Глава семнадцатая

В начале четвертого утра воздух был уже достаточно теплым, но влажность за ночь заметно повысилась. Обложенное тяжелыми тучами небо предвещало дожди. Улицы еще пустовали, лишь иногда проносилось одинокое такси или машина полиции. Все автостоянки на 89-й улице были заняты. Железные ворота, ведущие на стройплощадку собора, где уже заканчивали класть фундамент, были заперты на ночь, парадный вход дома номер 69 закрыт на замок, а ночной привратник сидел у себя в дежурке и, попивая кофе, смотрел фильмы для полуночников на маленьком цветном телевизоре.

* * *

Джо Бирок открыл глаза и поднялся.

Кто-то тихо постучал в дверь.

Он быстро вышел из маленькой дворницкой, щелкнул выключателем и, шаркая ногами, заспешил по тускло освещенному коридору мимо котельной, прачечной и компактора, чтобы открыть черный ход в дальнем конце подвала.

На улице перед ним стояли монсеньор Франкино и отец Макгвайр. Они молча шагнули внутрь и Бирок увидел у каждого в руке по Библии.

Он поклонился священникам, поцеловал перстень на руке Франкино, а потом провел их к служебному лифту.

— На девятый этаж, — коротко приказал монсеньор.

Бирок повернулся к пульту и послушно нажал кнопку девятого этажа. Кабина медленно поползла вверх. Священ- йики раскрыли книги и стали молиться. Бирок прислушивался к ним, но глаза его были прикованы к двери лифта.

Наконец кабина дернулась и остановилась. Священники вышли в коридор.

— Молитесь за нас, сын мой, — произнес Франкино.

— Конечно, монсеньор, — с благоговением ответил Бирок.

Он нажал кнопку, и двери лифта закрылись.

Макгвайр вынул из кармана часы, взглянул на них и произнес:

— Три тридцать.

Франкино первым шагнул к запасному выходу. Макгвайр послушно следовал за ним. Их мерные шаги гулко отдавались в пустом коридоре.

Священники поднялись по лестнице на десятый этаж и остановились у двери, ведущей в коридор с квартирами.

Франкино прочитал последнюю молитву, а потом решительно взялся за ручку двери.

— Да поможет нам Господь Бог! — выдохнул он.

Но Макгвайр тут же перехватил его руку.

— А все-таки, кто Чарльз Чейзен? — с тревогой в голосе спросил он.

Но Франкино лишь покачал головой, и Макгвайр увидел, как дрожат у него руки и губы.

Макгвайр попробовал стряхнуть с себя наползающий страх.

— Вы обязаны сказать это мне! — настаивал он. — Мне необходимо это знать. Я ведь сейчас встречусь с ним!

— Скоро вы сами все узнаете, — заявил Франкино и медленно повернул ручку. Макгвайр вытер пот с ладоней. Кровь отхлынула от его лица, придав ему мертвенно-бледный оттенок.

Дверь распахнулась, и Франкино шагнул вперед.

— Святой отец! — тут же шепотом позвал он и жестом пригласил Макгвайра следовать за ним в коридор.

Немного поколебавшись, Макгвайр тоже сделал пару шагов и остановился возле Франкино.

Дверь за ними со скрипом закрылась.

Сейчас они стояли в восточной части дома, и все квартиры находились слева от них. Вдали виднелось окно, выходящее на западную сторону, а за ним — темное ночное небо. Холл был абсолютно пуст, если не считать ковра на полу и урны для мусора возле лифта. Одна из лампочек под потолком перегорела, но остальные ярко освещали блестящие свежевыкрашенные стены холла.

— Чейзен здесь, — заявил Франкино и, зорко всматриваясь в пустой коридор, перекрестился.

Макгвайр последовал его примеру, а потом достал платок и промокнул пот на лбу.

Франкино вышел на середину холла, и, продолжая ощущать присутствие зла, медленно двинулся вперед к квартирам.

— Монсеньор! — вдруг вскрикнул Макгвайр, почувствовав на лице резкий порыв холодного ветра. Он остановился и перевел дух, а потом откинул с глаз прядь волос, которые успел растрепать странный сквозняк. Священник прислушался. Несомненно, где-то рядом завывал сильный ветер. Но где?.. — Я что-то чувствую! — наконец с дрожью в голосе сказал он.

Франкино тоже остановился в ожидании.

И опять налетел этот неведомый вихрь. Он прошелся вдоль всего коридора со стороны окна. Но ведь окно-то при этом было закрыто!..

Макгвайр упал на колени.

И снова ветер. На этот раз он настиг их со спины, словно просочившись сквозь стену. Франкино пошатнулся и лишь чудом устоял на ногах. Макгвайр нагнулся вперед и уперся ладонями в ковер. Его Библия упала на пол.

— Это Чейзен! — сообщил Франкино зловещим шепотом.

А ветер уже свирепствовал совсем где-то рядом, угрожающе завывал, словно предупреждая о грядущем несчастье. И вот он настиг их, причем сразу со всех сторон, словно вода, прорвавшая высокую дамбу. Весь холл наполнили пыльные смерчи и тучи мелкого мусора, попавшие в воздушную круговерть. Адский грохот и свист этого урагана был невыносим для человеческого слуха.

Франкино прижался к двери пожарного выхода. От самого лба до подбородка по щеке его пролегла глубокая рана. Столбы пыли скрывали все вокруг, и уже невозможно было понять, где находится пол, а где потолок. Все поглотил сплошной серый смерч, завладевший всем пространством вокруг. Ветер безжалостно хлестал священников, швыряя им в лицо горсти содранной штукатурки и мелкого мусора.

Франкино ничего уже не видел перед собой — по лицу его струилась кровь, заливая глаза.

— Надо уходить отсюда! — выкрикнул он. — Мы не сможем…

И вновь его швырнуло о стену.

— Что делать мне? — заорал в ответ Макгвайр, пытаясь криком заглушить грохот бури.

Франкино жестом указал на дверь лестницы. Макгвайр схватил его и потащил к этой двери. Их тела то и дело ударялись о стены, лица побагровели, а на коже начали выступать волдыри от нестерпимо горячего сухого ветра.

«Неужели никто не слышит, что здесь творится? — с ужасом думал молодой священник. — Неужели никто не проснется?!»

Наконец они добрались до двери и попробовали открыть ее. Но ручка не поддавалась, словно кто-то намертво приморозил ее.

Они снова повернулись навстречу ветру, но ураган уже стал сильнее, и теперь священники почти потеряли способность передвигаться.

— Скорее к лифту! — прокричал Макгвайр.

Но тут монсеньора опрокинуло на пол. Тогда Макгвайр ухватил его за ворот и из последних сил поволок по коридору. Однако почти уже добравшись до лифта, он был вынужден отпустить Франкино и закрыть лицо руками — пыль плотно забилась ему в нос, уши и глаза.

— Я не выдержу этого! — заорал он, а щеки его начали как резиновые раздуваться от ветра.

Но Франкино все же умудрился нажать кнопку вызова лифта, а сам перекатился на бок, задыхаясь в пыльном буране. Раскаленный воздух впивался в легкие, словно был наполнен тысячами микроскопических лезвий.

Наконец лифт подъехал, и они оба вползли в кабину. Двери закрылись и наступила непривычная тишина.

Какое-то время они молча лежали на полу лифта, постепенно приходя в себя. Франкино прижимал к раненой