Больше пяти тысяч лет назад на территории сегодняшней Японии жило племя, поклонявшееся змеям. В северных горах находилось святилище этого племени, в котором, по поверьям, жило ужасное существо — получеловек-полузмея.

Змеепоклонники приносили этому существу кровавые жертвы — в основном юных девушек.

Потом на островах появились предки нынешних японцев. Они победили змеепоклонников, выбили их отовсюду, кроме северных гор, и покончили с их кровавым культом. И тогда древнее божество пришло на помощь своим почитателем. Змеечеловек создал тысячи крошечных демонов, которые, попадая в воду или воздух, несли всем людям страшную смерть. Еще немного — и люди на островах были бы обречены, но на помощь японцам пришла их древняя богиня, Великая Мать Аматэрасу, правительница небесных полей. Она заключила смертоносных демонов в заколдованную шкатулку, из которой они не могли выйти на свободу. С тех пор верные служители богини тайно хранят эту шкатулку, передавая ее друг другу, а служители змеечеловека пытаются завладеть ею и выпустить демонов. Если им это удастся — человечество ждет ужасная гибель…

Надежда с опаской покосилась на шкатулку:

— Так это что — древнее бактериологическое оружие? Здесь хранится боевой штамм какой-то кошмарной болезни?

— Очень может быть, — серьезно ответила Валентина Валерьевна. — Не так давно я прочитала, что ученые вывели искусственную бактерию, которая питается нефтью. Ее хотели использовать для того, чтобы уничтожить нефтяные разливы в Мексиканском заливе, но эта бактерия — ей дали имя Синтия, то есть синтетическая, — так вот, она переключилась с нефти на другую пищу — стала поедать рыб и моллюсков, а потом даже купающихся людей. Журналисты назвали ее синей чумой Мексиканского залива. Когда я прочла об этом, я пришла в ужас — решила, что демоны шкатулки вырвались на свободу. Но потом Шарапов рассказал мне, что шкатулка хранится у надежного человека и он будет ее следующим хранителем. А потом выяснилось, что слухи про Синтию сильно преувеличены.

— Ужас какой! — проговорила Надежда. — А не проще ли уничтожить эту шкатулку? Скажем, сжечь ее?

— К сожалению, это ничего не даст. В японском манускрипте написано, что живущие в ней демоны не боятся ни огня, ни воды. Их ничем нельзя уничтожить, и только заклятие богини не позволяет им вырваться наружу.

— А может, передать шкатулку ученым? Бактериологам?

— Что вы! Эти ученые… они ведь ни перед чем не остановятся, чтобы изучить содержимое шкатулки. Откроют ее с соблюдением всех предосторожностей… Тут-то демоны и вырвутся наружу — и наступит конец света!

— Так что — значит, остается только беречь ее?

— Совершенно верно! Беречь и следить, чтобы она не попала в дурные руки. Шарапов незадолго до гибели сказал, что в случае каких-то неожиданностей я стану вместо него хранителем шкатулки. Он словно предчувствовал свою смерть. Теперь это — моя забота. А после меня хранить шкатулку будешь ты. — Она повернулась к Кате. — Это трудно и ответственно, но кто-то должен взять на себя эту ношу.

— Поэтому мама и не хотела, чтобы мы общались! — догадалась девушка.

— Да, она не хотела тебе этой судьбы… Но от судьбы, как известно, уйти нельзя…

— Ну вот. — Валентина Валерьевна утомленно откинулась на спинку стула. — Теперь я — хранительница шкатулки. Нужно ее поскорее положить в надежное место.

Надежда уже снова завернула шкатулку и подала ей сверток.

— Полицию вызвать надо. — Валентина Валерьевна потянулась к телефону. — Пускай приедут, тело заберут и вообще… Что им сказать? Начнется разбирательство…

— Значит, так, — твердо заговорила Надежда. — Вот какой линии вы должны держаться. Этот тип убил депутата Рюмина и Шарапова в ресторане «Жульен», так? Обратно ехал на метро, Катя нарисовала его портрет. Предъявишь им рисунок, поняла? Он стал тебя преследовать. Толкнул под машину, тебя увезли в больницу, там он пытался тебя убить — подлил что-то в капельницу. Врачи, конечно, ничего не подтвердят, честь мундира беречь будут, но это неважно. — Надежда перевела дух и продолжила: — Далее, из больницы ты сбежала, потом из квартиры тоже, про Дом творчества юных не говори, пусть они сами догадаются. Ну, если уж не допрут, то скажи, что в субботу там рисование вела. Сняла комнату на два дня, не помнишь где, от страха память отшибло. А сегодня утром пришла к тетке, и тут он тебя выследил. И больше ничего лишнего — ни про шкатулку, ни про того, второго типа. Этот вам угрожал пистолетом, случайно дернул за полотнище, светильник и свалился прямо ему на голову.

— Точно, он давно находился в угрожающем состоянии, — весело сказала Валентина Валерьевна. — Я завхоза неоднократно предупреждала…

— Все запомнила, что нужно говорить? — спросила Надежда Катю.

— Не волнуйтесь, Надежда Николаевна, — фыркнула Катя. — Если я что забуду, вы меня поправите…

— Кто — я? — Надежда скинула сатиновый халат и торопливо причесывалась перед дверцей шкафа. — Нет уж, меня здесь не будет. Мне никак нельзя с полицией связываться — запишут в свидетели, начнут потом на допросы вызывать, дойдет до мужа, что он мне устроит — представить страшно! Нет уж, мне моя семейная жизнь дорога. Здесь есть запасной выход, чтобы не мимо вахтерши?

— Налево по коридору до упора, там будет лестница… — Валентина Валерьевна улыбнулась Надежде и взялась за трубку телефона.

Когда в полиции ответили, Надежды уже и след простыл.

— Надя, ты представляешь?! — Милка орала в трубку. — Алку Ступицину выпустили!

— Да ну? — Надежда сделала вид, что удивилась. — Что, нашли убийцу?

— Там все как-то сложно, ей, конечно, ничего не сказали, однако кто-то у них появился, новый подозреваемый. Он в больнице лежит в тяжелом состоянии.

— Живой? — Вот тут Надежда действительно удивилась.

— Ага, адвокат Алкин говорит, что это какой-то наемный киллер, никто его раньше не мог поймать, а на нем столько преступлений висит — ужас! Короче, полиция переключилась на него, а Алку выпустили с извинениями.

— Ну и ладно. Извини, Милка, у меня котлеты горят! — соврала Надежда и отключилась, чтобы Милка не начала расспросы.

Оставалось еще одно дело.

Надежда набрала номер Ивана Валерьяновича Савушкина.

— Иван Валерьянович, дорогой! — затараторила она. — Вы уж простите меня, что я приходила, время у вас отнимала по поводу щенка. Ну никак мы сейчас не можем собаку взять! Муж много работает, да и я тоже, наверное, на работу скоро пойду! Решили пока отложить, может быть, потом, когда у Лизочки следующие щеночки будут…

— Да нет, Надежда Николаевна. — Голос Савушкина был сух, как последний осенний лист. — Думаю, что не получится. Дело в том, что Лизочка очень против. Она дала мне понять, что ни за что — слышите! — ни за что не отдаст своего ребенка в ваши руки. Вы ей не понравились, а я доверяю своей собаке, так что простите уж, но…

— Жаль… — протянула Надежда, а про себя подумала: «Слава богу!»