Элеанор наградила его взглядом, исполненным лютой ненависти.

— Вряд ли ты захочешь, чтобы об этом узнала твоя жена, — тихо и угрожающе сказала она. — Не думаю, что она будет в восторге.

Он рассмеялся, как смеялся когда-то над ее провинциальными замашками, которые, по его словам, были так трогательны.

— Думаешь, я поверю, что ты расскажешь все моей жене? Дорогая, только подумай, как это отразится на твоей репутации. Да ты в тот же миг из праведной вдовы превратишься в падшего ангела.

— Мне плевать на свою репутацию.

— А вот в это я готов поверить, — сказал он, задумчиво рассматривая ее. — В сущности, именно это мне всегда в тебе и нравилось. Ты же не такая, как все, верно? Не похожая на остальных. Ты только притворяешься такой же, чтобы не усложнять себе жизнь. Но я знаю, какая ты на самом деле. — Лоуэлл провел пальцем по ее щеке, отчего по ее телу пробежала сладкая, томительная дрожь. А он наслаждался ее смятением. — Но ты кое-что упустила из виду. Если все выплывет наружу, то Люси узнает об этом тоже. Ты все еще готова пойти на риск?

Элеанор почувствовала, что этот бой она проиграла. Он слишком хорошо ее знал. Он знал, что она пойдет на все, лишь бы скрыть от дочери правду. Люси и так пережила сильное потрясение, узнав, что Джо погиб. Эта новость сломает ее окончательно.

— Ну хорошо, — устало произнесла она, признавая свое поражение. — Подбери меня завтра возле своего офиса перед началом рабочего дня. Уедем куда-нибудь подальше, там и поговорим.

— Нет, там нас могут заметить. Я лучше заеду к тебе домой.

Она подобралась.

— Это лишнее.

— Что такое, Элли, ты мне не доверяешь? Боишься, что я попытаюсь тебя соблазнить? — Он улыбнулся, как будто умиленный ее наивностью. — Наверное, я должен быть польщен, что ты до сих пор думаешь обо мне в этом духе.

На самом деле ей это и в голову не пришло. Она думала об опасности, которой подвергается Йоши. Но разве у нее был выбор? Если она и дальше будет упираться, Лоуэлл может что-то заподозрить и примется повсюду рыскать. А в стенах родного дома, хранящих память о светлых моментах жизни с Джо, такой надежной и прочной, она, возможно, будет чувствовать себя не столь замаранной.

Йоши придется затаиться. У дороги, ведущей на Спринг-Хилл, стояла старая заброшенная хибара, где Элеанор иногда останавливалась передохнуть во время долгих утомительных прогулок. Там мальчик, надежно укрытый от посторонних глаз, будет в безопасности.

Тем не менее она испытывала чувство тревоги, объясняя Лоуэллу, как проехать к дому.

— Вудбэри-лэйн, крайний дома слева. Не заметить сложно.

Его улыбка превратилась в торжествующий оскал. Это заставило ее поежиться, хоть и светило теплое весеннее солнце и в воздухе витал аромат жимолости.

— Я знаю дорогу, — только и сказал он.

На следующее утро Элеанор места себе не находила, все валилось из рук. Ночью она не смогла уснуть — мысли о Лоуэлле не давали ей покоя, как мыши, скребущиеся в подполе. Так до самого утра и ворочалась в постели. Все же ей как-то удалось одеть Люси, накормить и проводить в школу. Она как раз собирала все, что могло понадобиться Йоши в убежище, когда мальчик, понурив голову, сказал на ломаном английском:

— Я уйти и не возвращаться. Так будет лучше для вас.

Со всей твердостью, на которую только была способна, Элеанор ответила:

— Нет, Йоши. Ты будешь жить с нами столько, сколько потребуется. Эта война не может длиться вечно. А когда она закончится, все вернется на круги своя.

— Как раньше уже не будет. Мистер Джо больше не вернется.

Йоши поднял голову и грустно посмотрел на нее. Она знала, что он любил Джо как отца и искренне горевал по нему.

— Да, мистер Джо не вернется, — повторила она печально. Ее взгляд скользнул мимо мальчика в сторону окна.

На миг погрузившись в свои мысли, она поразилась горькой иронии судьбы. Учитывая чувства, которые она испытывала к Уильяму, могло показаться, что смерть Джо должна была принести ей тайное облегчение. Однако она тосковала по Джо сильнее, чем могла себе представить. Ей не хватало его доброты и смеха, его неизменного внимания и предупредительности. Джо был не из тех, кто выставляет свои чувства напоказ, однако он всегда давал понять, что любит ее. Его любовь проявлялась в мелочах. Например, в зимнюю пору он поднимался ни свет ни заря, чтобы растопить камин и прогреть дом к тому времени, как им с Люси надо будет вставать. Или же отправлялся в город, чтобы заправить машину, если знал, что Элеанор нужно куда-то ехать. Но хуже всего было то, что его тело до сих пор не было найдено. По словам капитана Льюиса, он был на борту «Хорнета», когда тот пошел ко дну.

Она снова перевела взгляд на Йоши.

— Вот, я собрала тебе поесть. — Она протянула ему корзину для пикника, еды в которой должно было хватить на пару дней. Элеанор приготовила даже маленькие японские рисовые шарики с начинкой из кусочков рыбы и овощей, которые он сам научил ее делать. — Тебе может быть скучно, но, по крайней мере, голодным ты не останешься.

— Я читать книгу. — Он с гордостью взял старый учебник по чтению для начинающих, по которому занималась еще Люси и с помощью которого Элеанор теперь учила его грамоте.

Она улыбнулась.

— Думаю, ты уже готов к чему-то более захватывающему, чем «Дик и Джейн».

Может, Йоши и не мог блеснуть отменным воспитанием, зато он был смекалистым и любознательным. Он моментально выучил алфавит и освоил учебники по чтению за первый и второй класс. Элеанор достала с полки потрепанную книгу «Мальчишки Харди», которую читал еще Джо, и сунула ее в корзинку со словами:

— Это должно тебя немного отвлечь. А теперь беги.

Она проводила его за порог и некоторое время смотрела, как Йоши бредет по цветущему двору. Она дала ему брезентовую куртку Джо, которая болталась на мальчике, как приспущенный парус. Он шел ссутулившись, волосы упали ему на лицо. Она знала, что, когда война закончится, ей будет сильно его не хватать.

Подойдя к воротам, за которыми начиналось поле, он обернулся и бросил на нее встревоженный взгляд. Он знал, что она ждет гостей. А по тому, какой взвинченной Элеанор была все утро, догадался, что это не обычный визит вежливости. Возможно, он даже предположил, что этот приход таит в себе некую угрозу, и был совершенно прав.

Пока что Лоуэлл заинтересован в том, чтобы не вытаскивать скелеты из шкафа. Но кто его знает, как он поведет себя потом. Все-таки Люси была его ребенком, а когда дело касалось кровных связей, люди зачастую поступали вопреки здравому смыслу. Прошлой ночью, ворочаясь в постели, Элеанор приняла для себя решение: если Лоуэлл это делает только ради успокоения совести, то она возьмет у него деньги в надежде, что на этом вопрос будет исчерпан. Все деньги, до последнего цента, она положит на банковский счет Люси.