– Значит, Крынин и Селиверстовы готовы убыть из Сочи в любое время?

– Да. По нашей просьбе и сигналу.

– Тогда дожидаюсь докладов наблюдателей – и начинаю отработку Школярова.

– Предварительно сообщив мне об этом, а также о всех дальнейших действиях. Во время проведения акции я должен быть в курсе всех событий.

– А Крымов?

– И Крымов.

Тимохин положил трубку в кейс, и тут же издал сигнал вызова сотовый телефон.

– Тимохин!

– Шепель!

– Ты уже у дома Мамедова?

– Я уже могу сообщить тебе, что Ачил на хате у Хасана. Но завтра собирается свалить из города.

– Отлично, Миша! Гурам тоже на квартире?

– Нет, он где-то в городе, делает покупки для босса. Они разговаривали по телефону. Гурам спросил, какие подвески купить, их, мол, в магазине уйма; Ачил ответил – самые дорогие с большими камнями. Я на этот базар вышел, как только подключил аппаратуру.

– Стоишь где?

– Недалеко от дома, у какой-то конторы, тут даже в воскресенье полно народу. Наверное, фонд какой-нибудь, а может, нотариус, но это неважно. Главное – место безопасное.

– Понял! Продолжай наблюдение.

Тимохин вновь вызвал Феофанова:

– Сергей Леонидович, Ачил в Блачинске, завтра собирается свалить, выслал в город Гурама делать покупки.

– Кто смотрит за домом Мамедова?

– Шепель.

– А, ну да, как я сам не догадался. Миша же у тебя вместо палочки-выручалочки. Значит, надо начинать акцию?

– Так точно! Связываюсь с Рыбником, и начинаем выброс дезы Ачилу через Школярова.

– Начинайте!

Александру опять пришлось воспользоваться сотовым телефоном. Сначала он вызвал Дрозденко:

– Андрей, сменил Кима?

– Так точно!

– Школяров на месте?

– Да, дома с женой. У них там какие-то разборки. Но не скандал – оборотень больше оправдывается, просит прощения. Что-то, видимо, меж ними было такое, что семья чуть не разрушилась.

– Ясно! Кроме нас, хату никто не пасет?

– Нет! Я бы определил конкурентов.

– Хорошо. Школярова из дома не выпускать. Попытается скрыться, задержать!

– Есть!

Тимохин переключился на Рыбника:

– Доброе утро, Александр Сергеевич.

– Скорей добрый день, Александр Александрович.

– Да, время летит быстро. Моими наблюдателями установлено, что Ачил находится в Блачинске, собираясь завтра покинуть город. Посему необходимо прямо сейчас сбросить террористам дезу о приезде в город высокопоставленного чиновника.

Начальник УВД ориентировался в обстановке быстро:

– Тебе есть что конкретно сбросить Ачилу?

– Да.

– Тогда встречаемся у Школярова?

– Приятно иметь дело с понимающими людьми! Когда сможешь подъехать к нему?

– Через полчаса.

Александр взглянул на часы:

– Сейчас 11.45. Встречаемся у дома Школярова в 12.15! Добро?

– Сказано – сделано.

Тимохин отключил телефон, вышел во двор. Вызвал коменданта, приказал подготовить к выезду «Фольксваген», обеспечив его номерами Краснодарского региона, назвав цифры номера. Майор Иванов воспринял приказ спокойно:

– Когда будет нужен внедорожник?

– Сегодня часам к 15. Номера-то найдете?

– Найдем.

– И передавайте Коломиной, чтобы была готова к работе.

– Она занимается собой.

– Хорошо! Я в Блачинск.

– Какую машину возьмете?

– А что, у вас еще остался выбор?

– «Ниссан» и «Тойота», а также «Волга» и «десятка».

– «Ниссан»!

– Конечно, без водителя?

– Конечно!

– Хорошо! Через пять минут прапорщик Сафонов подгонит к КПП серебристую «Альмеру».

В 12.15 Александр остановил «Ниссан» за квартал до элитного дома Школярова. К шестиэтажке прошел пешком. Полковник Рыбник уже ждал командира группы спецназа ГУБТ.

Тимохин поднял к щеке сотовый телефон:

– Дрозд, слышишь?

– И слышу, и вижу.

– Оборотень у себя?

– Так точно!

– У него нет гостей?

– Нет. Только жена. Она сейчас плачет.

– Да что у них там происходит?

– Придурок Школяров признал, что долгое время имел любовниц.

– Действительно придурок. Ладно, мы входим в дом, усиль наблюдение.

Тимохин с Рыбником вошли в подъезд, поднялись на второй этаж. Начальник УВД позвонил в квартиру № 27.

Из квартиры раздался дрожащий голос:

– Кто там?

– Полковник Рыбник! Откройте, пожалуйста, мы к вашему мужу!

Дверь открылась. Заплаканная женщина, узнав голос начальника УВД, открыла дверь:

– Проходите, пожалуйста.

Офицеры вошли в прихожую. Навстречу вышел Школяров. Вид у него был подавленный.

– Что у вас тут произошло? – поинтересовался Рыбник.

Школяров ответил:

– Я во всем признался супруге.

– Правильно сделали.

Начальник УВД повернулся к женщине:

– Могли бы вы прогуляться? Погода на улице хорошая, да и успокоиться вам не мешает.

– Да, да, конечно, понимаю! Скажите только, Вениамина надолго посадят?

– Сейчас рано об этом говорить. Многое будет зависеть от него самого.

– Я могу чем-то помочь?

– Нет!

– Жаль!..

Супруга Школярова вышла из квартиры; Тимохин передал Дрозденко, чтобы тот присмотрел за ней – в пределах, естественно, зоны своего поста наблюдения. Рыбник же сказал оборотню:

– Странный все-таки народ женщины; не находишь, Школяров? Ты над ней издевался, изменял ей, а она спрашивает, может ли чем-нибудь помочь тебе?

– Если бы можно было вернуть все назад…

Рыбник не дал договорить предателю:

– Назад ничего не возвратить. Придется расплачиваться за то, что творил все эти годы.

– Я готов!

– Это хорошо. Но мы что, так и будем стоять в прихожей?

Школяров встрепенулся:

– Извините, проходите, пожалуйста, в гостиную.