Бриджет дрожащими пальцами прикоснулась к карточкам. В верхней части одной из них крупными буквами с вензелями были написаны имена виконта и леди. Она провела языком по пересохшим губам и, переведя взгляд на гостью, сказала:

— Но эти карточки могли использоваться для чего угодно. И для приглашения на званый ужин, и на концерт, и на танцевальный вечер. Здесь ничего не написано о свадьбе. Может, вы это только говорите.

Леди молча достала из шкатулки другую пачку. Бриджет прочитала надпись на карточке, вернее, попыталась это сделать, потому что буквы начали расплываться из-за внезапно набежавших слез.

Достопочтенная Элиза Онория Элизабет Эванс, дочь лорда Генри Томаса Эванса и леди Э. Эванс, и Эйвен Кентон Филип Синклер, виконт Синклер, сын барона Пейджа, почитают за честь видеть Вас в своем доме по случаю торжественного бракосочетания.

Успев разобрать первые строки, Бриджет не стала читать дальше. Она сидела с поникшей головой, пытаясь осмыслить услышанное, увиденное и происходящее. Действительно, было над чем подумать!

Ей хотелось доказательств? Она их получила. В самом деле, не успела она и рта раскрыть, как леди вызвала служанку. Женщина в блекло-коричневом платье со всех ног бросилась выполнять поручение хозяйки. Она принесла из комнаты леди эту маленькую золоченую шкатулку и, отойдя в сторонку, продолжала стоять, ожидая дальнейших распоряжений.

Леди Элиза тем временем осторожно открыла шкатулку и принялась показывать Бриджет один за другим пожелтевшие сувениры. Каждый из них так или иначе касался какой-то истории, связанной с Эйвеном. Она извлекала засушенные цветы — память о первом бале, затем дюжины карточек с приглашениями на официальные приемы» вечера, танцы и, наконец, приглашения на их свадьбу. И на всех открытках значилось его имя.

«Ох, Эйвен! Сколько же доказательств твоего прошлого», — с горечью подумала Бриджет.

Но у нее тоже были доказательства, которые она не могла ни отмести, ни опровергнуть. Перед глазами, как живое, стояло его лицо. Она помнила его поцелуи, его прикосновения в минуты близости. С каким пылом он учил ее отвечать на ласки! Сколько силы и уверенности было в этом человеке! Сколько добрых, искренних слов он успел сказать ей! Как заботился о ней! Как смотрел ей в глаза перед отъездом!

Бриджет словно услышала низкий ласковый шепот Эйвена около своего уха и подняла голову.

— Я просмотрела все ваши сувениры. Все, за исключением одного. Причем самого важного. Вы не показали мне брачного свидетельства. Если оно у вас есть, я бы хотела взглянуть на него.

— Взглянуть? — Леди холодно улыбнулась и бросила через плечо горничной: — Посмотри, какая смелая крошка! Взглянуть, — задумчиво повторила она, обращаясь к Бриджет. — Вам хочется, чтобы я его показала? — Она забарабанила изящными пальчиками по золоченой шкатулке. — Ну уж нет! — Внезапно ее синие глаза блеснули ярче молнии. — Вы, должно быть, принимаете меня за сумасшедшую? Откуда мне знать, что вы не выхватите его и не бросите в огонь! Правда, это не имеет большого значения, потому что все и так знают, кто я. Но мне дорого это свидетельство. Я уже сказала вам, что я сентиментальная натура и для меня важна память о человеке, которого Я любила. Пусть он не сохранил мне верность, я хочу, чтобы у меня осталось хотя бы его имя. Я буду беречь эти бумаги как зеницу ока. От него и… от его семьи.

Леди вырвала карточки из рук Бриджет и бросила их в шкатулку.

— Знаете что, милочка, — сердито сказала она, захлопнув крышку, — по-моему, я слишком церемонюсь с вами. Всему есть предел. Умоляю, избавьте меня от этих разговоров. Разве я была недостаточно учтива? — добавила она, снова апеллируя к горничной. — Я этого больше не потерплю, — сказала она, вставая. — Мне нет необходимости доказывать вам что-либо. Вы должны уехать. Вот и все!

— Нет, — твердо заявила Бриджет, поднимаясь с кресла и глядя леди в лицо. — Эйвен просил меня дождаться его.

— У вас что, нет гордости? — спросила та.

— О, гордости у меня более чем достаточно! Но и верности тоже. Я никогда не нарушаю своего слова. Если я обещала Эйвену ждать, значит, так и будет.

— Но вы прекрасно знаете, что я могу вышвырнуть вас отсюда, — все больше распалялась леди. — И я обязательно сделаю это. Довольно — с меня сплетен! Я должна думать о моем Льюисе. Боже мой, бедный мальчик знает, что у него беспутный отец, но что я скажу ему о той сцене на пороге? Я так долго объясняла, что его отец обещал исправиться! Нельзя допустить, чтобы ребенок жил в такой обстановке в своем новом доме.

Бриджет продолжала сидеть.

Леди прошла через всю комнату, вернулась и остановилась перед Бриджет.

— Послушайте! — сказала она, грозя пальцем. — Послушайте меня внимательно. Я даю вам срок до утра. Так будет справедливо. Конечно, вы потрясены, и у вас не было времени поразмыслить. Я это учитываю и поэтому подожду до завтра. Наверное, вы считаете меня жестокой, но вы не можете не видеть, что я стараюсь быть человечной. Я могла бы вышвырнуть вас немедленно, так как вы незаконно вторглись сюда. Никто из слуг не осмелился бы отказать мне в этой услуге, потому что я их хозяйка. Я не любовница Эйвена, а его жена. Но я предпочитаю поскорее уладить этот вопрос, потому что мне не чуждо сострадание. Я понимаю, что степень вашей вины передо мной не больше, чем само грехопадение. Хотя связаться с таким человеком, как Эйвен, с такой репутацией… это, говорит о многом. Но оставим эту тему. Я не настаиваю на немедленном отъезде. Сейчас вы уже вряд ли наймете карету. Я согласна подождать до утра, чтобы завтра вы с первыми петухами отправились на станцию. Послушайтесь моего совета и уезжайте. Я обещаю помочь вам. Конечно, не сразу, а когда вы устроитесь. Вы сообщите мне свой адрес в Лондоне, и я вышлю вам деньги. Только запомните, вы получите их, если уедете завтра утром и ни секундой позже. Если думаете, что Эйвен заплатит вам больше, то заблуждаетесь. Поэтому не стоит дожидаться его. Я устрою такой скандал, что он побоится дать вам и два пенса! Муж ждал моего возвращения десять лет, и вряд ли на него что-то подействует сильнее, чем мои угрозы. И потом я не думаю, будто вам захочется, чтобы вас выставляли отсюда насильно. Вас и ваших чумазых друзей из трущоб. О, я вижу, вы совсем забыли про них, — сказала леди, заметив, как изменилось лицо соперницы.

В первую минуту Бриджет испугалась за Бетси. Потом, представив, что будет с благородной дамой, если Джилли во гневе пустит в ход нож, и вовсе пришла в ужас.

— Зато я не забыла. Стыд и позор, что они вообще оказались здесь! Эксцентричность Эйвена принимает уродливый формы. Я этого, не потерплю! Он прекрасно знает, на каких условиях я согласилась приехать сюда, и, если хочет, чтобы я осталась, в доме не должно быть посторонних. Вот я и проверю, как он держит свое слово. Но сначала я избавлюсь от вас!

Леди остановилась и посмотрела Бриджет прямо в глаза.

— Я не понимаю вашего упорства. Разве я не права? Может, вы ответите, что бы вы делали на моем месте?

Бриджет поднялась к себе. Минутой позже она расхаживала по комнате перед Джилли и Бетси.