Типичный день Джона в эти месяцы проходил так. Он поднимался в половине седьмого и уже через полчаса стоял у ворот военно-морской верфи в пригороде Бостона Чарлстаун (или возле другого крупного промышленного предприятия, входившего в его округ), пожимая руки и вступая в краткие беседы с тысячами рабочих, шедшими на работу. После быстрого завтрака (часто не выходя из машины, пользуясь новинкой — обслуживанием потребителей через окошко их автомобиля) он несколько часов вместе с кем-то из помощников курсировал по улицам округа, заходя в магазины, аптеки (напомним, что американская аптека — это маленький универмаг, где собственно лекарства составляют лишь небольшую часть товаров), почтовые отделения — везде, где мог встретиться с людьми. Возвратившись в гостиничный номер, он погружался в горячую ванну, которая чуть облегчала боль в спине. Затем продолжались встречи у ворот предприятий, краткие выступления на улицах и в магазинах. А вечером Джон выступал на специально организованных ужинах или собраниях общественных организаций, быстро овладевая ораторским искусством. Обычно такие ужины использовались для сбора средств в предвыборный фонд — плата за участие была во много раз выше действительной стоимости еды и напитков.

Джон уже не производил впечатления старшеклассника. Наоборот, его худоба и юношеский вид в сочетании с набиравшим силу мастерством вести диалог с аудиторией являлись теперь преимуществом. Он как бы воплощал политические надежды нового поколения американцев, выросшего и возмужавшего во время войны и стремившегося стать важной политической силой. «Джек своим примером заставлял работать энергичнее, потому что сам прилагал все силы, стремясь всё время добиваться наилучших результатов», — вспоминал Дейв Пауэре.

Немалое внимание Джон и его штаб обращали на внешний облик кандидата. Друг юности Чарлз Спэлдинг позже рассказывал, какое большое внимание уделялось «публичному имиджу» Кеннеди. Он стремился подражать манерам знаменитых актеров Гарри Купера, Спенсера Трейси, Кларка Гейбла и спрашивал, обладает ли таким же «личным магнетизмом».

В ходе избирательной кампании Джон произнес около 450 речей, не говоря уже о непродолжительных выступлениях на улицах, возле предприятий и т. д. Обычно после краткого вступления он рассказывал о своем боевом опыте на Тихом океане, о товарищах по торпедному катеру, их мужестве, а затем, подчас довольно неуклюже, переходил к современной тематике, обращал внимание на поражение британских консерваторов на парламентских выборах и призывал американцев проявлять больший интерес к политике и государственному управлению, выдвигать во власть таких людей, которые не допустят недальновидности тори, но будут проводить взвешенную политику.

Постепенно в выступлениях Джона всё большее внимание уделялось повседневным нуждам населения: он обещал в качестве члена палаты представителей приложить все силы, чтобы обеспечить сограждан, прежде всего жителей родного штата, лучшей работой, более высокой платой за труд, лучшим жильем, более благоприятными условиями социального обеспечения. Особое внимание обращалось на точное соблюдение льгот, предназначенных ветеранам Второй мировой войны, на выполнение «солдатского билля о правах».

Эта тактика, однако, оказалась не вполне удачной, хотя предполагалось, что избирателей должны были в первую очередь интересовать их непосредственные жизненные нужды. Время было такое, что американцы, испытывавшие гордость и радость по поводу достигнутой недавно победы в великой войне, пользовавшиеся благами еще не завершившегося военного экономического бума, с большим вниманием и уважением слушали рассказы Джона о его участии в тихоокеанской битве. Проведенный по инициативе отца опрос населения показал, что кандидата в конгресс воспринимают прежде всего не как государственного деятеля, а как ветерана и героя войны.

Учитывая это, штаб Кеннеди сосредоточил внимание именно на «героической» стороне предвыборной пропаганды. Исходя из анализа реальной ситуации, Джон Кеннеди учился менять, порой довольно круто, характер своей агитации. Отныне все рекламные материалы, сообщения для прессы, выступления раскручивали именно образ ветерана и героя войны, подчас существенно преувеличивая масштабы того, что было сделано лично Кеннеди, но таково уж свойство почти любой рекламы. Привлеченный к кампании бывший матрос торпедного катера ПТ-109 Уильям Джонстон многократно повторял, что, если 11-й округ «нуждается в конгрессмене с действительными способностями, с великолепными качествами руководителя и обладающего необыкновенной храбростью», таковым может быть только Джон Кеннеди.

Предвыборной кампании помогали братья и сестры, разносившие агитационные брошюры и листовки, убеждавшие избирателей, что их брат — самая лучшая кандидатура из всех, кто только возможен. Особенно отличалась Юнис, которая напористо и остроумно стремилась опровергнуть многочисленные нападки на брата. Джозеф-старший оценил ее поведение, как-то заявив в своем грубо-вульгарном стиле: «Если бы эта девушка родилась с яйцами, она была бы классным политиком».

Разумеется, немаловажную роль сыграло и материальное положение кандидата, возможность не считаться с расходами, тем более что отец, видя в Джоне будущего президента страны, воплощение своей мечты о Белом доме, не скупился на расходы. Разумеется, предвыборный штаб использовал и другие пути «поднятия средств». По подсчетам журналистов, на выборы ушло не менее четверти миллиона долларов.

Избирательная борьба увенчалась полной победой. Вначале на первичных выборах 18 июня, а затем и на окончательных 5 ноября Джон Кеннеди обеспечил себе место в палате представителей. Победа над республиканским кандидатом Лестером Боуэном была сокрушительной: за Кеннеди было подано 60 тысяч голосов, а за его соперника 26 тысяч.

В 1948 и 1950 годах Джон Кеннеди также побеждал на выборах в палату представителей, которая, как известно, переизбирается каждые два года. Вряд ли есть необходимость рассматривать ход этих кампаний. Модель была выработана в 1946 году, и ей следовали почти неуклонно.

На повторных выборах были лишь два существенных отличия. Во-первых, несколько меньше внимания уделялось боевому тихоокеанскому прошлому кандидата, во главу угла агитационной работы ставились проблемы внутренней жизни и нужды массачусетских избирателей, в значительно меньшей мере вопросы внешней политики. Во-вторых, подчеркивалось, что Джон — уже не новичок в политической практике, а конгрессмен со стажем, хотя и небольшим, но стяжал себе определенную известность и выступил с несколькими законодательными инициативами.

Джону не исполнилось и тридцати лет, когда он впервые появился в зале заседаний палаты представителей. Хотя по своим интересам и образованию Джон был скорее историком международных отношений, он предпочел работать в тех структурах конгресса, которые казались ему более приближенными к нуждам широкой массы американцев. Он стал членом комитета по труду и просвещению.

Но всё же молодой человек тяготился долгими скучными заседаниями, нередко просто пренебрегал ими, предпочитая развлечения, приятные морские прогулки, пикники и т. п. Нарушая принятые нормы, он являлся на заседания небрежно одетым и даже в не очень хорошо отутюженных брюках, а однажды коллеги обратили внимание, что у него носки разного цвета. Не обращая внимания на мелочи, Джон часто забывал положить в карман носовой платок и обычно протирал очки, которые он, правда, надевал крайне редко, концом рубашки, вытащенной из брюк. Однажды он так и произнес речь — фотограф запечатлел его с торчащим наружу «хвостом» сорочки.