— Генерал Сешнз. — Я вернулась к теме, представлявшейся мне более обыденной. — Вы случайно не знаете, крысы представляют проблему на списанном корабле?

— Крысы всегда проблема. На любом корабле.

— Дело в том, что цианид, помимо прочего, используется для уничтожения грызунов, и на верфи наверняка есть его запасы.

— Я уже дал вам понять, что капитан Грин очень нас беспокоит.

— В отличие от неосионистов? — спросила я.

— Нет, — ответил за генерала Уэсли. — Не в отличие, а в связи с ними. Мне представляется, что Грин выполняет для неосионистов роль связного, в данном случае с верфью, а вот Рош всего лишь был у него на подхвате. Запугивает, следит, подбрасывает улики.

— Но Дэнни он не убивал.

— Дэнни убил какой-то психопат, способный легко адаптироваться в нормальном обществе и поэтому не привлекший к себе внимания за время ожидания у «Хилл-Кафе». Полагаю, это белый мужчина, в возрасте между тридцатью и сорока, опытный охотник, знаток оружия.

— Смахивает на одного из тех придурков, что захватили Олд-Пойнт, — заметил Марино.

— Да. Убийство Дэнни, независимо от того, был он намеченной жертвой или случайной, воспринималось им в качестве своего рода охотничьего испытания, вроде как сурка подстрелить. И сорок пятый «зиг-зауэр» этот тип купил, скорее всего, на выставке оружия, там же, где и «блэк тэлон».

— Вы ведь вроде бы говорили, что «зиг-зауэр» принадлежал полицейскому? — напомнил генерал.

— Верно, но потом пошел по рукам и в конце концов оказался…

— У одного из последователей Хэнда, — сказал Марино. — Того же парня, что убрал в Мэриленде Шапиро.

— Именно.

— Вопрос в том, что, по их мнению, известно вам? — обратился ко мне генерал.

— Я думала об этом, но так ничего и не придумала.

— Поставь себя на их место, — предложил Уэсли. — Что такое ты можешь знать, чего не знают другие?

— Ну, они могут думать, что у меня Книга. — Ничего другого на ум не пришло. — И, похоже, эта Книга для них так же священна, как кладбище для индейцев.

— Но что в ней такого, о чем не должны знать посторонние? — спросил Сешнз.

— Самое опасное для них — разоблачение того самого плана, который они только что привели в исполнение.

— Ну конечно. Они не могли бы осуществить его, если бы кто-то о нем рассказал. — Уэсли посмотрел на меня, и я увидела в его глазах тысячи мыслей. — Что знает доктор Мант?

— Не спрашивала. На мои звонки он не отвечает, а я уже оставила ему кучу сообщений.

— Не странно ли?

— Согласна, странно. Но не думаю, что с ним что-то случилось, иначе бы мы уже узнали об этом. Предполагаю, что доктор Мант просто боится.

— Доктор Мант — медэксперт в округе Тайдуотер, — пояснил Уэсли.

— Тогда вам, пожалуй, стоит его повидать, — предложил мне генерал.

— Учитывая обстоятельства, время не самое подходящее.

— Напротив, самое подходящее.

— Возможно, вы и правы, — согласился Уэсли. — Наша единственная надежда — проникнуть в их мозги. Информация Манта может оказаться весьма полезной. Вполне допускаю, что именно поэтому он и прячется.

— Я — за то, что с ним нужно увидеться немедленно, — сказал генерал. — Сейчас нас беспокоит, не произойдет ли то же самое в Англии. Это, Бентон, мы с вами уже обсудили. Еще один человек лишним не будет, верно? Лишь бы в «Бритиш эйруэйз» не возражали. — Он покачал головой и криво усмехнулся. — А если все же будут против, я ведь всегда могу позвонить в Пентагон.

— Кей, нам нужно вам кое-что объяснить, — начал Уэсли, не обращая внимания на Марино, метавшего сердитые взгляды. — Не исключено, что нечто подобное Олд-Пойнту происходит и в Европе. Захват атомной станции в Вирджинии — событие далеко не спонтанное. Есть опасения, что ситуация может повториться в других крупных городах мира.

— Хочешь сказать, эти недоумки-неосионисты добрались и до Англии? — Марино уже закипал от злости.

— Точных сведений нет, но это не исключается. Их везде хватает.

— Ну так вот, у меня тоже есть мнение на этот счет. — Марино посмотрел на меня, как прокурор на обвиняемого. — У нас здесь угроза ядерной катастрофы. Не думаешь, что тебе лучше остаться?

— Я бы и сама это предпочла.

— Если вы поможете, то, будем надеяться, здесь для вас работы не будет, — заметил Сешнз.

— Это я тоже понимаю. И на превентивные меры полагаюсь никак не меньше остальных.

— Ты готова? — спросил Уэсли.

— Мои люди уже мобилизованы и готовы ко всему, что бы ни случилось. Другие доктора знают, что делать. Я помогу вам, чем только смогу.

Но Марино все равно не успокаивался.

— Это небезопасно. — Он угрюмо посмотрел на Уэсли. — Ее нельзя посылать в аэропорт и еще бог весть куда. Ведь мы не знаем, что там может произойти.

— Ты прав, Пит, — задумчиво сказал Уэсли. — И мы этого не сделаем.

Тем же вечером я вернулась домой, чтобы взять одежду и паспорт из сейфа. Нервничая, я укладывала вещи и ждала, когда запищит пейджер. Филдинг звонил несколько раз, чтобы услышать последние новости и озвучить свои тревоги. Тела убитых в Олд-Пойнте оставались, насколько нам было известно, там, где их бросили террористы, и мы не имели представления, сколько служащих остаются запертыми внутри.

Спалось плохо; под окном дежурила патрульная машина, и я резко подскочила, когда будильник зазвенел в пять утра. Через полтора часа «лирджет» ждал меня у терминала «Мильонер» в округе Энрико, где самые богатые представители местных бизнесменов ставили свои вертолеты и корпоративные самолеты.

С Уэсли мы поздоровались вежливо, но сдержанно; мне с трудом верилось, что мы вот-вот вместе полетим за океан. Но он запланировал посетить американское посольство еще до того, как мне тоже предложили отправиться в Лондон, а генерал Сешнз не был в курсе этой истории. По крайней мере, именно так я предпочитала видеть сложившуюся ситуацию, разрешить которую было мне не по силам.

— Не уверена, что доверяю твоим доводам, — сказала я Уэсли, когда самолет взмыл ввысь, словно крылатый гоночный автомобиль. — И как насчет этого? — Я огляделась. — С каких это пор Бюро пользуется «лирджетами»? Или Пентагон устроил и это тоже?

— Мы задействуем все необходимые средства, — ответил он. — Атомная электростанция готова предоставить любые ресурсы, которые помогут преодолеть сложившуюся ситуацию. «Лирджет» принадлежит им.

Самолет был белый, обтекаемый, с удобными сиденьями, обтянутыми зеленой кожей, но из-за сильного шума нам приходилось почти кричать.

— А вы не боитесь пользоваться их техникой? — полюбопытствовала я.