Сэмюэль сначала намеревался последовать за ней, но передумал. Какой смысл? Все равно у него не складывались отношения с этой женщиной. То он оскорблял ее, то извинялся перед ней. Они явно не подходили друг другу, даже если каждому слову ее можно верить. А долгие годы работы шпионом сделали Шелби весьма недоверчивым.

Полковник в полной нерешительности стоял посреди комнаты, раздумывая над тем, чем заняться до возвращения Микайи. Обводя глазами помещение, он заметил стоявшее в углу ружье и решил, что его не мешает хорошенько прочистить.

А девушка бежала вперед сломя голову, не разбирая дороги. Глаза застилали слезы, она смахивала их рукой и мчалась все дальше от дома. Оливию остановило журчанье воды, и она бессильно упала на траву и зашлась в рыданиях. Невозможно было избавиться от терзавшей ее мучительной мысли: «Я люблю его и всегда буду любить». Через какое-то время она успокоилась, слезы высохли, и девушка вспомнила о своих обязанностях: скоро вернется Микайя, а ужин не готов. Оливия приподнялась, чтобы бежать к хижине, и в этот момент услышала грозное рычание.

Неподалеку скалил зубы койот, животное обычно пугливое, ночной охотник, избегавший встреч с человеком. А этот объявился днем, встал поперек дороги и вот-вот готов наброситься. Здесь что-то явно не так. Оливия присмотрелась и, к своему ужасу, обнаружила, что вся морда зверя покрыта пеной, клочьями стекающей на грудь. Точь-в-точь, как говорил Микайя, описывая бешеных псов. Девушка быстро огляделась в поисках оружия, но ничего подходящего не было, только сухие ветки.

Сэмюэль прочистил и смазал ружье, зарядил и в этот момент услышал крик Оливии. В ее голосе было столько неподдельного ужаса, что, не задумываясь ни на секунду, полковник выбежал из хижины и помчался с ружьем наперевес к реке. Возле небольшой полоски песчаного пляжа он увидел насмерть перепуганную девушку, не сводившую глаз с кустов в десятке шагов от нее. Койот снова зарычал и двинулся вперед.

– Не шевелись! – скомандовал Сэмюэль Оливии, медленно поднимая ружье, тщательно прицелился и выстрелил. Облачко едкого дыма застлало глаза, полковник ринулся вперед, перехватив ружье за ствол, намереваясь прикладом ударить койота, если тот уцелел, но увидел, что не промахнулся, – бездыханного зверя отбросило назад, и он лежал у поваленного дерева, истекая кровью.

Сэмюэль подошел к койоту, ткнул его прикладом, готовый при необходимости нанести сокрушительный удар, убедился, что зверь мертв, положил ружье на землю, бросился к Оливии, все еще стоявшей на коленях, помог ей подняться и сжал в объятиях. Девушка обвила руками его шею и тесно прижалась к широкой груди, обещавшей спасение и защиту от всех невзгод.

Зарывшись лицом в пышную копну огненно-рыжих волос, полковник вновь и вновь повторял дорогое имя, шептал нежные слова вперемежку с проклятиями. Руки сползли ниже, подхватили девушку и подняли над землей. «Если бы ты погибла… если бы я тебя потерял…» – стучало в голове. Возможно, он сказал это вслух. Или нет. Сэмюэль плохо соображал и ничего не слышал, забывшись в жарком объятии.

Она не могла разобрать, что он лепечет, но всем телом чувствовала, как Сэмюэль тянется к ней, и, когда ее ноги вновь коснулись земли, она подняла голову и взглянула ему в глаза. Они потемнели, как море перед штормом, и в них бушевала гроза с громом и молниями. Пробежала искра, Сэмюэль со стоном впился в ее губы, и Оливия вспыхнула, как сухая ветка. Время остановилось, мир перестал существовать, она будто умерла и тут же возродилась к жизни, а жизнью был Сэмюэль.

Они медленно опустились на мягкую траву, забыв обо всем на свете, шепча ласковые имена, как делают влюбленные во всем мире. Его ладони нежно сжали ее грудь, скользнули вниз, и вечерний воздух дохнул прохладой, когда Сэмюэль расшнуровал ворот ее платья, и тут же снова стало тепло, когда он припал к ней грудью. Мешала его рубашка, и Оливия быстро расстегнула пуговицы, погрузила пальцы в жесткие завитки, потом руки ее скользнули ему за спину и крепко прижали к себе.

Сэмюэль поцеловал ее шею, ощутив бешеное биение пульса, провел губами по груди, и, когда девушка застонала и выгнула спину, он уже не владел собой, протянул руку вниз, коснулся бедра и попытался раздвинуть ноги. В этот момент сухо щелкнул взведенный курок, и раздался голос Микайи, звучавший спокойно и почти добродушно:

– А вот с этим, Шелби, придется подождать до свадьбы. Теперь не спеша поднимайся и натягивай брюки.

Оливию будто облили ледяной водой, Сэмюэль откатился в сторону, сразу стало холодно груди и бедрам, охватил стыд. Она принялась одергивать платье и шнуровать ворот, встала на колени, и тут до нее дошло: «Свадьба! Микайя упомянул о свадьбе!» Сэмюэль подтянул брюки, застегнул рубашку, и его словно обожгло: «Свадьба». Молодые люди почти одновременно беззвучно произнесли это слово, испуганно обменялись взглядами и уставились на Микайю.

Первым обрел дар речи полковник.

– Послушайте, Джонстон. Ведь ничего не произошло, – промямлил он. – Все это просто от испуга. Оливия чуть было не погибла ужасной смертью. – И Сэмюэль ткнул пальцем в сторону мертвого койота. – В общем, мы увлеклись, но, к счастью, вы оказались поблизости и предотвратили то, что могло случиться. Девушка не пострадала, и нет нужды связывать нас брачными узами. Если она и утратила невинность, то я к этому не имею никакого отношения.

Сидевшая на корточках Оливия зябко поежилась. Ее больно ранили последние слова Сэмюэля: «Я к этому не имею отношения!» «Значит, он считает, будто кто-то другой уже лишил меня невинности! Как же я глупа! Опять не устояла и готова была ему отдаться! Он никогда меня не полюбит, не считает меня достойной стать его женой. Он только желает меня – и ненавидит себя за это!»

– Вы считаете, что обесчестите имя Шелби, женившись на мне, – произнесла Оливия. – В этом нет необходимости. – Девушка встала и гордо выпрямилась, хотя ноги плохо ее слушались. Высоко подняв голову, она смело встретила взгляд Сэмюэля. – Во мне течет кровь французских аристократов, и я горжусь этим, хотя вы не раз говорили, как презираете аристократов. Я не выйду за вас замуж даже под угрозой смерти.

– Сдается мне, молодые люди, что вы оба отказываетесь смотреть фактам в лицо, – вмешался Микайя, по-прежнему державший полковника под прицелом. – Что касается тебя, Искорка, вопрос о жизни или смерти не стоит, когда речь идет о свадьбе, но Шелби находится в ином положении, после того что я здесь увидел собственными глазами.

Он сказал это достаточно жестко, чтобы провинившаяся парочка осознала всю серьезность сложившегося положения. Микайя Джонстон отличался упрямством, он обладал силой и заряженным ружьем, недвусмысленно направленным в грудь полковника.

– Послушайте, если вы завлекли меня в западню, – сказал Сэмюэль, – если вы сговорились…

– Да, конечно! – воскликнула Оливия. – Мы все спланировали и даже отрепетировали с участием этого милого, добродушного зверя. Правда, мне пришлось заразить его бешенством для пущей убедительности.

– Охотно верю, – откликнулся Сэмюэль, окинув девушку презрительным взглядом.