - он порой и дурак, но не такой, чтобы убить и так наследить.

- Режущая рана номер один. Два с половиной сантиметра глубиной, - продиктовала я, делая измерения.

- Два с половиной сантиметра глубиной, - вторя мне делала записи госпожа Шейла. Вскрытие было экстренным, дело стопорилось и не могло продвинуться без нас, а потому работали вчетвером, всем отделом.

Лаборатория токсичных веществ уже вовсю трудилась, отложив все дела. Анализ из лаборатории самый долгий, порой это занимает даже больше времени чем вскрытие, ведь ребятам оттуда нужно проверить абсолютно все предоставленные нами образцы. Образцы крови с разных участков преступления, кровь подозреваемого, ногти жертвы, мазки и ткани убитой, личинки, содержимое желудка, запросы и анализ на употребление психотропных веществе и других лекарств – это лишь та малая часть, которая проходит через лабораторию. Предоставить всю информацию за несколько часов просто не под силу им физически.

- Режущая рана номер два. Два-три с половиной сантиметра глубиной, - я продолжала осмотр.

Ран всего было шесть. Располагались хаотично. Делались быстрыми, резкими движениями, доказательствами тому служит форма и глубина порезов. Однако…

- Что-то не так, госпожа Хельс? – нахмурился Кельт, видя, что я над чем-то задумалась, разглядывая порез на ее шее.

- Не могу понять, как преступник держал нож. Подойди ближе. Смотри, начало пореза находится здесь. Если бы он держал нож перевёрнутым, то лезвие бы зашло гораздо глубже… Это довольно странно. Я не могу определить оружие, которым были нанесены ранения. Это точно не нож, иначе бы основание пореза было с другой стороны. Запишите это.

- Хорошо, - коллега кивнула. – Предмет ранений не определен.

- Давайте перевернем ее, - попросила я помощи Кельта и новенького.

Закончив со вскрытием, я поблагодарила всех за работу и вышла из прозекторской. Снаружи меня ждал обеспокоенный детектив.

- Ну что? Какова причина смерти?

- Удушье. Как я и говорила на месте преступления - ее задушили руками.

- Получается, ранения не были смертельны? – переспросил страж.

- Именно. Ранения не глубокие и не задели жизненно важные органы. Причина смерти – удушье.

- Хорошо… - детектив чуть мялся. – Благодарим вас за наводку. Но… можем ли мы вызвать вас, как работодателя, чтобы учесть показания?

- Позовите госпожу Грейкен, я сейчас занята.

- Хорошо… и… Госпожа Хельс… все улики указывают на него, но… я даже не знаю, что сказать вам… мне казалось, что вы были довольно близки и в хороших отношениях.

- Вы правы, он не был конфликтным человеком, скорее наоборот. Пока что рано делать выводы. Давайте дождемся отчета лаборатории.

- Ваша правда. Господин Вюртем хотел увидеться с вами. Понимаю, что вам тяжело, но не найдете минутку? Все подробности я расскажу вам после.

- Хм… - я на миг задумалась. Но все же кивнула.

Мы собирались пройти в другой отдел участка, в комнату для допроса, однако с лекарем мы встретились прямо в коридоре.

Побледневшее лицо, испуганные глаза, словно маленького ребенка. Было понятно, что все что происходило сейчас вокруг него для него дикость и странность. Увидь его сейчас никогда бы не подумала, что он взрослый мужчина, да еще и какой-то преподаватель. Критическая ситуация совсем изменила его.

- Госпожа Хельс, - пробормотал он, увидев меня и словно в тумане