– О нет. Я приговариваю тебя к недельному заключению в кровати. Если ты будешь хорошо себя вести, то со следующего вторника я разрешу тебе самому есть овсянку.

Логан недовольно пробурчал что-то.

– Это твоя награда за геройство, – сказала Мэдди и, склонившись над ним, взбила его подушку. Этот ракурс Логана вполне устраивал. Он мог вволю любоваться ее декольте.

– Будь осторожна, детка. Ты играешь с огнем.

– Звучит как вызов. А если серьезно, Логан, то не все же тебе о других заботиться. Дай мне возможность позаботиться о тебе. Всего-то несколько дней потерпеть.

Логану не хотелось выглядеть неблагодарным в ее глазах. И он совсем не был против ее присутствия, ее доброты и нежного внимания. Ему просто не нравилось ощущать себя беспомощным. Ему противна была сама мысль о том, что если бы сейчас кто-нибудь ворвался в комнату, он был бы бессилен остановить обидчика.

Впрочем, он не мог не признаться самому себе, что в том, чтобы полностью отдаться на волю той, которой безраздельно доверяешь, есть некоторая прелесть.

– Тебе ни к чему сидеть со мной целыми днями. У тебя, наверное, есть работа. Кстати, как поживают Рекс и Флаффи?

Мэдди отставила в сторону губку и таз.

– Прекрасно. У них полное взаимопонимание. Флаффи полиняла. Они сошлись и вступили в фазу ухаживания.

– И? Не томи. В какой из позиций крабы предпочитают совокупляться?

В ответ Мэдди лишь улыбнулась и пожала плечами.

Логан приподнялся на подушке и занял сидячее положение.

– Ты пропустила этот момент. Ты все пропустила, да? Из-за того, что торчала тут со мной.

– Ничего страшного. В следующий раз не пропущу. Флаффи будет готова к воспроизводству вновь… года через полтора или около того.

Шутливый тон Мэдди его не обманул. Логан знал, как Мэдди ждала этого момента.

– Иди сюда, – сказал он, протянув к ней руки.

Но как раз в этот момент в комнату вошел Монро.

– Опасность миновала, – объявил врач, осмотрев рану. – Но никаких энергичных движений в течение месяца.

– Целый месяц?

– Именно так. И не жалуйтесь. Скажите Богу спасибо, что вы вообще остались в живых.

– Спасибо, – на гаэльском языке сказал Логан врачу. – Я перед вами в долгу. Никогда не забуду, что вы для меня сделали.

Монро сдержанно кивнул.

– И все же, не в обиду вам будет сказано, лучше вам все-таки выйти отсюда. Я хочу побыть наедине с моей женой.

Седой хирург улыбнулся.

– Так и быть, уйду.

Как только Логан и Мэдди остались вдвоем, Мэдди прилегла на кровать рядом с Логаном. Логан обнял ее, привлек к себе и уткнулся лицом ей в шею.

– Иди ко мне, – прошептал он.

– Ты слышал, что сказал врач. Тебе месяц ничего нельзя. Мы оба, Монро и я, днем и ночью боролись за твою жизнь почти неделю, и мы не дадим тебе свести на нет результат наших трудов.

– Тогда я умру от желания раньше, чем заживут мои раны.

Мэдди погладила его по волосам.

– Пожалуй, ты можешь меня обнять. Только не очень крепко.

Мэдди положила голову ему на грудь и стала рассеянно водить пальцем по его ключице. Туда и обратно.

Логан прижался носом к ее макушке и глубоко вдохнул.

Мэдди тихо засмеялась.

– Что ты смеешься?

– Логан, мне не хочется тебе об этом говорить, но, я думаю, тебе нравится обниматься.

Хитрая лиса. А ведь она права, ему действительно нравится просто лежать рядом с ней и обниматься.

И, кажется, он начал верить в то, что она его действительно любит. Или, может, ей удалось окончательно убедить себя в том, что она его любит.

Логан погладил ее по густым, заплетенным в косу волосам.

– Ты меня не бросила.

– Я ни на час от тебя не отходила.

Логан знал, что она была рядом и во время операции, и после, когда начались осложнения. Она не отходила от него, когда его лихорадило. Он чувствовал легкий запах лаванды и знал, что она рядом. Она была с ним даже тогда, когда он спал. Спал и видел сны. Она снилась ему, и впервые ему не было во сне ни одиноко, ни холодно, ни страшно. И столько ярких цветов было в его снах, что позавидовал бы самый красочный цирк шапито.

Логан почувствовал, как вздрогнули ее плечи. Она что, снова над ним смеется?

Логан тяжело вздохнул и тут же об этом пожалел. Даже дышать было больно.

– И что я на этот раз сделал такого смешного?

Мэдди не ответила. Потому что, так же тихо, как она начала смеяться, она заплакала.

– Ты так меня напугал.

– Все хорошо, сердце мое. Я сейчас здесь, с тобой, и я не собираюсь тебя покидать.

Логан приподнял ее лицо и заглянул ей в глаза.

А затем он поцеловал ее. Как он мог ее не поцеловать?

Даже если бы он попытался что-то сказать сейчас, у него ничего бы не вышло. Для тех чувств, что переполняли его, не было слов. Сердце его колотилось так, словно хотело вырваться из груди, во второй раз сломав ему ребра.

Чувства переполняли его. Если не дать им выход, сердце его может взорваться. Проблему мог решить только поцелуй.

И Мэдди ответила на его поцелуй так, словно он и для нее значил больше, чем жизнь. И под простыней стал оживать доселе спавший орган, все настойчивее заявляя о своих потребностях.

– Я хочу тебя, – прошептал он, целуя ее в шею. – Ты нужна мне, Мэдди. Прямо здесь и сейчас.

Я люблю тебя, Господи, как я тебя люблю.

Весь его жизненный опыт побуждал Логана как можно скорее прогнать эту опасную мысль. Он благоразумно не стал ее озвучивать, но и не стал с остервенением гнать ее прочь. Ладонь его уже накрыла ее грудь, из глубины которой поднимался стон наслаждения.

– Логан… – Ее укоризненный тон никак не вязался с действиями: Мэдди подвинулась так, чтобы ему удобнее было ласкать ее грудь.

– Позволь мне взять тебя, сердце мое, – шепнул Логан ей на ухо. – Нас здесь никто не побеспокоит.

– Логан, – строго сказала Мэдди и отодвинулась с явной неохотой. – Ты сам слышал, что сказал Монро, и я не позволю нарушать его предписания. Ты мне слишком дорог. Поэтому…

Логан перевернулся на спину и уставился в потолок.

Мэдди гладила его по перевязанной груди, перебирая пальчиками.

– …нам придется вести себя очень и очень осторожно.

Слава богу. Да!

– Я умею быть осторожным. Я могу быть очень-очень осторожным. – Логан потянулся к ней, но Мэдди приложила палец к губам.