– Портал создан тайным, – напомнил Азазель. – Настолько тайным, что даже вездесущие малхей-шабалы, хозяева этих мест, не знают о нем и не могут доложить Гзар Дину.

Михаил остановился, прислушиваясь к себе, медленно повернулся. С левой стороны рисунок каменной стены слегка задрожал, словно Михаил смотрит на нее сквозь струю горячего воздуха.

Он всмотрелся пристальнее, чувствуя, как в нем просыпается элементаль. Слева тянется высокая каменная стена, древняя, изъеденная трещинами и пещерами, там можно оборудовать пункт охраны, хотя от кого охранять, здесь главное не охрана, а маскировка, а еще можно накапливать отряды тех, кого планируют перебросить в ближайшее время.

Сатан в нетерпении оглянулся, Михаил ощутил на себе его злой взгляд, но Сатан не стал опускаться до общения со всего лишь человеком, сказал Азазелю:

– Чего твое человеческое существо застряло?.. И тащится еле-еле… Зачем ты его таскаешь за собой?

Азазель крикнул:

– Мишка, что там?

– Не знаю, – ответил Михаил снизу, – но какая-то завеса…

Азазель вскрикнул:

– Не двигайся!.. И ничего не делай!.. Мы идем к тебе.

Он не пошел, а побежал, ловко прыгая через крупные валуны, словно горный козел во всей красе. За ним тут же начали торопливо спускаться Бианакит и Обизат.

Дрожание воздуха прекратилось, Михаил сказал с неуверенностью:

– Там что-то есть…

– Где? – спросил Азазель. – Ничего не вижу… Укажи пальцем.

– Да вот слева прямо в стене, – сказал Михаил, – мы все прошли мимо… Даже я прошел было… А сейчас как будто за штаны сзади дернуло.

Азазель зачем-то оглянулся, посмотрел по сторонам, на лице проступило страстное желание, чтобы Михаил оказался прав, наконец сказал с надеждой:

– Вообще-то ты можешь почуять лучше, мальчик, как самый слабый из нас, потому самый чуткий и боязливый. Место такое, никто по своей воле не забредет и не наткнется. А туристы тут не водятся, в преисподней все трудятся.

Сверху посыпались камешки, Сатан спустился по косогору злой и раздраженный.

– Что случилось?

Азазель указал на стену.

– Давай проверим вот здесь?.. У нас нет святости, чтобы снять защиту архангелов, но завеса Князя Ада перед тобой не устоит, если ты все еще не постарел, как ты выглядишь, прости на добром слове.

Сатан сказал резко:

– Отступи на пару шагов. А лучше больше. Могу смахнуть нечаянно, как букашку, которой ты и стал в последнее время. Вон даже пятнышки на спине.

Азазель ухватил Михаила за локоть и крикнул:

– Биан, Оби!.. Быстро за мной!

Все трое торопливо спустились ниже, Азазель затолкал их за угол поросшей огненным мхом скалы. От того места, где остался Сатан, раздался грохот, оглушающий треск и визг, словно на бешеной скорости гигантская циркулярная пила начала резать гору.

Высунувшись, Михаил увидел Сатана, что стоит на прежнем месте, вскинув обе руки со стиснутыми кулаками.

Каменная стена осталась на том же месте, ничто не изменилось, однако от Сатана почему-то разлетаются мелкие почти прозрачные камешки.

Азазель вскрикнул:

– Работает!.. Там защита!.. Сатан, можно я тебя похвалю? Или лучше обругать, как тебе приятнее?

Сатан чуть повернул голову к ним, прокричал:

– Завеса очень мощная!.. Но я взломаю…

Азазель сказал громко:

– Подожди, помогу!

Он поспешил наверх, прыгая через камни уже не с той легкостью, как когда мчался оттуда.

– Святости во мне не отыскать, – сказал он, встав рядом с Сатаном, – но такие и я ломал… Начали?

Они вытянули в сторону стены кулаки, Михаил видел как оба напряглись и задержали дыхание, бросился к ним, еще не зная, как и чем может помочь.

Теперь он почти отчетливо видел, как в воздухе начала проявляться призрачная стена. Ее все еще не замечают Азазель с Сатаном, а вот для него уже зрима. То ли потому, что человек, то ли потому, что в нем элементаль, но видит уже отчетливо эту блистающую сферу, она накрыла нечто темное и недоброе, злая мощь струится оттуда, сдерживаемая только этой полупрозрачной пленкой.

Он крикнул:

– Еще!.. Ее видно!.. Захватывает стену на три шага влево, а вправо просто висит в воздухе!

Азазель крикнул, не оборачиваясь:

– Точно видишь?.. Да!.. Она становится…

Сатан прервал злым голосом:

– Я тоже вижу. Давай, Азазель, сейчас прорвем.

Михаил видел, как оба задержали дыхание и напрягли мышцы, словно будут крушить стену голыми руками, но лишь наклонились вперед, как борцы, и уперлись растопыренными ладонями в призрачную, но такую прочную преграду.

Через пару минут за его спиной Обизат завизжала то ли в испуге, то ли в восторге, Бианакит ругнулся, что значит – увидели тоже.

Обизат выхватила пистолеты и в беспомощности оглянулась на Михаила.

Ее господин и повелитель, чей рык подобен грому, а сам красив и величественен, как нильский крокодил, подбежал к Азазелю и, встав рядом, тоже уперся ладонями в уже зримую для всех магическую стену.

Сатан увидел, поморщился, буркнул в сторону Азазеля:

– Ты не прогадал, что взял с собой это никчемное и хилое существо. Как у всех, кто обделен мощью, они обладают повышенной трусливой чувствительностью. Как мелкие зверьки.

Азазель ответил скромно:

– Всегда приятно, когда прославляешь мою мудрость. Даже, когда молчишь.

– Прославляю?

– Признаешь, – уточнил Азазель.

Сатан поморщился.

– Ну вот, все испортил. Только хотел похвалить…

– Уже похвалил, – сообщил Азазель. – А человек в нашей команде нужен. Даже необходим. Как бы ни был слаб… но зачем-то Творец создавал?.. Причем нас одним махом и небрежненько на второй день Творения, а его месил и обтесывал весь пятый с утра и до заката? И так устал, что шестой день объявил днем отдыха?

Сатан нахмурился, бросил в сторону Михаила взгляд, полный ненависти, выпрямился.

– Погоди, ты не так уж и мудр. Почему сразу не позвал Гвар Дина?.. Какой он хозяин Шеола, если не знает, что у него творится в его владениях?

Азазель поинтересовался с отчетливой издевкой в голосе:

– Думаю, ты догадываешься. А как он, в самом деле, отнесется?

Сатан сказал хмуро:

– Ну-ну, давай твои предположения.

– На чьей окажется стороне? – пояснил Азазель. – Да, сперва разозлится, что без его ведома, но он дружит с Брулефером – это раз, а второе… не зря же ты поставил его заведовать самым жутким ярусом в Аду… куда и сам наведываешься не часто.