Я медленно повернулась к старушкам, не желая поднимать шум или пугать мелкую с большой спицей.

— А духи у вас есть?

Вторая старушка, похожая на тростинку, застучала крючком по прилавку:

— Несколько флаконов «Белой дымки», а еще там, в конце зала, полкоробки духов от Бритни Спирс.

— Но здесь пахнет другими духами, — сказала я, удивляясь, что они их не чувствуют.

— Ах это! — снова подала голос мелкая. — Кто-то пролил духи, но мы так и не поняли, откуда исходит запах. — Она снова воспользовалась спицей, но на этот раз направила ее на дальнюю стену. — Возможно, вон в тех нераспакованных сумках.

Возле стены, на которую она указала, были свалены пластиковые и бумажные пакеты. Я тут же вспомнила пакеты на диване в кабинете у Линдси и двинулась в ту сторону.

— А почему их не распаковали? — как бы невзначай спросила я.

— Это делают несколько ребят, — сказала вторая и грозно нахмурилась, — а у них пока не дошли до этого руки.

Третья дама солидной комплекции, до этого ни разу не оторвавшаяся от своего вязанья, фыркнула:

— От этой вздорной братии никакого толку.

— Не возражаете, если я взгляну? — спросила я, подбираясь к пакетам. Запах становился все сильнее, если только я не стала жертвой собственного воображения. Не знаю, что меня пьянило больше: сам запах или его возможная связь с Линдси — никакая другая точка пересечения «Успеха» и этой церквушки не приходила мне в голову.

Три пожилые мойры молча переглянулись, потом отвернулись и одновременно пожали плечами. Я приняла это за разрешение и встала на колени перед горой пакетов. От всех пакетов одинаково сильно пахло, поэтому мне оставалось только копаться в каждом из них.

Я не сразу взялась за дело, а сначала позвонила Кэссиди, но наткнулась на голосовую почту; Трисия, к счастью, ответила сама.

— Хочешь забежать в интересный магазинчик? — спросила я ее. Краешком глаза я видела, что дамы вернулись к своему вязанию, время от времени перешептываясь.

— Прости, дай я сначала отдышусь. Да.

Я объяснила, где нахожусь, и она сказала, что выходит прямо сейчас. Я спрятала телефон в карман и развязала первый пакет.

Когда через двадцать минут появилась Трисия, вся такая чистая и со свежей укладкой, мне уже казалось, что я вся пропахла чем-то затхлым. Старушки тут же оживились, хотя ничто в Трисии, облаченной в великолепный вязаный костюм от Миссони, не выдавало завсегдатая комиссионок. Но с другой стороны, она всегда так действует на окружающих. В том числе и на меня.

Она несколько секунд оглядывала разбросанные вокруг меня пакеты, а потом, сбросив выписанные из дорогого миланского бутика туфли, опустилась на колени рядом со мной.

— Мы могли бы разбирать старье и на чердаке у моей бабули — там, по крайней мере, можно заодно потягивать мартини, — сказала она весело.

— Если на чердаке у бабули пахнет «Успехом», хотела бы я знать, с кем она накануне играла в бридж, потому что этот человек, возможно, причастен к убийству, — сказала я.

Трисия посмотрела на меня с радостным удивлением:

— Значит, мы здесь не просто так! Что ж, отлично. — Из открытой коробки она извлекла линялый свитер и, понюхав его, разразилась громким чиханьем, неожиданным при столь миниатюрном носике.

Мы разбирали пакеты в поисках источника запаха, и я невольно вспомнила, как часто мы втроем распаковывали вещи в общежитии, в квартирах, которые вместе снимали. Как одно приключение сменялось другим, как мы радовались тому, что идем по жизни вместе. Надеюсь, так будет всегда. Конечно, раньше я часто представляла, как мы собираемся и празднуем рождение детей, но пока нам приходится бывать в больницах в основном из-за травм, которые получала я в ходе своих расследований. Впрочем, как говорится, не все сразу.

— Как тебе Аарон? — спросила Трисия, отшатнувшись от коробки со старой обувью, в которую было сунула нос. Она тут же ее закрыла, перевязала и отложила в сторону.

Интересно, вспоминала ли она то же самое, что и я?

— Похоже, интересный человек. В нем есть что-то умиротворяющее.

— Давненько у нее не было таких бойфрендов. Интересно, скоро она к нему охладеет?

— А вдруг не охладеет?

— Думаешь, такое возможно? — улыбнулась Трисия.

— Да, а мы приспособимся к новым условиям, — заверила я нас обеих.

Она кивнула, поглощенная содержимым очередного пакета. Я уже собиралась развить свою мысль, но из следующего открытого пакета мне в нос так шибануло «Успехом», что я тоже расчихалась. Мне вторила Трисия, которая успела заглянуть внутрь.

Среди полотенец, скатертей и салфеток скрывалась шелковая блузка ярко-красного цвета с затейливой отделкой на воротнике, словно облитая «Успехом». Я потянула ее из пакета, чтобы рассмотреть поближе; из нее на пол со стуком выпал небольшой серый предмет, оказавшись между мной и Трисией.

До чего же незначительным кажется пистолет, когда он не направлен тебе в лоб.

Дорогая Молли!

Как отразится на моей карме праведный поступок, совершенный по неправедной причине? Или то, что делаешь, чтобы угодить любимому человеку, а не потому, что того требует закон, культура или хотя бы организация, в которой работаешь, ничего не стоит? А может, напротив, в этом случае достойный поступок заслуживает двойной награды? Или же то, что требует оправдания, и вовсе не стоило совершать?

Стремящаяся к благой цели

Донован с равной подозрительностью смотрел на меня и на пистолет. Трисия по-прежнему находилась по ту сторону прилавка, пытаясь успокоить страшно разволновавшихся старушек, и мне приходилось в одиночку держать оборону против ее нового приятеля и его впервые появившегося на горизонте напарника, худого сиплого парня по фамилии Новатны, который для своих тридцати с небольшим выглядел слишком потрепанным. Неужели на него так действовало общество коллеги?

И блузку, и пистолет копы уже поместили в специальные пластиковые пакеты и теперь думали, стоит ли вызывать криминалистов для более тщательного осмотра магазина. К их крайнему неудовольствию, в приеме вещей не было никакого порядка. Если вещи не отличались особой ценностью, дарителям выдавали справку с весьма неопределенным текстом, например «Три пакета с одеждой» или «Две коробки с постельными принадлежностями». Мелкие детали оставляли для налоговой службы. Люди заполняли карточки, куда вписывали свои имена, адреса и номера телефонов, но удостоверять эти сведения не требовалось. Как правило, такие справки пригодны скорее для Службы внутренних доходов, чем для Полицейского управления Нью-Йорка.

Еще больше осложняло дело то, как размещались принятые вещи. Как теперь было известно нам с Трисией, пакеты просто складывались вдоль стены, пока в магазине не появлялись более юные и крепкие помощники, способные распаковать, рассортировать и разместить дары по полкам. Так что если даже человек сообщил о себе правду, сложно было решить, какая справка к какому пакету относится.