– Что? – возмущенно спросил он. – Да в чем дело?

С большим трудом я взяла себя в руки, села и постаралась пить чай, не фыркая от смеха.

Потом вдруг осознала сказанное Инаром и веселиться расхотелось.

– Вопрос, – кусая пирожок, произнесла я, – что ты имел в виду под первой волной умертвий?

Инар, который как раз примерялся к пирожку, замер, посмотрел в сторону окна, за которым уже совсем стемнело, и тихо сказал:

– Нам сейчас нужно поесть, потом мне желательно хоть немного поспать… В полночь будет не до сна мне, а тебе к этому времени желательно придумать что-то с метлой.

– Метла самовосстанавливающаяся, к утру будет целая, – отозвалась я.

Подумала, встала, достала еще три порошка, восстанавливающих силу, и принесла Инару.

– Пей сейчас, период активного действия у них только через пару часов начнется. – Я снова села рядом со столиком, взяла чашку в руки и решилась спросить: – А как ты… будешь сражаться? Если магию тут блокируют…

Он молча указал на ножны с мечом, которые сейчас небрежно лежали неподалеку от камина.

– Я все-таки боевой маг, – Инар криво усмехнулся, – именно для таких случаев нас и обучают фехтованию.

– Ясно, – сказала я и отставила чай в сторону.

Есть уже тоже не хотелось.

– Ярусь, – Инар перенес столик на пол, сел ко мне ближе, обнял за плечи. – Ярусь, все будет хорошо, я не самый слабый мужчина на свете. Я справлюсь. Все будет хорошо.

Молча смотрю на потолок – странно, после его слов все мокрым не стало. Хотя стало – по щекам потекли слезы… они начали стекать по подбородку и капать на грудь…

– Ярослава…

Рубашка на мне была большая, стоило вздрогнуть – и она подло сползла, обнажив плечи… Инар осторожно поправил ткань, натягивая ее обратно.

– Ярусь…

– Мы все умрем, – сказала я.

– До рассвета продержимся, – уверенно произнес Инар.

Я подумала немного и с надеждой предложила:

– А если ты станешь демоном?

Он отрицательно покачал головой, потом пояснил:

– Как демон я сильнее физически, но… понимаешь, тело демона очень сильное, но не мое, я не привык к этой форме. Мне мешают крылья, ходить на копытах непривычно, и хвост постоянно под ногами путается. В бою нужно отчетливо знать, на что можешь рассчитывать, я привык рассчитывать на свое человеческое тело. В нем я быстрее, увереннее и смогу вести бой, не отвлекаясь на мысли о том, как бы на хвост не наступить. Но в крайнем случае я… да, стану опять демоном, рогатым и хвостатым.

– И копытятым, – вставила я.

Инар улыбнулся.

– А если улететь? – опять внесла предложение я.

– Куда? – тихо спросил маг. – Вокруг лес, в лесу полно нежити. Днем мы сможем пройти вдоль реки, а сейчас это самоубийство.

Я отчетливо понимала, что он прав. А еще то, что в противостоянии нежити Инар смыслит больше, чем я. А еще…

– Инар, – я села лицом к нему, – тут же река. И частокол, и это территория гарнизона, она же укрепленная. И здание… и окна с решетками! И ты же двери забаррикадировал и…

Вдруг поняла, что у меня начинается истерика. Руки дрожат, по щекам слезы, а мысли мечутся, словно птицы в клетке, в поисках хоть какой-то лазейки… а ее нет! И он сидит сейчас совершенно спокойный, а потом пойдет умирать! Тоже совершенно спокойно! И даже мне ничего не скажет… Как тогда, когда дал зелье и пошел умирать, бросив вызов магу-отступнику! Только на сей раз его никто обращать не будет, его просто убьют и разорвут на кусочки и… Нежить, она же живыми питается!

– Инар… – простонала я.

– Ярусь, все будет хорошо, – он потянулся, обнял, поцеловал в лоб, – все будет хорошо, обещаю…

А я тихо плакала и всхлипывала и, обняв Инара, забралась к нему на колени, прижалась и, уткнувшись в его шею, заревела в голос.

– Ярусь, – он осторожно гладил по спине, по плечам, с которых рубашка снова сползла, – Ярусик, ну не плачь… Ярусь.

Мне тут «не плачь», а сам умирать пойдет!

Я все еще ревела, когда почему-то вдруг прижалась к его шее не носом, а губами. И шея у Инара была вся соленая, но такая, что я поцеловала его еще раз. А он замер, напрягся и вдруг тихо простонал:

– Ярослава, не делай так…

Вздрогнула, оторвалась от его шеи и посмотрела в потемневшие глаза мага. Огонь от камина бросал отсветы на лицо Инара, и в свете пламени маг казался нереально красивым…А еще я отчетливо понимала, что если не поцелую его сейчас, то, скорее всего, больше никогда… Потому что уже утром Инара может просто не быть. И это, возможно, мой последний шанс быть с ним рядом.

Закрыв глаза, я потянулась к его губам. Поцеловала окаменевшего, напряженного, дрожащего… испугалась своей смелости на мгновение, чтобы спустя это самое мгновение обнять его лицо ладонями и снова целовать, чувствуя, как «орель» расправляет крылья, и почему-то даже не сомневаясь в правильности своих действий.

А потом Инар простонал, сжал меня, словно вжимая в себя, и поцеловал сам, уничтожая даже мысль о сопротивлении. Его губы сминали мои, лаская и обжигая, прикусывая и сжимая, вторгаясь глубже, так глубоко, что теперь мы даже дышали друг другом. А там, внизу, я уже ощущала разливающееся по бедрам тепло и как-то по-особому твердость его тела… И ни одна книга не смогла бы объяснить, почему именно эту часть его тела я так отчетливо ощущала сквозь тонкую ткань моей рубашки и не очень тонкую его брюк. И еще так хотелось прикоснуться, почувствовать… и рука плавно двинулась туда, пальцы нащупали шнуровку, а тихий, протестующий рык Инара прибавил смелости…

Но маг был против.

Не прерывая поцелуя, он перехватил мое запястье, потом его рука скользнула вниз и сжала мою кисть, а пальцы осторожно погладили тыльную ее сторону… От такого простого движения я забыла обо всем на свете и, тихо простонав, сжала бедра, в попытке стать к нему ближе. На мое движение Инар ответил сдавленным стоном, и его свободная рука переместилась со спины ниже и нетерпеливым движением он прижал меня к себе. И снова, и еще… и глухой рык откуда-то изнутри, чтобы почти болезненно обхватить обеими руками мою талию в попытке прекратить это безумие.

Инар отодвинул меня, крепко удерживая и не позволяя снова его поцеловать. Просто держал за талию на вытянутых руках и смотрел на меня. А я… мне оставалось только одно:

– Отпусти! – хмуро приказала я магу. – Отпусти немедленно.

Отпустил. Медленно вернул на прежнее место, и это было его фатальной ошибкой. Мы потянулись друг к другу одновременно, сливаясь в неистовом поцелуе, и я словно оказалась подхвачена течением стремнины, уносясь куда-то вдаль, где все тело принадлежало не мне… и это мне нравилось. В какой-то момент руки Инара заскользили по бедрам, обжигая теплом прикосновения, поднялись выше, чуть задержавшись на изгибах, скользнули выше, и рубашка была снята одним движением.