Ладно, нужно успокоиться! Просто успокоиться!

Надеюсь хоть в бухгалтерии у меня это получится!

Всегда удивлялась, за что служащие департамента невзлюбили нагиню? Деловая степенная женщина. С ее подходом к делам в нашем мире была бы успешной бизнес леди. Эн Буханан была скрупулезна, педантична, а за ошибки в отчете могла устроить форменный нагоняй. Так ведь бухгалтер! Ей положено такой быть!

- Нагиня! Что с нее возьмешь! – часто слышала я от сослуживцев, после того, как бухгалтерша пропесочивала очередного желающего схалтурить и сбагрить ей сырой отчет.

А в бешенстве Буханан была страшна! Нагини редко пользовались своей второй ипостасью, предпочитая на людях пользоваться ногами. А теперь представьте, что над вами на мощном темно-зеленом змеином хвосте раскачивается взбешённая женщина. И с шипением, пробуя воздух раздвоенным языком, выговаривает:

- Есс-сли ты ещщще разз принессешь мне это безобразззие, - и над сжавшимся мужчиной красиво разлетаются листы отчетности, - я просссто откушшшу твою никчччемную голову!

Да в департаменте была своеобразная проверка для новичков - «Тест на бухгалтерию» называлась. Это когда молодого бойца отправляли к Буханан с отчетом, а старожилы делали ставки, мокрые у бойца штаны будут или нет. Надо сказать, что провалившие тест надолго в департаменте не задерживались. Я даже как-то в шутку предложила нагини повысить себе оклад, как тренирующую молодежь. На что госпожа Буханан лишь отмахнулась:

- Скажешь тоже! Мне хватает.

Вообще у нагини было большое доброе сердце. Правда не всех она к нему подпускала. Вот надо мной госпожа Буханан, можно сказать, взяла шефство с первых моих дней в департаменте. Так и объявила на совещании, где меня представляли коллегам:

- Кто девочку обидит, будет иметь дело со мной!

И обвела притихший зал пристальным взглядом от которого вздрагивали и опускали глаза даже матерые служащие.

Вспоминая тот день, не смогла скрыть улыбку. Да, «веселые» были деньки!

- Я все переделаю, госпожа!

Открыв дверь в бухгалтерию, увидела, как какой-то парень ползает по полу собирая бумаги, а над ним раскачиваясь, словно маятник в часах, нависает злая как тысячи чертей нагиня.

- Ты иззздеваешшшсся? – шипит она. – В пятый раззз переделаешшшь? Можжжет тебе просссто руки оторррвать, шшштобы не муччилссся?

- Нннне ннаддо! – прижимая собранные листы к груди, бледнеет паренек. – Я переддделаю, ккклянусь! – заикается он.

- Кажется, я вовремя! – приподнимая над головой пакет с круассанами, говорю я.

- Ещщще воссемь миннут! – пробуя языком воздух, все же немного успокаивается наш бухгалтер.

- Ничего, успею вскипятить чайник. – отмахиваюсь я, - ты же меня приютишь?

- Куда я денуссь! – разворачиваясь ворчит нагиня, продвигаясь к своему столу. Раньше я удивлялась, почему в бухгалтерии так просторно. В комнате шесть на девять стояли лишь два стола, да одна стена была занята шкафами. А потом увидев пятиметровый нагий хвост, вопрос отпал сам собой.

- Откуда мальчишка? – поинтересовалась, устанавливая чайник на маггорелку.  

- Да, Фергюс из статистики развлекается! – застучала она по клавиатуре счетного аппарата. – Прибила бы урода!

Мальчишка, что собрал уже все листы, но продолжал сидеть на коленях, сжимая отчет, готов был вот-вот расплакаться. И только гордость не позволяла ему этого сделать.

- Вставай! – сказала я ему. – Отдай отчет мне, а сам иди к господину Макэлрою и передай, что отчет приняли. Только не хватает его подписи и печати отдела. Пусть сам придет.

- Нно ттам ведь есть ппечать! – затрясся паренек.

Видать своего непосредственного начальника он боялся не меньше, а может и больше, чем Эн Буханан.

- А ты скажи, что я велела исправить на месте, а теперь мне нужна печать и подпись. – не переставая стучать, поддержала меня нагиня.

- Ххоррошо! – все же выдавил паренек, улепетывая из кабинета.

- А ты неплохо придумала! – похвалила меня подруга. – Этот урод меня уже достал! Хотела уже сама пойти, разнести всю их статистику к гроховой бабушке.

- Зачем ругаться! – пожала я плечами, наливая кипяток в заварник. – Посадим этого дракона недоделанного вот здесь, и пусть сидит, пока отчет не будет в идеальном порядке. Я только на стул заклинание по обездвижению сейчас накину. И пусть сидит.

Буханан наконец-то отвлеклась от аппарата и лучезарно мне улыбнувшись ответила:

- Софи, ты просто чудо! Как думаешь два дня будет достаточно?

- А давно надоедает?

- Порядком! – скривилась подруга.

- Тогда нет!

Мне этот Фергюс Макэлрой, признаться, самой не нравился. И это еще мягко сказано! Мерзкий, противный старикашка, главным хобби которого было портить другим жизнь.

- Только ты тогда и заклинание молчания сразу накинь! Мне бы хотелось работать в тишине.

- Ага! – согласилась я, выбирая стул. – Только придется чай пить за твоим столом.

- Сейчас, еще три минуты!

Все же пунктуальность у нагини была доминирующей чертой характера. Вот что такого, начать обеденный перерыв на три минуты раньше? Так нет, нагиня продолжала подчеты, пока стрелка не замерла ровно на часу по полудни. И только после этого, убрала со стола отчеты, закрыв их в сейф. Спустила на пол увесистый счетный аппарат, расчищая свой стол для чаепития.

За три минуты я успела подготовить место для нашего «подопытного», и задвинув стул перебазировалась за другой стол.   

Только мы разложились, в дверь постучали.

- Входите! – крикнула госпожа Буханан.

И на пороге собственной персоной показалась Шона Мокгилл.

- Тебе чего? – не обрадовалась ее появлению нагиня.

- Так это, - замялась девушка, - сегодня на обед не отпускают. А я с собой ничего не взяла. А тут лорду из дома обед принесли, он с господами закрылся в кабинете, а мне велел погулять пока. Но ведь из департамента сегодня нельзя!

- Почему нельзя? – удивилась я.

- Пункт сто четырнадцать колдоговора. – просветила меня нагиня. Но увидев, что я все еще в прострации, добавила. – Ты коллективный договор вообще читала?

- Ага! – кивнула я. – До сорок второго пункта, кажется.

- А дальше? – я прям видела, как брови девушки ползли вверх.

- А дальше! Дальше Костик проснулся, я подпись поставила и пошла кормить сына. – добавила я.

- Пункт сто четырнадцать гласит, что при нахождении на территории департамента представителей столичного отдела никто из служащих не имеет права оставлять территорию департамента, кроме как при исполнении служебных обязанностей.