Чичи была одета в облегающее нежно-розовое атласное платье в пол, блестящее, как конфетная обертка.

– Вот так фигурка! – восхитился какой-то военный.

Тони обернулся, чтобы выдать наглецу пару теплых слов, но увидел, что тот выше званием.

Когда оркестр перешел на инструментальный проигрыш, Чичи спустилась со сцены и совершенно очаровала какого-то генерала армии, пригласив его на танец. Эта девушка – девчонка, которую Тони когда-то встретил на пляже, ставшая потом рабочей лошадкой ансамбля, – совершенно преобразилась за то время, что они не виделись. Она больше не была просто «комедийным номером» – у нее появились стать и уверенность истинной солистки, и выглядела она достаточно элегантно, чтобы выйти на авансцену и удерживать внимание зрителей. Многих изменила война – в том числе, похоже, тех, кто остался дома.

Чичи вернула генерала к его столику, а девушки начали переход к «Мечтай о ней». Чичи присоединилась к стоявшему на сцене квартету. Линда Дарнелл вышла на середину танцпола, выбрала чистенького морского кадета, обвила руками его шею, прислонила голову к плечу и этим воплотила все его самые смелые мечты о том, каково держать в объятиях прекрасную женщину. Вот рассказов-то будет дома в Северной Каролине, когда он туда вернется.

Тони пробрался вдоль стены к самой сцене. Он был в военной форме, и никого не удивило, когда он забрался на эстраду. Чичи вглядывалась в публику, когда Тони подошел к ней сзади и обнял.

Чичи резко обернулась.

– Савви! – Она сжала его в объятиях. – Ты приехал!

– Ну и платье! – Его руки спустились ниже по ее спине.

Она сняла его руки со своей талии.

– Ты слишком долго пробыл на той подлодке.

– Даже не напоминай. – Тони поцеловал ее в кончик носа. – Ну, будем выступать?

– Ты серьезно?

– Как ты собираешься растянуть программу на весь вечер? Маргарет Уайтинг уже закончила свою часть.

– Так она еще вернется, споет пару песен.

– Из «Копакабаны»[71] уже не вернется.

– То есть она уже уехала? – возмутилась Чичи.

– Так что делать-то будешь? – поторопил ее Тони.

– Не знаю. Ну, пока суд да дело, попрошу оркестр сыграть еще один танец.

– Да там со всех уже пот градом льет. Людям надо посидеть и отдохнуть. Генерал совсем упахался, он, кажется, станцевал со всеми девушками в зале. Без меня ты пропала, Чич.

– А у тебя есть идея?

– Что там у тебя в программе? – Тони прислонился к пианино.

Чичи просмотрела свои заметки:

– Можно выступить с репризой.

– С которой? – Тони притянул ее к себе, изучая бумаги через ее плечо.

Чичи высвободилась.

– Ту, где песок. Как бы мне не пришлось пристукнуть тебя колбаской с песком! Отпусти меня. Что это с тобой? Совсем обнаглел.

– Я так по тебе соскучился. – Тони уткнул лицо в ее шею.

– Мы здесь, чтобы развлекать военных.

– Я и есть военный.

– Видишь зал? Вот их всех надо развлечь.

– А обо мне кто позаботится?

– Давай подумаем об этом после концерта.

– Ты отказываешься дать мне надежду, ради которой стоит жить! – театрально воскликнул Тони.

Кристина, Шейла, Дебора и Энни поднялись на сцену по ступенькам и, присоединившись к Тони и Чичи, стали рыться в ридикюлях в поисках пудрениц.

– Я больше не в силах танцевать, – громко пожаловалась Шейла. – Правая нога совершенно онемела.

– Девочки, познакомьтесь, это Тони Арма, – представила его Чичи.

– О, так это и есть знаменитый Тони, – смерила его взглядом Шейла. – Мы о тебе наслышаны.

– Правда? – Это позабавило Тони.

– Шейла у нас любит пошутить. Не верь ни единому ее слову, – вмешалась Чичи.

– Ага, – продолжала Шейла. – Чичи нам рассказала, как однажды вы выступали в Янгстауне в «Джангл-Рум», Чичи переодевалась в спешке и забыла застегнуть молнию на платье, а ты прямо на сцене и застегнул.

– Как же, помню, – ухмыльнулся Тони.

– Чичи сказала, что вышло одновременно неловко и романтично.

– Прямо так она и сказала, Шейла? – уточнил Тони.

– Слово скаута. А в скаутах я добралась до самых кадетов.

– Охотно верю, – сказал Тони, не отрывая глаз от Чичи.

На сцену взбежал Корки Листер.

– Так, ребята, оркестр начал закругляться, дальше ваш выход.

– Дадим резервную программу, Чичи? – спросила Энни.

– Да, что мы дальше поем? – спросила Кристина, обмахиваясь в изнеможении. – Я так разгорячилась! Полейте меня сиропом и можете подавать с оладьями.

– Да, да, резервную программу. – Чичи явно волновалась. – Тони, ты стань туда. – Она указала на средний микрофон.

– Так что объявлять? – прошипел Корки с края сцены.

– Представь зрителям Тони Арму, – велела ему Чичи.

– А разве он здесь?

Тони показал пальцем на себя.

– Ага. Вот этот тощий парень в моряцких шмотках, – ухмыльнулся он.

– Простите, мистер Арма, без шевелюры я вас не признал, – извинился Корки.

Он прошел с микрофоном в середину танцпола, освобожденного от пар. Гости вернулись к своим столикам.

– Леди и джентльмены, у меня для вас большой сюрприз, – объявил Корки. – С самого Тихоокеанского фронта – о да, это он, наш любимый неаполитанец, наш Тони Арма!

Публика громко выразила свой восторг. Тони взял Чичи за руку и встал перед микрофоном. Он подал знак ударнику, и тот забарабанил фон для комического диалога.

– А как вам эта прекрасная итальянская девушка? – громко спросил Тони.

Мужчины оглушительно засвистели, явно одобряя внешность Чичи.

– Я ее нашел на пляже в Си-Айле, штат Нью-Джерси, ребята. Честное слово. Она мне сделала маникюр.

– Ничего подобного! – подыграла Чичи.

– Так и было. Ты сидела на кухонном полотенчике.

– На покрывале!

– Под навесом.

– Под зонтом!

– Я пригласил тебя пообедать.

Чичи изобразила отсутствие интереса.

– Я тебе ответила, что занята.

– Но я тебе не поверил.

– Я велела тебе пойти пересчитывать песчинки.

– А уж песка там было достаточно. Просто уйма. А идти-то мне некуда. Я был заморышем весом в девяноста восемь фунтов, и никто не хотел меня приютить. Так что я увязался за ней до самого дома. Madone! Она мне приготовила макароны. Мы выпили домашнего вина. А когда дело дошло до десерта, я попросил подать канноли – вы ведь знаете, я люблю канноли. И она подошла к кухонному ящику.