— А что ты так долго! — пожаловалась Эстор. — Мы только один раз попробовали; и вообще, ты не всегда прав, и мы решили, что не будем больше ждать.

— А я готовился, — сказал Коди.

— Ах вот как! — воскликнул я. — Тогда ваша мама — лучший в мире детектив, потому что, хоть вы и готовились, она вас все равно поймала.

— Декс-террр, — заскулила Эстор.

— Нет, Эстор, хватит болтать, теперь послушайте меня. — Я посмотрел на нее с самым серьезным выражением лица и уже приготовился, что сейчас она что-нибудь скажет, но тут в нашей гостиной произошло чудо: Эстор передумала и закрыла рот. — Значит, так, — начал я, — с самого начала я предупреждал вас, что вы должны делать так, как я скажу. Можете думать, что я не всегда прав, — тут Эстор издала звук, но ничего не произнесла, — но вам придется слушаться меня. Иначе я не буду вам помогать. И вы окажетесь в тюрьме. Третьего не дано. Ясно?

Очень может быть, что они еще не определились, что делать с этим моим новым тоном голоса и моей новой ролью. Я больше не был Забавным Декстером, теперь я стал другим, Декстером Суровой Дисциплины, которого они еще никогда не видели. Сорванцы смотрели друг на друга в недоумении, а я продолжал давить.

— Вы попались, — сказал я. — А что бывает, когда попадаешься?

— Наказание? — неуверенно промямлил Коди.

— Ага, — ответил я назидательным тоном. — А в тридцать лет?

Наверное, впервые в жизни Эстор не знала, что ответить, а Коди уже исчерпал свою квоту из двух слов на данный момент. Они посмотрели друг на друга, а потом себе под ноги.

— Мы с моей сестрой, сержантом Деборой, целыми днями ловим тех, кто занимается подобными вещами, — говорил я. — А когда мы их хватаем, то отправляем в тюрьму. — Я улыбнулся Эстор. — Вот вам и наказание для взрослых. И даже хуже. Сажают тебя в маленькую комнатку, размером с ванную, и запирают, и ты там сидишь, и днем и ночью. Писаешь в дырочку в полу. Ешь заплесневелый мусор, а там еще есть крысы и тараканы.

— Мы знаем, что такое тюрьма, Декстер, — сказала Эстор.

— Да? А почему же вы так стремитесь туда попасть? — спросил я. — А вы знаете, кто такой Старина Спарки?

Эстор снова уставилась в пол; Коди не поднимал глаз.

— Старина Спарки — это электрический стул. Когда тебя ловят, то потом привязывают ремнями к Старине Спарки, к голове подсоединяют провода и поджаривают тебя, как бекон. Ну как, весело?

Они оба отрицательно покачали головами.

— Так вот, самое главное в том, чтобы не попадаться, — сказал я. — Помните пираний? — Дети кивнули. — Они выглядят грозно, поэтому люди знают, что они опасны.

— Но, Декстер, мы же не выглядим опасно, — возразила Эстор.

— Да, — сказал я, — но вам и не надо. Мы же люди, а не пираньи. Хотя идея проста — казаться не теми, кто вы есть на самом деле. Потому что если происходит что-то плохое, кого бросаются искать в первую очередь? Правильно: тех, кто кажется опасным.

— А мне можно пользоваться косметикой? — спросила Эстор.

— Когда подрастешь, — ответил я.

— Ты всегда так говоришь! — сказала она.

— Потому что так должно быть, — подтвердил я. — Вот вы сейчас попались, потому что вели себя не так, как должны, и не знали, что делаете. А не знати, потому что не слушали меня.

Я решил, что эта пытка зашла уже слишком далеко, и сел на диван между ними.

— Обещайте, что больше не сделаете ничего без меня, поняли? И на сей раз свое обещание вам лучше сдержать.

Они оба медленно подняли головы, посмотрели на меня и кивнули.

— Мы обещаем, — негромко произнесла Эстор, а Коди, словно эхо, повторил еще тише:

— Обещаем.

— Ну вот, — удовлетворенно произнес я, взял их за руки, и мы обменялись торжественными рукопожатиями. — Хорошо. А теперь идите извиняться перед мамой.

Они оба, обрадованные, что эта чудовищная ордалия наконец завершилась, вскочили с дивана и бросились из комнаты, а я пошел за ними, почти довольный собой, чего в последнее время со мной не случалось.

Может, и есть что-то в этом отцовстве.

Сунь-Цзы, очень умный человек, несмотря на то что давно уже умер, написал книгу «Искусство войны», и одна из самых мудрых мыслей, которую высказал в ней, заключается в том, что, если в жизни происходит что-то плохое, это можно использовать в своих интересах; главное — правильно смотреть на вещи. Это вам не какая-нибудь калифорнийская Полианна[47] нового времени, утверждающая, что, если жизнь преподносит тебе лимоны, из них можно состряпать лаймовый пирог. Совет очень практичный и может пригодиться чаще, чем вы думаете.

Вот сейчас я, например, столкнулся с такой проблемой: как мне поставить Коди и Эстор на Путь Гарри? В поисках ответа на вопрос я припомнил старину Сунь-Цзы и прикинул, что бы сделал он. Тот, понятно, был генералом, так что наверняка зашел бы с левого фланга и пустил в ход кавалерию или что-нибудь в этом роде, но принцип тот же.

И вот я подвел Коди и Эстор к их воющей матери, напрягая все извилины дремучего мозга Декстера в поисках хотя бы крошечной мыслишки, которую мог бы одобрить древний китайский генерал. И в тот момент, когда мы втроем предстали перед шмыгающей носом Ритой, юркая мысль вдруг выскочила прямо передо мной и попалась в мои лапы.

— Рита, — тихо сказал я, — по-моему, я могу остановить это, пока все не вышло из-под контроля.

— Но ты же слышал: все уже и так вышло из-под контроля, — отозвалась она и сделала паузу, чтобы всхлипнуть.

— У меня есть идея. Приведи их завтра ко мне на работу, после школы.

— Как это — в смысле, это разве не началось как раз после того, как…

— Ты когда-нибудь видела шоу под названием «Настоящий страх»[48]?

Она секунду смотрела на меня, потом снова всхлипнула и обратила свой взор на детей.

Вот поэтому в три тридцать следующего дня Коди и Эстор по очереди вглядывались в микроскоп в лаборатории судмедэкспертов.

— Это вот волос? — изумилась Эстор.

— Он самый, — ответил я.

— Но он же толстый!

— Как и любой предмет, если разглядывать его под микроскопом, — объяснил я. — Взгляни на соседний.